"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич
Она разлила остатки из бутылки. Ничего себе, это мы, под мой трёп и кашу, поллитру уговорили? То-то я такой пьяный с отвычки…
— На всякий случай напоминаю, — строго сказала Аннушка, — тем, кто путает понятия «спать рядом с девушкой» и «спать с девушкой», я отстрелю всё, что мешает им жить спокойно. Это, надеюсь, ясно?
— Предельно.
— Тогда я в кузов, а ты где-нибудь тут располагайся, — она окинула степь щедрым жестом. — Земля тёплая, змей я не видела, если будешь храпеть громче, чем я, кину ботинком. Спокойной ночи, солдат.
Глава 3
Синева и романтика
— Какого хрена?
Просто дежавю какое-то — я лежу на земле и смотрю на стоящую надо мной Аннушку. Только что ботинок не на горле, да и пистолет смотрит слегка в сторону. Но, судя по ощущениям, этим ботинком меня только что пнули под рёбра.
— Ты сказал, что больше не орёшь во сне.
— А я орал?
— Как, сука, резаный. Я думала, тебя кто-нибудь за жопу укусил.
— А, так ты не в меня стрелять собиралась? — я показал пальцем на пистолет.
— Это уж как пошло бы. Но блин, я чуть не обоссалась от неожиданности. С тобой всё в порядке?
— Нет, — сказал я честно. — Не всё. Мои сны вернулись.
— Давно?
— Некоторое время назад.
— И что тебе снится?
— Всякая дрянь, — ответил я уклончиво. — Не будем конкретизировать.
— И ты теперь будешь каждую ночь орать, как будто яйца прищемил?
— Не буду. Обычно я просыпаюсь раньше, чем успеваю закричать. Но вчера выпил, вышло вот так. Я стараюсь не пить, но что-то расслабился. Извини, не хотел напугать.
— Понятно. Этому парню больше не наливать, значит. Ну, ничего, я и в одно жало выпить не напрягусь, мне компания не нужна, я девушка самостоятельная. Можно дальше спать, или это ты только распевался?
— Концерт окончен, — буркнул я, заворачиваясь в спальник.
Опьянение как рукой сняло, весь алкоголь с потом вышел. Сегодня как-то особенно ярко было, этак и инфаркт словить можно. Нет, пить мне точно не стоит. Особенно теперь.
* * *У Аннушки нашёлся кофе, и это отчасти примирило меня с синяком на рёбрах. Пнула она меня ночью от души.
— Давай, пей быстрей, солдат, — сунула она мне кружку, — твоими темпами мы тут месяц туда-сюда гулять будем. Ты себе не представляешь, какая это жопа для моей деловой репутации…
— Слушай, — спросил я, дуя на горячий кофе, — а ты через какой проход сюда въехала? Может, до него ближе?
— Ох уж мне эти лазутчики-гаражисты, — фыркнула девушка, — не всем нужны ваши дырки, норки и прочие сфинктеры мироздания. Есть же Дорога. Мне не требуется дверка, мне весь Мультиверсум открыт.
— Как скажешь, — не стал спорить я, — мне никто никогда не объяснял, как это работает. Я могу открыть дверь из своего дома в другой мир. Я могу найти в том мире дверь в следующий, а в том — ещё дальше. Просто чувствую направление. Но вернуться можно только тем же маршрутом, каким пришёл.
— И что же не вернулся?
— Проход исчез.
— Бывает, — кивнула Аннушка, — редко, но бывает. В этом уязвимость всех «лазальщиков в дырки». Если дырку заколотят, вы остаётесь с голой жопой в чистом поле.
— А ты, значит, не так?
— Не так. Я хоть сейчас могу уйти.
— И почему ты ещё здесь?
— Из-за «Чёрта», — она похлопала по пыльному борту машину. — Я его не брошу. Так что поднимай свою жопу, солдат, сейчас мы закатим машину вон в тот сарай и пойдём за бензином. Если будешь вести себя хорошо, то, так и быть, потом довезу тебя домой.
— Есть вести себя хорошо! — отрапортовал я, вставая.
