Дональд Маккуин - Ведьма
Ткань, намотанная на шлем, приглушила удар. Звон металла о металл заглушил предсмертный хрип раба. Звякнула цепь, и обмякшее тело упало на землю.
Забросив свой мешок в ближайший катамаран, Домел мечом обрубил швартовы. Суденышко закачалось на волнах. Домел выпрямился; запах просмоленного дерева вызвал у него воспоминания прошедших дней. Он еле удержался от искушения издать свой боевой клич, ведь его могли услышать.
На мгновение Домел вспомнил о семье. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он распрощался со своими женой и сыном.
Катамаран отошел от пристани. Заскрипела мачта, зашуршала за бортом вода. Домел направил свое суденышко к Глотке. Он поставил парус. Набрав скорость, катамаран направился в открытое море.
Домел прикинул в уме: сейчас он был недалеко от своего дома. Вдруг темноту озарила вспышка света. Домел сразу догадался, что свет идет из распахнутой двери. Он инстинктивно проскользнул за планшир, но потом рассмеялся над своей трусостью — на таком расстоянии его бы все равно никто не увидел.
Никто, кроме Слез Нефрита. И Сосолассы. Сомнение и страх вновь закрались в душу Домела. Он вспомнил о некоторых ужасных, необъяснимых вещах, виденных им в поселке Скэнов.
Впереди показался выход в открытое море. Ветер свистел в снастях и хлопал парусиной. Домелу почудилось, что кто-то смеется над ним. В нос ему ударил запах, который нельзя было спутать ни с чем — запах огромного, как небо, открытого океана.
Катамаран вышел из залива, гребни волн побелели и неярко блестели в ночной тьме. Они с грохотом ударялись в борта судна. Домелу казалось, что это огромные белые зубы в ярости скрежещут о кости его корабля.
Море Сосолассы.
Глава 44
Аппарат сверкал на солнце медными и латунными элементами конструкции. Обутые в железо колеса словно ждали, когда смогут привести машину в движение.
Обступившая аппарат толпа держалась на безопасном расстоянии. Непонимающе пялясь на подозрительный механизм, люди пытались сформировать свое отношение к происходящему. Реакция зрителей была неодинаковой. Некоторых забавлял вид необычного сооружения, большинство же нервно ожидало начала демонстрации. Были и такие, которые торопились поделиться своим мнением с окружающими. Со скрытой враждебностью следя за каждым движением Леклерка, они перемещались в толпе, сея сомнения. Иногда мягкий быстрый разговор вскипал открытой ненавистью, словно лопались на поверхности вонючие пузыри.
Леклерк деловито суетился у своего детища.
Наконец в окружении свиты прибыл Гэн. Они обошли вокруг странного сооружения, с любопытством осматривая его. Недоброжелателей в толпе Гэн или не заметил, или решил не обращать на них внимания. Прикоснувшись к блестящей медной поверхности, он виновато улыбнулся и сразу же вытер полой одеяния след от пальцев.
— Что это такое? — Налатан с интересом протянул руку к одной из рукоятей.
Вместо ответа Леклерк интригующе бросил:
— Увидишь. Я останусь здесь, а ты иди на другой конец. Как только скомандую «дави», ты должен со всей силы потянуть за рукоять вниз. Этот конец балансира пойдет вверх. Видишь, посередине он скреплен осью с дубовой стойкой. И как только твоя рукоять полностью опустится, я потяну за свою, и наоборот. Ясно?
Налатан окинул конструкцию неуверенным взглядом.
— Нужно, чтобы балансир ходил то вверх, то вниз?
— Именно.
— Зачем?
— Я же сказал: сейчас увидишь.
Жестом приказав Налатану занять место на передней платформе, Леклерк подошел к центральной емкости. Зафиксировав шкворень в горизонтальном положении, он сразу же поспешил на другой конец повозки. По его сигналу Налатан нажал на рукоять. Балансир со стороны Леклерка, как чаша весов, пошел вверх. Налегая по очереди каждый на свою рукоять, они привели в движение медные поршни, связанные с балансиром через вертикальные штоки. Поскрипывая кожей герметичных прокладок, поршни заходили вверх-вниз, поочередно то утопая, то снова появляясь из емкостей. Машина тяжело задышала, вздрагивая время от времени. С непонятным глухим бормотанием в больших бочках что-то загромыхало. Средняя емкость задрожала, внезапно кашлянула, словно отхаркиваясь, и выстрелила поверх толпы мощной струей воды.
Ударившись о крепостную стену, струя рассыпалась несметным количеством брызг. С воплями люди бросились врассыпную. Леклерк поспешил к насадке. Задорно смеясь, Налатан продолжал налегать на рукоять. Леклерк приподнял брандспойт, и над стеной образовалась водяная арка.
