Мийол-ученик (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович

Всего, как легко догадаться, с имперских времён выделяли семь экзаменационных оценок. А именно, если в порядке убывания: безупречно — отменно — сильно — приемлемо — слабо — неприемлемо — ничтожно. И уж как минимум на приемлемый уровень знания Мийола выходили. Местами даже на сильный (а другими местами — хотя и реже — на слабый…).

Но ему-то хотелось самое малое вердикта «отменно»! Смешно ведь, в самом деле: целый подмастерье — а по багажу знаний многие специалисты алхимии впереди будут… и нет, «ведь это моя вторая специальность» — оправдание плохое.

Только вот на практике за месяц, как ни старайся, до такого уровня не подтянешься. Не те, увы, объёмы знаний нужно усвоить. Даже за год напряжённых штудий выучить основы алхимии на отменно — для ранга базилара — невозможно. Более реально выглядит осилить эту задачу года за три-четыре. А чтобы получить «безупречно», надо и вовсе горбатиться над пыльными томами, как самое малое, лет семь-восемь. Без роздыху.

И это ведь только первая, самая низкая ступенька — от неофита к базилару! От одной мысли о сложности экзамена на адвансара голова шла кругом.

В общем, признав уровень отменного знания теории технически недостижимым, Мийол сосредоточил усилия на менее амбициозной задаче: дотянуть свои знания до оценки «сильно». Да не как сейчас, а по всем направлениям равномерно. Вот тут ему и времени, и способностей хватало даже с некоторым запасом.

Преимущественно потому, что он вовсю эксплуатировал собственные чародейские таланты.

Магоклоны. Точнее, два магоклона и один призыватель.

После успешного прорыва и добавления к Атрибуту с Ускорением Магических Действий и Управлением Памятью ещё и Улучшенного Контроля Восприятия старые границы раздвинулись. Сказалось и уплотнение праны, пусть даже небольшое. Будучи экспертом, Мийол лишь с немалым трудом и головной болью мог использовать две свои копии разом для чего-то интеллектуального. Теперь… всё ещё с трудом. Но уже привычным — и посильным для многочасовых занятий.

И нет: осмыслять материал всё ещё приходилось в, так сказать, один поток. Но если надо не осмыслять, а просто прочесть и запомнить, скажем, или просто взять и законспектировать ключевые моменты — такое призывателю давалось уже вполне бодро. Собственно, часов по восемь или даже двенадцать ежедневно, не считая перерывов, он так и работал: одной парой глаз читал новый материал и встраивал его в систему сложившихся знаний, записывая ключевые моменты в конспект; второй парой проглядывал старый материал, освежая его в памяти; третьей парой чаще всего тоже вёл конспект, но на рутинном уровне. Попросту говоря, переписывал то, что уже когда-то законспектировала Элойн.

Ну, часть этого. Малую. Потому что конспектов по всяким темам у неё скопилось столько, что за месяц Мийол не смог бы переписать всё. Даже если бы не просто работал утроенным в числе, но ещё отказался от сна, еды и любого отдыха. А вот надежда хотя бы прочесть результаты многих лет её труда — та да, теплилась. (Хотя в итоге оказалась лживой: дочитывать материалы, посвящённые целительству и ряду аспектов ритуалистики, пришлось уже после экзаменации.)

Очень удобно, что комната в общежитии рассчитывалась на двоих и потому письменных столов в ней стояло две штуки. Иначе пришлось бы извращаться, сгибаясь в позу зю и упражняясь в письме на палети, если не вовсе на полу — потому что демонстрировать всем подряд своих магоклонов призыватель не собирался.

А так — ничего, нормально. И когда поглощаемые знания начинают течь из ушей, всегда можно пойти, подогреть и съесть что-нибудь. Или просто упасть и начать отжиматься на кулаках.