«Скрип-скрип» — колесо тележки косовато, болтается на оси. «Топ-топ» — шкандыбаю за тележкой я. Протез, надо отдать ему должное, не скрипит, я его перед самым выходом обслужил — смазал, заменил подшипники, пряжки ремней и мягкий вкладыш. Как новенький теперь. Но протез — не нога, в марш-броски с ним не побегаешь. Надо постоянно следить, чтобы вкладыш не съехал и не натёр культю, чтобы не намок от пота и не натёр культю, чтобы… даже в идеальных условиях долго идти на протезе больно. Природа спроектировала наши ноги, не рассчитывая, что они будут заканчиваться ниже колена конструкцией из алюминия и пластика. Говорят, дорогие индивидуальные модели позволяют чуть ли не марафон в них бежать, но я думаю, что это всё-таки сильно преувеличено. В любом случае, таких денег у меня нет и взять их негде. Когда я открыл для себя другие миры, сначала казалось, что все их сокровища лежат у моих ног, но я очень быстро выяснил, что никаких сокровищ там нет. Ценности одного мира ничего не стоят в другом. Техника не тех стандартов, оружие не тех калибров, картины не тех художников, машины, которые нечем чинить, и одежда не того фасону. Более-менее универсально золото, но его не так просто найти и ещё сложнее продать. В постап-мирах золотые слитки не лежат грудами на улицах. Нигде не лежат. У нас, например, золото в городе можно найти разве что если обнести ювелирный. При условии, что ты знаешь, что это, как выглядит и никто не обнёс его до тебя. Но если кто-то начнёт регулярно сбывать с рук ювелирку, то им быстро заинтересуется и полиция, и криминал. В общем, «межмировое сталкерство», которое Аннушка справедливо назвала мародёркой, занятие не так чтобы сильно прибыльное. Найти что-то, представляющее ценность и при этом легко реализуемое — большая удача. А я не особо везучий.
— Слушай, — не выдержала Аннушка, которую явно раздражает необходимость идти в моём темпе. — Может, ты поверишь мне на слово? Скажешь, где бензик, я мухой метнусь, притараню пару канистр, заправим «Чёрта» и свалим в туман? Честное курьерское, я тебя не брошу. Отвезу домой, или куда скажешь.
— Прости, — покачал головой я, — с моей стороны было бы некрасиво отправлять девушку одну в полный неизвестных опасностей мир.
— Это не первый мир, где я встряла. И даже не сотый. Это моя работа, чёрт тебя дери! Я способна о себе позаботиться!
— Ничуть не сомневаюсь. Но поверь, нам будет лучше идти туда вместе.
— Ты мне чего-то не рассказываешь?
— Как и ты мне. Вот, например, зачем ты тут?
— Искала одного человека. Думала, это ты.
— Искала, чтобы пристрелить? — вспомнил я наше знакомство.
— Дурак, что ли? Я не киллер, я курьер. Искала, чтобы отвезти к заказчику. Он должен был добраться сам, но сильно задержался, и тот беспокоится.
— Поэтому стволом в нос тыкала? Из беспокойства?
— Меня предупредили, что парень нервный, со сложной биографией, может быть не в адеквате. Требует осторожности.
— Это твоя осторожность так выглядит?
— А что такого? Я же не выстрелила. Вежливо спросила, выяснила, что ты не тот, кто мне нужен, никто не пострадал. Идём, вон, вместе, как зайчики. Точнее, ползём, как две чёртовых черепахи, но я опять же, заметь, даже не ругаюсь. Почти.
— А если бы был тот?
— Не менее вежливо пригласила бы проследовать со мной.
— А если бы он отказался?
— Действовала бы по обстоятельствам. Что ты привязался-то, блин?
— Просто интересно, почему ты искала своего клиента тут. Не самое, как бы, бойкое место.
— Понимаешь, — задумчиво почесала пыльную шевелюру Аннушка, — есть у меня одна фишка. Умею находить людей и вещи. Не всяких людей, не всякие вещи, но, если получится, в любом мире отыщу. Ошибаюсь очень редко, но… Вот, ошиблась, да ещё и встряла, как назло, без топлива.
— И что теперь?
— Теперь надо выбраться отсюда и искать того парня заново. Если он ещё не нашёлся сам. И если ещё есть, кого искать. Мультиверсум — опасное место. Я, конечно, выкручусь, не впервой, но репутации моей это, сука, не на пользу.
— А что у тебя за репутация?
