Всегда война Часть 9 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич

Старый элитный отель «Жорж» в Лемберге (Львов, нем.) который за свою долгую жизнь видел много известных личностей, как всегда предоставлял наилучшие условия проживания для своих высокопоставленных посетителей. Эти стены видели и Оноре де Бальзака, и Рихарда Штрауса, Ференца Листа и даже самого Франца Иосифа I. Конечно, в старушке Европе встречались отели намного старше и повыше классом этого, но все равно антураж старого исторического центра Лемберга оставил свой отпечаток и на зданиях, и, если так можно сказать, даже на воздухе. Не зря этому городу сразу после вхождения в него победоносных германских войск было возвращено его историческое название.

В отеле же еще тогда весь персонал жестко перешерстило Гестапо, четко выявив и удалив всех неблагонадежных, поэтому важные гости останавливались именно здесь, вполне обоснованно рассчитывая на истинно немецкое качество обслуживания и конечно на высокий уровень безопасности.

Но сейчас, ради весьма и весьма высокопоставленных гостей всех постояльцев, не смотря на ранг, заслуги и тем более на состояние кошелька, просто выселили, а учитывая какие мероприятия ожидаются в центре Лемберга, то выселяли подальше, предупредив не болтать языком попусту. Персонал гостиницы почти на девяносто процентов заменили на привезенных из Германии людей, здание вдоль и поперек изучили специалисты из ведомства Гейдриха, который совсем недавно получил вожделенное звание рейхсфюрера СС, после того как его патрон, Генрих Гиммлер, сделав стремительный рывок, занял высшую ступень власти в Рейхе. Ну конечно отметились со своим независимым осмотром и специалисты Абвера, которые собаку съели на организации диверсий.

Канарис невесело усмехнулся, когда его мысли перешли на личность Гиммлера. Этот мясник и агроном вскочил на верхушку власти, но он не понимает, что никто из западных лидеров с ним дела вести не будет, уж слишком много у него на руках крови. Тем более, когда еще до настолько явного и наглого вмешательства пришельцев из будущего в ход событий, он обсуждал с главой британской МИ-6 Мензисом возможные точки соприкосновения, было однозначно указано и договорено, что Гиммлер и все его воинство будет обвинено во всех военных преступлениях. Настоящая элита Германии, генералы Вермахта, промышленники, которые вообще были и так завязаны на почве совместных дел с банкирами Сити, политические деятели, как-бы останутся в стороне, и станут тем костяком, вокруг которого и будет формироваться новый Рейх, более плотно интегрированный в формируемое евро-атлантическое сообщество цивилизованных стран.

А сейчас так получилось, что группа мясников, которые должны были идти на заклание и после всего взять на себя всю ответственность за преступления, захватила власть и со звериной интуицией пытается удержаться на вершине и выжить, тщательно избегая прописанной им участи.

И на фоне происходящего в России все стратегические и долгосрочные планы, все годами наработанные договоренности, рушились как карточный домик. Единственное, что радовало, что и у русских не все так было хорошо. Пришельцы из умирающего мира будущего как могли, помогали, но их возможности были сильно ограничены, хотя и весьма впечатляли. Сейчас был именно тот момент, когда техническая помощь пришельцев резко уменьшилась, а освоить технологии из будущего отсталая промышленность Советского Союза еще не успела. Но еще год-два и Советы, обладая огромными залежами полезных ископаемых, места расположения которых, им любезно преподнесли потомки, вырвутся вперед и станут смертельно опасными для всей западной цивилизации.

Именно такие сделали выводы аналитики англо-саксов, прежде чем начитать эту общемировую возню с Антантой-2 и началом наступления на Советы — у них просто не будет другого шанса, и вопрос потерь даже не стоит. На кону стоит просто не просто доминирование, а именно физическое выживание, особенно после того как стало понятно истинное отношение русских потомков к западным институтам власти и явным, и скрытым.

