Александр Зорич - Клад Стервятника

— Стерха больше нет, Трубач! Ты свободен, понимаешь? Труби теперь сколько влезет.

— А деньги?

— Деньги твои, — подтвердил Гордей, который быстрее моего сориентировался в ситуации. Правда, он уже минуту как начал зачем-то внимательно изучать окрестности собственной задницы. Как будто заприметил поблизости скорпиона.

— Так что же получается? — прошептал я. — Долга на мне больше нет? Я свободен от своих обязательств?

— Йес, сэр! — рявкнул морским пехотинцем уже основательно «подлеченный» Гордей. — Гуляй, рванина!

Он неверным движением пошарил вокруг себя и требовательно воззрился на меня, все еще ошалевшего от невероятного известия.

— Кстати, а где мой золотой микрофон? Мы желаем петь! Маэстр-р-ро — музыку!!

Было всего пять часов пополудни — время для «Лейки» почти неурочное. Готовящийся начать вокальную карьеру Гордей под пристальным наблюдением своего лечащего врача Комбата временно закончил принимать лекарство — исключительно для голоса! — которое ему периодически смешивал здешний знатный фармацевт Любомир в большом медицинском шейкере. Я же распаковал кофр с клавишами и два баула, доверху набитых аппаратурой.

Мой стол в углу сцены, справа от стойки, за время нашего отсутствия покрылся тонким слоем нежной пыли. Я размашисто начертал на ней пальцем коронку, подписал внизу «ПАНК-РОК — КОРОЛИ!», полюбовался на дело рук своих, вспоминая молодость. И — уничтожил все влажной тряпкой.

Взгромоздить на стол «Ямаху», раскрыть ноутбук и включить пульт — дело двух минут. Все было как раньше, но для меня все теперь казалось другим. Сегодня я сам заказывал себе музыку. Себе и Гордею, разумеется.

В бар тем временем потянулся заинтригованный народ. В основном наш брат-сталкер, всегда нутром чующий дармовую выпивку. Но были и какие-то пришлые, мне незнакомые. Пробыв в Зоне меньше недели, мне казалось, что я отсутствовал в «Лейке» полгода. Но теперь я тоже был сталкер, пусть и по-прежне- му незадачливый и бедовый.

— Если ты сейчас же мне не подыграешь, я тебе мозг откушу, — неверным голосом промямлил Гордей. Господи, и когда он уже успел так набраться!

— Давай пой уже, — ответил я ему, подстраиваясь в тональность. И взял на «Ямахе» первый рояльный аккорд из разряда тех, которые старые ресторанные лабухи испокон веку называют «зовущими».

Гордей перехватил микрофон, страдальчески закрыл глаза и тоненько вывел жалостливым голосом:

Голуби летят над нашей Зо-о-оной,Голубям нигде преграды нет.Я стою в «пуху», в тебя влюблённый,Передать прошу тебе приве-е-ет!О-о-о!!

— Погоди, я встану на подпевки! — решительно подсел к нему Комбат. Тряхнул хаером, и они, обнявшись крепче двух друзей, дружно вывели повтор:

Я в тебя во всех местах влюблё-о-о-нный,Передать прошу тебе приве-е-ет!

Дальше они уже пели на пару, поочередно, хотя и не всегда покуплетно выхватывая друг у друга микрофон. И к ним понемногу присоединялся сводный хор самых рьяных завсегдатаев сталкерского бара.

Вы летите, голуби, лети-и-ите,Вы летите в дальние края!Вы моей любимой расскажи-и-ите —Скоро «жарка» высушит меня.

Не крутиться мне на «карусе-е-ели»,На «трамплине» не качаться, нет!Но мне так хотелось с голубя-а-амиПередать любимой свой привет!

Только «ведьмин студень» не пуска-а-ает,Симбионты в несколько рядов.Псевдопсы злорадно наблюда-а-ают,С контролерских рвутся поводков.

Вечер в Агропроме догора-а-ает,Солнце тает, словно уголек.Сталкер о девчонке напева-а-ает,Юный и безусый паренек.

Он поет, как трудно без хаба-а-ара,И без «А Ка Эма» и друзей.В песне столько пьяного уга-а-ара —Снорки все заслушалися ей.

Плачут в подземельях контроле-о-оры,Вспоминая молодость свою.Ведь и им когда-то кто-то где-е-е-тоГоворили нежное «Люблю».

Подо мною зыбь неровно ды-ы-ышит.До свиданья, юные года!Больше вам отмычку не услы-ы-ышатьВ катакомбах Зоны никогда.

Даже Черный Сталкер замира-а-аетИ грустит у темного окна.Только он один, паскуда, зна-а-ает,Что осталась хлопцу ночь одна.

Вы летите, голуби, лети-и-ите,Вы летите в дальние края.И моей любимой вы скажи-и-ите:Ты не верь, родная, ПДА!

Вы летите, голуби, к зака-а-ату,Подставляя солнцу свою грудь.Передайте Тополю с Комба-а-атом,Что меня из зыби не вернуть.

Сталкер все поет и не конча-а-аетО судьбе о проклятой своей,И прощальным взглядом провожа-а-аетВ Агропром летящих голубей.

И прощальным взглядом провожа-а-аетПризраков!Летящих!!Го! Лу! Бе-е-е-е-ей!!!

К сказанному остается добавить немного.

И это будет непременно сделано. Но — как-нибудь в другой раз.

А пока — для наших дорогих гостей из солнечной Припяти диджей Трубач исполнит любимую песню сталкеров по обе стороны Периметра — «Я вернусь».

Можно подпеть на посошок, можно постучать кружками по столам, а можно кулаками и лбами. Нельзя лишь одного — не вернуться. Не вернуться из Зоны, когда тебя ждут.

Милый друг, не скучай,Я вернусь — я так и знай!Без башки и без хабара,В дебрях пьяного угара,Вот такая, блин, запара —Навернусь — я так и знай!!

Примечания

1

«Fender», «Ibanez» — марки фирменных гитар, популярные как среди российских, так и среди зарубежных музыкантов.

2

Анфор — от UNFOR, что в свою очередь является сокращением аббревиатуры UNFORFOZIS, United Nations Forces for Zone Isolation, то есть Вооруженные Силы Объединенных Наций по Изоляции Зоны.

3

Парнас — принятое в кругу российских ресторанных музыкантов жаргонное обозначение платы за песню, заказанную кем-то из гостей в зале. Старейший музыкальный термин, понятный и милый сердцу каждого истинного лабуха.