…даже после двенадцати часов занятий теоретической алхимией оставалось прилично свободного времени, которое Мийол тоже стремился потратить с толком. Потыкавшись туда и сюда, расспросив всё ту же Элойн на предмет что-где-кто, он не нашёл специального места, где бы его подтянули в каллиграфии. То есть места-то такие имелись: в гильдии Сарекси работал клуб «Тонкая кисть» и регулярно — трижды в неделю — собирался факультатив изящного письма. Увы, для клуба призыватель не вышел рылом (даже когда он снял маскировку с ауры, выловленный секретарь вместо условно-вежливо оформленного посыла «иди отсюда, грязнолапый, тут тебе не рады» перешёл на безусловно вежливое, но всё равно непреклонное «мы не занимаемся обучением новичков, уважаемый»). А ведущий преподаватель факультатива требовал от посещающих его ранг базилара. В обязательном порядке.

Отчасти даже логично: пока алхимик не вошёл в основной состав гильдии, ему или ей надо тратить время на повышение профессиональных навыков, а не предаваться всяким сторонним штудиям. Логично, да… но обидно.

В итоге Мийол начал набегами бывать в намного менее элитарном клубе «Словесность сорока веков». Как из-за того, что там нашлись люди, за скромное количество очков вклада готовые давать уроки начинающему каллиграфу, поправляя неизбежные ошибки, так и просто из-за приятной атмосферы. Среди любителей литературы — как классической, так и не очень — хватало умных, приятных, широко образованных людей, если вообще страдающих снобизмом, то интеллектуальным, а не статусно-сословным. Да и то обычно в лёгкой форме.

Общаясь с ними, призыватель невольно вспоминал семью. С Васаре и особенно Ригаром он чувствовал себя примерно так же: на одной волне даже во время жарких споров, понимающим и понимаемым, постоянно узнающим что-то новенькое или обнаруживающим во вроде бы давно знакомых вещах нечто необычное, неочевидное, но важное.

Пиршество духа, да и только.

С пиршеством плоти выходило похуже. Нет-нет, время и внимание для Элойн Мийол тоже выделял, не скупясь. Просто её одной ему… что скрывать?

Да. Маловато её было.

Разница уровня — она ведь не красного словца ради существует, это фактор объективный. Даже при прочих равных подмастерье во всех смыслах, включая объёмы праны и проистекающие из него физические способности, сильнее эксперта. А призыватель вдобавок пребывал в разы лучшей форме, чем городская, почти не тренированная девушка из бедной семьи. В результате он успевал натурально заездить Элойн задолго до того, как мог бы ощутить намёк на утомление.

Управление чресельным узлом помогало и настоящей неудовлетворённости Мийол не испытывал, но подруга всё же не могла не замечать вынужденного самоконтроля с его стороны: во время теснейшего интима от аурной чувствительности мага-эксперта такое не скроешь никак.

— Может быть… — начала она на вторую неделю знакомства, переламывая себя. — Может, мне пригласить ещё одну девушку? Или… не одну?

— Я бы не отказался, — признал он, последовательно проводя в жизнь принцип «не лги своим ближним, это плохая стратегия». — Но тут всё зависит не только от моих хотелок. Я же чую, что тебе эта перспектива неприятна, так как вызывает вполне объяснимый страх. Так что нет.

— Но… это же неправильно!

— Не сказал бы. Жизнь — это поиск компромисса. И пусть меня не всё устраивает, я хорошо умею терпеть и ждать. Полагаю, ты тоже. Потерпи! До экзаменации осталось недолго. Позволь мне сперва оформить твой статус как ассистента, укрепить твоё положение — вот тогда можно подумать и о новых подругах. Хорошо?

— Хорошо, — выдохнула Элойн со смесью облегчения («вопрос отложен»), радости («меня не бросят!») и недовольства («…но умотают до состояния нестояния ещё не раз»).

Возвращаясь к остальным занятиям предэкзаменационного месяца, нельзя не вспомнить о мэтре Никасси. Потому что с обоими Мийолу помогла именно она.

Первым делом речь об алхимической практике. Как ни крути, практическая часть во время предстоящего испытания важнее теоретической, так что новоиспечённому неофиту требовался доступ к лабораториям для наработки навыков — а подобные вопросы решались, разумеется, через ответственного адвансара. Так что призыватель снова обратился к своему куратору…

…и нарвался на внеплановую проверку.

Притом жёсткую чуть не до жестокости. Перед тем, как допустить Мийола до небезопасных субстанций, ценной алхимической посуды и ещё более ценного артефактного оборудования, мэтр Никасси устроила ему полноценное двухчасовое тестирование.