Станция Бякино (СИ) - Выборнов Юрий
Борис встал, немного постоял молча, снял рюкзак со спины и развернулся.
— Мы ведь теперь напарники, верно? А у напарников секретов нет друг от друга, так? Так вот, не могу я деда убить, — с дрожью в голосе произнес мужчина. — И бабку тоже не смог, поэтому тебе предложил ее успокоить.
— Не понял, — промычал Сережа, сам не поняв, что с его голосом. — Почему это?
— Потому что мои это дед с бабкой, — по мужской щеке скатилась слеза. — По-твоему, мне делать нечего по таким вот деревням лазить, кишащим зомбаками? Еще полно необлаженных мест побезопасней. Не знаю зачем, но тянуло меня сюда все эти три года. А тут станция твоя, я и притерся.
Сережа стоял и слушал молча, Борис Валентинович сам его недавно учил не перебивать рассказчика, дабы узнать как можно больше.
— Я почти две недели сюда ходил и никак не решался зайти в их дом, — продолжил Борис. — Разные мысли терзали мою душу. Я не знал, что там увижу, и еще больше боялся, что не смогу их успокоить и сам окажусь таким же. Понимаешь, брат, я был бы счастлив, если бы их в доме не было, это бы означало, что они могли спастись.
— Так вот какая помощь вам была от меня нужна, — серьезным голосом ответил Сережа. — Подумали, если они обратились, я сделаю то, что нужно.
Борис достал свой охотничий нож и протянул парню.
— Это ничего не изменит, — уверенным голосом ответил Сережа. — Сделать это должны именно вы. Иначе эти мысли так и будут вас мучать всю жизнь. Помогите своему деду сами, терзания оставят вас в покое.
Борис постоял немного, взглянул парню в глаза и быстрым шагом пошел в сторону дома с сараем.
***
В этот вечер напарники плотно и вкусно поужинали. Борис Валентинович, как обычно, сидел в своем кресле, протянув ноги к открытой дверце печки-буржуйки. Сегодня, вместо обычного чтения журнала, опытный выживший слушал музыку, играющую из старого переносного патефона, стоящего рядом на табуретке. Вспоминал, как дед заводил его в детстве и на душе становилось тепло и спокойно. Весь зал ожидания наслаждался песней Петра Лещенко «Черные глаза». Некоторые мужчины даже приглашали на танец своих дам.
Глава 7
— Дядь Мить, расскажи про челноков, — обратился Сережа к пожилому мужчине.
Молодой человек сидел на лавке за общим столом напротив седобородого деда и внимательно наблюдал, как тот черпает ложкой из железной миски жидкую рыбную похлебку.
— Зря ты отказался, сынок, ротаны они и в Африке ротаны, — чавкая, пробурчал дед. — Я их в пруду ловлю. Метров за пятьсот до следующей станции сворачиваешь в лесок, и вот он, пожалуйста, правда, зарос весь.
— Правильно делает, что не ест, — выкрикнул кто-то из выживших в зале ожидания. — Таких ротанов не бывает, у твоих морда с два кулака и глазища с двухрублевую монету.
— Не ловит их там никто, вот и вымахали, — крикнул в ответ дед, не поворачивая голову в сторону возражающего.
— Мертвечину они жрут, — настаивал незнакомец. — От нее и пухнут, не ешь, парень, деду уже все равно, ему давно прогулы ставят на кладбище, а тебе еще жить и жить. Сам видел, как зомбаки могут в воду заходить и с концами, не соображают же.
— Тьфу ты, весь аппетит испортил, — дядя Митя с силой бросил ложку в миску, аж брызги полетели в разные стороны.
Дед поднял с пола свой большой рюкзак и поставил на лавку.
— Давай я тебе тогда сало отрежу кусок, только немного, — дядя Митя улыбнулся парню беззубым ртом и подмигнул. — Только ты мне уж матрас, будь добр, выдели, а то с моей спиной нельзя на жестком полу спать.
— Барыга он и есть барыга, — кто-то снова выкрикнул из компании бродяг.