Началось планомерное движение войск, пошли дополнительные военные заказы, запустили в работу мобилизационные мероприятия. Все шло с размахом, показывающим реальную силу и возможности всего англо-саксонского западного мира. Стоял только вопрос времени, пока в странах антигитлеровской коалиции с помощью средств массовой информации шла обработка общественного мнения в сторону выставления Советского Союза главным виновником войны в Европе. Столь резкий переход от показной дружбы и помощи, к облику главного и страшного врага был ну уж как-то совсем необычен и вызывал бы множество вопросов на всех уровнях…

От невеселых мыслей его отвлек тихий стук, скрип открывающейся двери и замерший по стойке смирно его новый адъютант гауптман Ренке, только недавно переведенный к нему. Он замер, ожидая, когда глава Абвера обратит на него внимание.

Канарис оторвался от созерцания площади возле отеля через полузамерзшее окно и повернулся к Ренке.

— Слушаю.

— Рейхсфюрер Гейдрих, — коротко прокомментировал он, — все готовы к выезду.

Канарис невесело усмехнулся, сделал пару шагов в сторону двери, оставив чашку с недопитым кофе на подоконнике. Он знал, что в эту комнату уже никогда не вернется — история делает новый поворот.

Адъютант ловко подал ему форменную шинель и после того как были соблюдены все формальности с личной охраной, он в спустился в холл, где столкнулся с идущим в том же направлении Гейдрихом.

Несколько секунд, пара ничего не значащих фраз и они вместе, даже могло бы так показаться, дружески локоть в локоть, двинулись в сторону шикарных дверей, выходящих на улицу.

Гейдрих как всегда был одет в щегольский тщательно выглаженный бледно-серый мундир со знаками различия рейхсфюрера СС, поверх которого был надет черный кожаный форменный плащ, и дополняли вид высокие начищенные до зеркально блеска сапоги. Охрана, сопровождающая высшего руководителя СС, внешним видом подчеркивала статус своего начальника, двигалась так же четко, эффектно. Бойцы Гейдриха существенно отличались от охранников Канариса, которые в большинстве своем предпочитали либо неприметные гражданские костюмы, либо примелькавшуюся форму офицеров Вермахта. Хотя Канарис прекрасно знал, что помимо внешней, эффектной составляющей охраны, присутствовали многочисленные оперативники Главного управления Имперской безопасности в гражданском, которые уже давно взяли под контроль все возможные пути подступа к фактически второму лицу в Рейхе. И если раньше Гейдрих как мог бравировал своей смелостью и отказывался от охраны, то теперь у него не было такой возможности — статус и уровень ответственности резко увеличились.

Они спускались вместе по широкой лестнице, почти локоть в локоть, при этом рейхсфюрер энергично цокал каблуки сапог, подбитыми металлическими набойками. Так получилось, что сейчас они были вынужденными союзниками, но как главы мощнейших спецслужб Рейха, они, просто чтобы выжить, были вынуждены интриговать друг против друга.

Выход на улицу, распределение по машинам и старт к месту проведения мероприятия не заняли много времени. Да и ехать было не далеко, но статус обязывал, не ходить пешком, да и меры безопасности были приняты беспрецедентные.

Пока они ехали Канарис опять задумчиво смотрел на улицы города, перебирая в голове последние события и то, что заставило его и Гейдриха оказаться в этом городе.

Несмотря на легкий морозец, центральные улицы Лемберга, тщательно расчищенные от снега и украшенные какими-то плакатами и гирляндами светильников, были забиты празднично одетыми, оживленными людьми. Нарядные парубки в немецкой полевой форме с желто-синими повязками и трезубцами на шевронах, нынешние герои западно-украинских националистических формирований, гордо расхаживали среди весело гомонящей толпы и с еле скрываемым превосходством посматривали на гражданских. Сегодня был их день, день ради которого они столько сделали, день, когда их мечты наконец-то должны воплотиться в реальности. То, что они попытались сделать около полугода назад, когда город был освобожден от коммунистической заразы, объявив «о создании нового украинского государства на материнских украинских землях», было жестко пресечено немецкой администрацией, сейчас же это стало долгожданной реальностью.