Вегетация - Иванов Алексей Викторович
— Жить-то и с одним ребёнком тяжело! — простодушно ответил Серёга. — Мужа нет. Война, считай, идёт. Ну матушка и оставила тебя в Челябе.
Серёга говорил так, словно речь шла о какой-то ерунде, словно его брата-близнеца лишили какой-то мелочи. Митя не знал, как относиться к этому. Видимо, никак. Будто к невезению: обидно, но никто не виноват.
— Выпьем! — разливая водку, распорядился Серёга. — Не обижайся давай. Всё, что раньше было, — херня. Главное — нашлись!
Митя подумал, что выпить — единственно разумная реакция.
— В башке-то не прояснилось? — поинтересовался Серёга и взял пальцами кусок рыбы на закуску. — Меня-то поддатого прёт.
— Что-то пока не пропёрло.
— Мало выпил.
Серёга смотрел на Митю с удовольствием — как на себя. Ну ничё он так.
— А я догадался, кто ты такой, Митяй, — хитро заявил Серёга. — И у меня тут замануха для тебя обозначилась…
В общем-то, ради своего замысла Серёга и продлил пьянку. Внезапный брат подвернулся ему очень даже вовремя.
Митя молчал и ждал. Он не помнил, как он выглядит, и Серёга не был для него отражением. Да и трудно было поверить, что этот грубый парень, рабочий с комбината, — его копия. Точнее, версия. Неужели он стал бы таким же, если бы мать от него не отказалась?
— Короче, есть одна гора — Ямантау называется. Километров сто писят с Магнитки. В горе — заброшенные военные бункеры, шахты ракетные, всякое разное на случай войны. Это объект «Гарнизон». Вокруг Ямантау вообще глушняк, ебеня, поганое место. Никто туда не ходит, лесозаготовок там не ведут. Вот на «Гарнизоне» и засели учёные с города. Не знаю, с какого — с Челябы или Еката. А ты был с ними.
Митя не почувствовал никакого узнавания: слова Серёги точно бились в оконное стекло, как ночные бабочки, которые не могут влететь в дом на свет.
Серёга глядел испытующе.
— Мелькает? — Он повертел ладонью над головой, шевеля пальцами.
Митя закрыл глаза, чтобы из сознания исчез этот обшарпанный подъезд, этот парень, который называет себя его братом, эта водка и закуска… Гора… Дремучий лес… Бетонные стены, стальная арматура, темнота и фонари, запах плесени, ручей на каменном полу, электрические кабели, дисплей… По спине у Мити пробежали мурашки, будто его обдало холодом из тех катакомб.
— Вроде что-то есть… — передёрнув плечами, признался он.
— Ага, аукается, да? — удовлетворённо улыбнулся Серёга.
В принципе, ему было плевать, угадал он или нет. Для его цели это ничего не меняло. Но хотелось, конечно, угадать. Брат всё-таки. Если он, Серёга, ошибается, то подставит брата. И перед Типаловым стрёмно будет.
— Получается, я — учёный с той базы?
— Профессор, — хмыкнул Серёга.
— А как же я в Магнитке оказался? И зачем?
Серёга скорчил непонимающую физиономию.
Для себя он уже составил вполне убедительное объяснение. Маринка растрепала ему, что Харлей отыскал на Ямантау целый лес «вожаков». А сам Харлей — тогда, на автобазе — сказал Серёге, что хочет выдать бригадам свою находку. Судя по всему, Митя двинул с «Гарнизона» вдогонку за Харлеем. Уговорить его не выдавать «вожаков». Или подкупить. Или убить. Неважно. Однако Харлея грохнул он, Серёга, а Митя забыл, зачем и куда шёл. И с потерянным братом Митю свело только внешнее сходство. Однако Серёга не собирался растолковывать Митяю, что к чему, иначе начнутся вопросики, отвечать на которые Серёге нельзя. Например, куда делся Харлей.
А Митя разволновался. Кроме тёмных бетонных подземелий, он больше ничего не вспомнил, но и этого было достаточно. Пустота в сознании, в душе словно бы чем-то заполнялась. Появлялся смысл, а смысл порождал ощущение укоренённости в жизни, прочности своего существования.
— Не знаю, зачем ты с Ямантау к нам намылился. — Серёга закурил, чтобы не глядеть Мите в глаза. — Но точно, что ты не с города приехал на попутке. На хер тебе на попутке? С Челябы автобус ходит. С Уфы — поезд. У вас, у городских, денег, что ли, нет на автобус или на поезд? Есть у вас деньги. А про грабёж, когда тебе по башке дали, — это для матушки, чтобы ей понятно было.
