Постчеловек (СИ) - Маковицкий Алексей

Человек выглядывает на улицу через дырку в заднем борту кузова. Нависшие над дорогой фонари, будто специально изогнутые в сторону дороги, ослепляют, не давая рассмотреть, что находится там, дальше. Там, где дорога заканчивается и начинается «обочина Шредингера».

Внезапно человек вскакивает. Толкает возникшего на пути андроида и выпрыгивает из грузовика. Бежит.

Бежит недолго. Чувствуется — видится! — какой-то удар в спину. Человек падает и утыкается лицом в снег. Затем переворачивается…

Действие на экране оборвалось.

— И? — не понял Костя.

— Не заметил?

— Нет.

— Хорошо, давай еще раз концовку.

Человек бежит. Удар в спину. Он падает. Переворачивается…

Картинка застыла на последнем кадре.

— И?

— Ну звезды, Константин! Звезды!

Костя прищурился и действительно едва-едва различил в небе сияющие точки.

— И что?

— Плохо в школе учился? Вроде же чип стоит, а знаний в голове… Звезды, Константин, не могут гореть на небе, если нет солнца! Они отражают его свет, и поэтому мы их видим!

Костя с удивлением посмотрел на толстяка, обдумывая услышанное.

— А вы, Федор Ильич, не такой умный, как кажетесь! Только без обид! — расхохотался он. — Сказанули же! Не видно звезд, потому что они отражают свет нашего солнца! Ха-ха-ха, насмешили!

Понтифик смутился. Замер. Было видно, что он ищет информацию в своем чипе.

— Кхм… да… что-то я ступил, — наконец признал он ошибку. — Значит, зря я готовил этот пример, искал подходящие кадры…

— Именно! Зря! — со злорадством подтвердил Костя, которому было приятно, что толстяк хоть где-то и на чем-то прокололся. — А вообще, вместо того, чтобы пытаться проводить эти непонятные… аллегории, можно было просто выпустить меня на улицу и показать, что есть что на самом деле! Если, конечно, вы не врете насчет катастрофы и того, что ее действительно не было.

— На улицу? — теперь рассмеялся уже Федор Ильич. — Нет, Константин, на улицу ты не выйдешь. Никто не выйдет. Никогда. Иначе я не достигну поставленной цели. Люди не должны ничего знать, они должны и дальше работать… Только теперь на мое благо. На меня!

Яковлеву надоело. Надоело слушать этого самодовольного и напыщенного во всех местах индюка. Надоело, что всю жизнь за него все решают вот такие сволочи, как Понтифик. Надоело быть безголосым тихоней.

— Значит, говоришь, я никогда не выйду на улицу? Говоришь, что я обязан всю жизнь впахивать на тебя?.. Хм… А знаешь что, Федя? — брезгливо процедил он. — А не пошел бы ты нахрен со всеми своими делами, спекуляциями, ложью, убийствами? Просто. Иди. Нахрен. Ты меня, сука, бесишь!

Парень угрожающе поднялся.

— Оу, звучит так, словно у меня неприятности! — усмехнулся Понтифик.

— Я думал что ты, Федя, нормальный человек! Что хочешь сделать жизнь людей лучше! А ты думаешь только о себе… о цифровом бессмертии!

— Ну-ну, не расплачься. — Федор Ильич тоже встал. — Ты такой смешной в своей беспомощной злости! А хочешь, еще тебя позлю? Представь, что мы с Катей после нашего бурного секса весело обсуждали, как ты знакомил ее…

— Заткнись, сука! Я не прощу тебе Кэт!

Костя с рыком прыгнул. Неловко выбросил вперед кулак, уже видя, как тот впечатывается в лицо ублюдка.

Понтифик одним шагом ушел в сторону от удара и ладонью подтолкнул проскочившего мимо парня. Тот, потеряв равновесие, упал на одно колено. Но тут же поднялся.

А толстяк улыбался.

— Константин, прекрати.

Нет, еще попытка!

— Р-р-р!

Поймав в блок следующий неумелый выпад, Федор Ильич без особых усилий крутанул руку Кости и ударом по голени отправил того на пол. Отступил на шаг.

— Я хоть и толстый, — довольно выдохнул он, — но, в отличие от тебя, у меня есть опыт, сила и военная подготовка. Так что давай не дури, Константин. Я даже обещаю забыть об этом маленьком инциденте, и мы начнем наше сотрудничество с чистого листа.

