Андрей Буторин - Метро 2033. Полуостров Надежды (трилогия)
Дух забрал у Нанаса свободу, приказав выполнять свою волю. Вместо свободы Нанас получил в своей до сих пор не слишком-то осмысленной жизни первую понятную цель.
Даже несколько целей. Какие-то из них казались очень далекими, малопонятными и пугающими, и о них он старался пока не думать, а некоторые виделись не очень и трудными, как та, например, с которой он уже справился. Небесный дух первым делом приказал найти мешок с двумя заколдованными шубами (Нанас понял потом, что так он называл малицы); перед тем как спрыгнуть с огненных нарт, он сбросил его на землю. Одну шубу должен будет надеть Нанас, когда затрещит волшебная коробочка, которая тоже была в мешке, а вторую следует надеть той девушке, Наде. Дух объяснил, что эти шубы защитят их от злого колдовства, которое духи наслали на землю, а коробочка будет подсказывать, где вред от него особенно силен и опасен.
Дух показал на карте, с какой стороны он летел на огненных нартах, которые называл смешным и непонятным словом «сушка», и сказал, что мешок большой, размером примерно с Нанаса, да к тому же еще и красный, так что найти его будет легко.
Это было последним, что сказал ему дух. Потом он снова закашлялся, побледнел и показал глазами, чтобы Нанас расстегнул его пятнистую малицу. Нанасу опять стало страшно, но ослушаться духа было еще страшней, и он все-таки догадался, за какую «собачку» нужно тянуть, чтобы разошелся длинный зубастый шов, идущий сверху вниз через всю эту странную одежду. На поясе под ней Нанас увидел красивые кожаные ножны, а в них… Сразу забыв и о страхе, и о том, что не мешало бы спросить разрешения, он вытянул оттуда большой металлический нож с лезвием длиной в две ладони. Нанас держал его в трясущейся от волнения руке и думал, что умрет на месте от зависти. Такого ножа не было ни у кого в сыйте, даже у Силадана и старейшин! Ножи из металла вообще имели не больше двух-трех десятков человек, да еще с десяток общих ножей держали специально для охоты и для забоя оленей. Но все они были очень старыми, с узкими и короткими источенными лезвиями, и ломались один за другим. А этот!.. Нанас не мог налюбоваться на прекрасное чудо, глядясь в его широкое блестящее лезвие, словно в водную гладь тихого омута. Но, высказав духу свое восхищение, он увидел, что тот лишь поморщился, то ли от боли, то ли давая понять, что нож ему не интересен. А потом снова стал делать глазами знаки, явно требуя, чтобы Напас достал из-под малицы что-то еще. Пошире распахнув ее полы, юноша увидел изнутри на одной из них большой широкий карман, на сей раз обычный, безо всяких зубов. Он сунул туда руку и достал странную коричневую дощечку, которая была удивительна тем, что легко гнулась в руках. Небесный дух облегченно выдохнул, а Нанас продолжал вертеть дощечку, пока она внезапно не раскрылась, и лишь тогда он понял, что никакая это не дощечка, а множество сшитых с одной стороны и очень ровно обрезанных тонких листов такой же точно кожи, из которой была сделана карта. Только здесь все листы были белыми с обеих сторон, и также с обеих сторон их густо покрывали неровные, совсем некрасивые узоры: где-то синие, где-то черные, а ближе к концу «дощечки» – и вовсе будто начириканные тонким угольком. У Нанаса мелькнула мысль, что это, возможно, не узоры, а тоже буквы, только не человеческие, а те, которые уме- Q ют писать и читать только духи. Тем более, на самом первом листе и впрямь были крупно написаны вполне обычные на вид буквы, из которых он узнал, правда, всего несколько. Нанас спросил, что ему с этим делать, но дух не ответил. И лишь тогда он увидел, S что глаза небесного пришельца закрыты, лицо окаменело, и осознал, что хриплого, натужного дыхания не стало слышно. Если бы перед ним был человек, Нанас бы определенно решил, что тот умер. Дух же, разумеется, умереть не мог. Он либо продолжал играть с Нанасом в неведомую игру, либо улетел по своим делам, сбросив ненужное больше тело словно зимнюю малицу с наступлением лета. Нанас же сунул «дощечку» за пазуху, а чудо-нож вместе с новыми ножнами повесил себе на пояс, впервые за последние годы радуясь так, как умел лишь в детстве. Но перед этим он сделал то, о чем давно мечтал и что очень непросто было выполнить в сыйте: отбросил за спину капюшон, собрал в пучок свои длиннющие рыжие космы и откромсал их острым лезвием. Затем подрезал все время лезущую в глаза челку и остался очень доволен результатом. Старые ножны вместе с выглядевшим теперь нелепым костяным ножом он сначала хотел попросту выбросить, но потом, решив, что не в его положении разбрасываться вещами, просто снял их с пояса и, вернувшись к нартам, засунул поглубже в мешок со снедью.