— Почему же я всё забыл?
Серёга недобро усмехнулся:
— Потому что в лесу радиация. Ты дозу хапнул. С большой дозы человека вырубает, а потом мозги набекрень. Тебе надо в город, там с этого лечат.
Митя окаменел. Он — облучён, заражён? Ему надо в больницу?
— Да не трясись, — пренебрежительно махнул сигаретой Серёга. — С этого быстро не помирают. Прочистят тебя, и будешь нормальный.
Серёга не знал, правду ли говорит. В Магнитке все были уверены, что в больших городах от радиации лечат. В больших городах жили хорошо, богато, там не скрывали презрения к простым рабочим вроде жителей Магнитки. В больших городах не было Бродяг, подобных Харлею, и никто оттуда не уходил в лес, как отец у Маринки. Значит, там умеют лечить от облучения.
— А почему в лесу радиация? — спросил Митя.
Серёга снова усмехнулся. Городским всегда всё надо знать. Лезут везде — как эти мудаки в подземелья под Ямантау.
— Ну почему радиация-то? — Серёга загасил окурок в консервной банке, она служила в подъезде пепельницей. — Взрывы были. Я же говорю — война.
Митя ослабел, будто устал стоять — а может, устал сопротивляться Серёге. Он сделал пару шагов и наконец присел на ступеньку рядом с братом.
Серёга разлил водку и покровительственно приобнял Митю.
— Да я уже всё порешал за тебя, — сообщил он. — Со мной не пропадёшь!
План у Серёги родился сразу в тот момент, когда он увидел берцы брата и понял, что Митя прискакал с объекта «Гарнизон» за Харлеем.
— Завтра с утра я смотаюсь к одному мужику — знакомому бригадиру, и он возьмёт нас с тобой в командировку. Как раз на Ямантау. Доедешь до своих на мотолыге — с ветерком. А твои тебя уже и подлечат.
Серёга знал, что новую командировку Типалов наметил как раз на гору Ямантау. Зачем же ещё Харлей туда таскался? Бродяги разведывают новый маршрут для бригадира, и Харлей тоже ходил на Ямантау для Типалова.
Но дело-то не в Мите. Дело в Маринке, которая поедет с дядей. Серёгу Типалов не взял бы с собой. Кто такой Серёга для знаменитого бригадира? Никто. Обсос левый с района. А Митя будет полезен Типалову, особенно когда Типалов лишился Бродяги, то есть Харлея. Митя может вспомнить то, что знал Харлей. А может просто быть заложником, если придётся бодаться с учёными из «Гарнизона». Учёные — они же суки, они всем враги… Но не в этом дело. Главное — что Серёга на несколько недель окажется рядом с Маринкой!
— Ну что, хорошего ты брата нашёл? — довольно спросил Серёга у Мити.
Митя виновато улыбнулся, и Серёга дружески и даже как-то по-хозяйски потрепал его по затылку: вот так-то, городской!
05
Автобаза
Типаловы жили в одном подъезде и на одной лестничной площадке — так устроил Егор Лексеич. Своей семьёй он не обзавёлся и потому помогал сестре — матери Маринки. Когда муж у сестры, то есть Маринкин отец, окончательно слетел с катушек, Егор Лексеич настоял, чтобы сестра вернула себе девичью фамилию: бригадира Типалова в Магнитке все знали, все уважали, и фамилия очень упрощала жизнь сестры.
Маринка, уже одетая для поездки, позвонила в дверь Егора Лексеича.
— Пора, дядь Гора, — сказала она. — Ты опять опаздываешь?
Из подъезда они вышли вдвоём. На лавочке сидели бабки.
— Утречко доброе, девушки, — по-деревенски сказал им Егор Лексеич.
Во дворе за кустами акации у него стоял железный сварной гараж. Егор Лексеич, щурясь от солнца, долго возился с ключами. Маринка ждала.
Она ещё не разобралась, любит ли она дядь Гору. Наверное, да. Дядь Гора был коренастый, плечистый, лысый, с брюшком и большими руками. Маринке нравились его самоуверенность и добродушие, нравилась его снисходительная насмешливость, нравилось, что он всё умеет и ничего не боится. Дядя казался ей каким-то потёртым, удобным, прочным, как испытанное в бою оружие.
Егор Лексеич вывел из гаража камуфлированный джип «Лифан» с широкой решёткой интерфератора на крыше. Пока дядя запирал пустой гараж, Маринка забралась на переднее сиденье и опустила стекло в двери.