Оставшаяся сухой часть толпы возбужденно аплодировала. Попавшие под холодный душ реагировали более сдержанно. Промокший Гэн, весело смеясь, похлопал Леклерка по плечу.
— Ты сказал, что этот механизм приводит воду в движение. Но что-то не могу сообразить, как все происходит?
— Это обыкновенный насос, — Леклерка распирало от гордости. — Внутрь больших емкостей вставлены цилиндры, которые называются поршнями. Заставляя их ходить то вверх, то вниз, мы закачиваем воду в третью емкость, а оттуда она поступает в брандспойт. Все дело в силе сжатия. Если качать станут четверо или шестеро человек, струя будет еще мощнее.
— Для чего все это? — протиснулся сквозь толпу весь мокрый и далекий от восхищения Эмсо.
— Бороться с пожарами. Несколько таких машин — и опасность их во время обороны на стенах значительно уменьшится.
— Но если все будут драться, кто же будет у машин? И вообще, вся Ола в основном построена из камня и кирпича. Ты зря неделями напролет отвлекал лучших кузнецов от работы. Они могли бы отливать наконечники для стрел, делать кольчуги.
— Вспомни, ведь я им показал, как можно получать лучшую сталь в коксовой печи. Люди, помогавшие мне с емкостями, многому научились. Они узнали, что такое окружность, диаметр. радиус. И моя машина только первый этап в программе обучения. А за наконечники не волнуйся, ты их получишь.
— Ты их заставил это выучить? — Раздражение Эмсо усилилось. — Что ты сейчас сказал? Ты делаешь с кузнецами то же самое, что и твои друзья с Избранными? Это так? Ответь.
— Да, я учил их. Это слово тебя так шокирует? Я учил их, чтобы помочь всем нам. И даже тебе, — Леклерк не удержался от колкого тона.
Толпа замерла. Эмсо побледнел, пристально глядя на Леклерка. И лишь когда он напряженно засопел, все облегченно вздохнули.
— Только потому, что ты друг Гэна Мондэрка, я не стану произносить вслух слово, которым называют людей, умеющих делать такие штуки. Но запомни одно: никогда не говори, что помогаешь мне. Никогда.
Воин бросил мимолетный взгляд в сторону Гэна, который уже спешил к ним, обеспокоенный возникшим конфликтом.
— Ну что еще случилось, мой старый друг? Леклерк не сделал ничего предосудительного, построив свой… — Он обернулся, беспомощно посмотрев на Леклерка.
— Насос, — Леклерк словно выплюнул слово.
— Свой насос, — продолжил Гэн, вновь обращаясь к Эмсо. — Это против старых традиций, но посмотри, что мы получаем взамен. Пожар — самая страшная беда, которая может случиться с городом или замком. А у нас уже теперь есть возможность успешнее бороться с ним.
— Ты — мой повелитель. — Взгляд Эмсо был непроницаем. — С момента твоего появления по эту сторону Гор Дьявола я всюду следовал за тобой. И что бы ты ни делал, ты всегда был прав.
— Потому что ты всегда был рядом со мной, — Гэн облегченно вздохнул. — А теперь скажи правду: если Леклерк сделает еще что-то новое, ты сможешь проявить большее воодушевление? Если это будет орудие, еще более действенное для спасения людей и их жилищ?
— Существует много способов потерять даже такую большую штуку, как город, — загадочно произнес Эмсо. Его губы шевельнулись в напряженной улыбке. — Но я думаю только о сражении, весне и тех, кто готовится уничтожить тебя.
— Мы встретим их достойно. Даже эта машина может стать оружием.
Окинув толпу испытующим взглядом и покачав головой, Эмсо ушел. Некоторые с нескрываемым одобрением смотрели ему вслед.
Леклерк подпрыгнул, услышав сзади голос Налатана:
— Ты разозлил Эмсо.
— Он всегда не в духе. Ты же знаешь.
— Он сердит на весь мир. Когда такой человек концентрирует на ком-то всю свою злобу, ему сложно противостоять.
— В этом случае оставшимся следует выше меня ценить, — непринужденно заметил Леклерк и пошел отсоединять шланг, надеясь, что Налатан поймет намек и оставит его в покое.
Надежды не оправдались. И Налатан присоединился к нему, помогая укладывать шланг в бухту.
— Эмсо раздирают сомнения. Он придерживается старых взглядов. А ты расшатываешь устои и запреты прошлых поколений.
— Ты как будто бы и сам не возражаешь против этого. — Слова были сказаны быстрее, чем Леклерк понял их подлинный смысл. Он запнулся. — Извини, я не то хотел сказать… Я дал себе слово — как и все, — что ни единым намеком не заставлю тебя думать о… — Леклерк испуганно замолчал.