Сначала Нанас сделал небольшой крюк, объехав стороной то место, куда упали огненные нарты небесного духа. Оттуда до сих пор шел дым, хоть уже и не такой густой и черный, как поначалу. И запах. Нанас чуял его даже издалека, и этот запах пугал не меньше, чем сами нарты, – он был не просто незнакомым, а совершенно чужим, вселяющим в душу чувство опасности и наполняющим сердце зябкой, липкой жутью. Нанас бы с удовольствием обогнул это место еще дальше, но он боялся, что так может проехать и мешок с шубами. Зато Сейда рухнувшая с неба повозка, похоже, не пугала совсем, а, напротив, вызывала в нем живой интерес – даже не оглянувшись для порядка на хозяина, пес сразу же помчался именно к ней. Впрочем, вернулся он довольно быстро и выглядел странно, будто что-то его насторожило и озадачило. В желтых глазах не было и тени страха, но в них явно читалась тревога. Однако на вопрос хозяина, что же он там увидел, Сейд быстро отвел взгляд и занял свое привычное место справа от оленей.
Мешок нашелся с самого края небольшого, занесенного снегом болота. Не увидеть его и впрямь было бы трудно – дух ничуть не преувеличил, сказав, что тот размерами с Нанаса. И он был таким ярким, что издали юноша принял его за огонь большого костра.
Сейд тоже увидел мешок и помчался было к нему, но на полпути неожиданно остановился и замер, повернувшись к лесу. Постояв так не слишком долго, он мотнул головой, будто стряхивая что-то прилипшее к морде, а потом, опустив плоский нос к самому снегу, потрусил чуть в сторону от мешка и сделал вокруг него несколько сужающихся кругов. Возле самого мешка он уселся на снег и принял свою излюбленную позу каменного изваяния. Казалось, пес о чем-то крепко задумался.
Стоило Нанасу выехать на болото и приблизиться к мешку, ему сразу стало понятно, что встревожило Сейда. Нанас с опаской оглянулся на оставшиеся позади деревья, достал притороченный изнутри керёжи лук, натянул и закрепил тетиву и приготовил одну из двух стрел с металлическим наконечником. Десяток других были полностью деревянными, с обожженными для твердости остриями, но на них сейчас было мало надежды, поскольку то, что он увидел на снегу, мог оставить только очень большой зверь. Или… не зверь?..
Нанас остановил оленей и выпрыгнул в снег. Перед ним тянулась цепочка следов. Очень непонятных следов! Во-первых, он никогда раньше не видел зверя, который мог бы оставить такие отпечатки. Во-вторых, следы были очень большими, даже больше медвежьих. И самое удивительное – если бы не их пугающий размер, Нанас бы подумал, что эти следы оставил человек. Босой человек! Но ведь таких огромных людей не бывает! Уж на что немаленьким был небесный дух, но даже его след едва ли составил бы и половину этого. Однако мысль о человеке пришла не напрасно: мало того, что форма загадочного следа очень уж напоминала человеческую ступню, так еще и ходил оставивший его зверь на двух лапах. Или все же ногах?
След был двойным. Сначала он вел от леса к мешку, потом несколько раз огибал его, а затем обладатель неимоверных ступней по тому же пути снова вернулся к лесу. Нанас еще раз обвел пристальным взглядом деревья, но ничего подозрительного не заметил. Да и Сейд не выказывал больше признаков тревоги, продолжая сидеть возле красного мешка каменным истуканом. Пожалуй, стоило перестать ломать попусту голову и заняться делом. Все равно им отсюда уезжать, и уезжать далеко, так что встретиться с загадочным великаном уже не доведется. Жаль, невозможно рассказать об этом в сыйте. Может быть, кто-нибудь из охотников…
Внезапно Нанаса бросило в жар. Ведь недавно, совсем недавно он слышал что-то… Что-то такое… Что?.. Что же он слышал? Где? От кого?..
Юноша нахмурился. Что-то тут было неладно. Ведь ›он неспроста собирался хвастаться перед небесным духом своей замечательной памятью. В детстве она была обычной, но после обряда посвящения в мужчины в священных сейдозерских пещерах произошла удивительная вещь: он вдруг и впрямь перестал что- либо забывать. А вот сейчас никак не мог вспомнить чего-то очень важного, чего-то такого, что было связано с этими непонятными следами.
И тут Сейд угрожающе заворчал, а потом вдруг заскулил и спрятался за мешок. Одновременно с этим Нанас почувствовал, что сзади, из-за деревьев, на него кто-то смотрит. Но повернуть туда голову он не мог. Дело было даже не в страхе, который мгновенно вздыбил волосы и заледенил сердце. Ему на затылок словно опустилась тяжелая лапа, впившись когтями, казалось, до самого мозга.