Но Яковлев ничего не видел и не слышал — перед глазами стояла сцена лежащей на кровати обнаженной и улыбающейся Кэт… а рядом смеющийся кривым ртом Федя!

Костя вскочил. Крутанулся. И ударил — наотмашь, по колхозному.

И на этот раз кулак достиг цели! Прочертив в воздухе дугу, он смачно вонзился в подбородок мужчины.

Впрочем, Федора Ильича это ни капельки не потрясло и не смутило! Отступив еще на шаг, он, не примериваясь, с ленцой ткнул парня в лицо.

Мозолистые костяшки резанули по щеке, выбивая сознание из головы и сопли из носа.

Перед глазами потемнело от боли.

— Говорил же — не дури! — Понтифик беззлобно оттолкнул парня в сторону кресла.

Костя не удержался на ногах и завалился назад, приземлившись на деревянный столик, который, не выдержав веса парня и тяжести бытия, раскинулся на полу сломанными ножками. Следом посыпалась, зазвенела посуда.

— Знаешь что, Константин? Тест на преданность и стрессоустойчивость ты не прошел! — заключил Понтифик. — Да, мне нужен такой человек, как ты… постчеловек! Но вот знаешь, что я вдруг понял? А зачем мне именно ты? Теперь, когда все ресурсы города в наших руках, в чем проблема поднять бумажные архивы лаборатории и узнать, кто еще обладает подобным даром? Представляешь, как все просто? Тем более я терпел тебя лишь потому, что Катя замолвила за своего «Котика» пару словечек… И не только замолвила, но уже и отработала! Думаю, догадываешься, как именно.

Пока он говорил, Яковлев, держась за вмиг опухшие нос и скулу, с трудом поднялся.

— Пошел ты… сученыш, — хрипло прошептал он. — Я сваливаю.

Костя шагнул к двери, но у Федора Ильича было другое мнение!

— Нет уж, Константин! Никаких «сваливаю»! Сам посуди, зачем мне лишние свидетели?

— Что, убьешь?

— Нет. Для начала сотру тебе память, а потом…

И Костя сорвался с места!

Два скачка, и вот он возле выхода! Осталось только открыть дверь, а дальше — бежать! Нестись! Ломиться! Толстяк его точно не догонит! Главное, успеть выскочить из кабинета! Ведь здесь, один на один, у него нет шансов! Слишком уж он слаб! Слишком неподготовлен… Слишком поверил — после драки в том мире — что способен вырубить хоть кого-то с одного удара!

«Открывать на себя или от себя? Вспоминай!» — успел подумать он… и тут же получил ответ — на себя!

Дверь распахнулась, чуть не снеся парню нос, и с силой грохнула об стену.

На пороге стоял Кондор. В руке масочник сжимал пистолет.

Костя, не успев среагировать на стремительно изменившуюся ситуацию, с разбегу налетел на командира наемников, и они оба оказались на полу.

Падая, Кондор не удержал в руках свое оружие, и оно, ударившись рукояткой об пол, отскочило в сторону.

«Пистолет! Нужно схватить пистолет!» — пронеслись мысли в голове парня.

Костя прыгнул вперед из самого неудобного положения — с локтей, практически без опоры для ног. Но — допрыгнул!

Вцепившись в холодную стальную рукоятку, перевернулся на спину. Толстяк был уже совсем рядом.

Бах!

Несмотря на то, что при выстреле руку повело немного в сторону, Костя не промахнулся — пуля угодила Федору Ильичу в грудь. Мужчина пошатнулся, изумленно выпучив глаза.

Бах! Бах! Бах!

На последнем, четвертом выстреле, Понтифик завалился навзничь, но парень продолжал и продолжал жать на спусковой крючок, даже несмотря на то, что пистолет в ответ на эти действия лишь безвредно щелкал…

Отбросив оружие в сторону, Костя вскочил и побежал.

«Надо было убить масочника! А не всаживать все пули в жирного!» — запоздало подумал он и отчаянно заскрипел зубами — тренированный Кондор, по его мнению, представлял куда большую угрозу!

Навстречу торопилась взволнованная Кэт. Увидев несущегося на нее парня, она в растерянности замерла посреди коридора. Со словами: «С дороги, шлюха!», Костя оттолкнул девушку с пути и впервые обернулся. Он думал — за ним погоня, что Кондор как минимум за спиной… Но нет, балаклавщик продолжал сидеть на полу в том же месте, где упал, и смотреть парню вслед.