— Барыги в убежищах живут безвылазно, — не сдержался дед и повернулся в сторону голоса. — У одних покупают дешевле, другим продают дороже. А мы, милый человек, хоть и занимаемся по сути тем же самым, но груз от одной станции до другой на своем горбу тащим. Что бы вы делали без нас? Элементарно за спичками топали бы километров пятнадцать, и то не факт, что продадут. А про риски ты забыл? Нас же грохнуть могут в любой момент какие-нибудь отмороженные грабители с мозгами набекрень. Про зомби я уже и говорить не хочу.
Сережа сидел и слушал с открытым ртом.
— Ну так что? Будет мне матрас сегодня? — Дед отрезал кусок сала от средних размеров шмата.
— Найдем, дядя Мить, — весело ответил Сережа. — Только я бы и без сала выделил, возраст нужно уважать.
Дед смотрел на парня и никак не мог понять поначалу, шутит он или всерьез, но сало все равно протянул.
— Жуй давай, молодому организму само оно, — улыбнулся пожилой мужчина. — А то бледный какой-то. Ты на солнышко-то выходишь из своей берлоги?
Сережа взял кусок сала и отнес в свою комнату. Он почему-то не мог спокойно есть разные излишества и деликатесы на глазах у тех, кто не мог себе это позволить. Кусок в горло не лез, когда на него смотрели полуголодными глазами.
Чайник на печке закипел, и молодой человек предложил гостю кипятка. Тот с радостью принял предложение и протянул пустую железную кружку. Достал из кармана рюкзака чайный пакетик, завернутый в целлофан, и опустил в горячую воду два раза.
— Эх, гулять так гулять, — дед макнул третий раз пакетик, выжал его и аккуратно убрал обратно в рюкзак.
— Много вас? — спросил вдруг Сережа.
— Челноков-то? Да шут его знает, — ответил дед и подул на горячий «чай». — Мы же на дядю не работаем. Сами по себе: кто одиночкой бегает, кто в компании по два-три человека.
— А если на какой-нибудь станции, к примеру, какому-нибудь смотрителю нужен определенный товар, — Сережа прищурил глаз. — Вы берете заказ?
— О нет, на это есть специальные люди, — ответил дядя Митя и отхлебнул из кружки. — Представляешь, эти дурни называют себя ветеранами. А мы носим только то, что сами хотим, везде свои договоренности и потребности. Каждому свое.
— И много топать приходится? — полюбопытствовал Сережа и достал запасной матрас из своей комнаты.
— Ууу... Сынок, не спрашивай, — вздохнул дед. — Вот вся эта железнодорожная ветка от города И, что по левую руку, как выходишь из станции, до города В, что по правую. Километров пятьдесят моя тропинка вдоль рельс, а то и больше. Дело не в этом, я могу порой от одной станции до соседней раз тридцать смотаться, коли спрос есть. С утра до вечера на ногах, так гудят перед сном. А этот паршивец чуть ли не бездельником меня назвал.
Дед обернулся и показал костлявый кулак в сторону компании выживших.
— Смотрю, ружье у тебя висит через плечо, — стало темнеть, и Сережа зажег еще одну свечу на столе. — Часто использовать приходится?
— Вертикалка? — Дед встал, взял скрученный в рулон матрас и расстелил ближе к печке. — Ружье хоть и старое, но вполне себе стреляет, я хорошо за ним слежу. Правда, патронов у меня к нему нет, и причем давно. Так ношу с собой для вида, чтоб хулиганы боялись.
Дед вернулся к столу и допил свой напиток.
— А что, понравилось?
— Сколько такое ружье стоит, дядь Мить? — ответил вопросом парень.
— Это смотря что у тебя есть, — дед вытер рукавом бороду и принялся готовиться ко сну. — Деньги, сам понимаешь, никому сейчас не нужны. Уже никто не надеется, что все будет как раньше. Вон в городах, говорят, сущий ад происходит, толпы зомби то тут, то там, и с каждым днем их становится все больше. Ну, так в чем измерять будем?
— Не знаю, а что самое ходовое? — Сережа снова сходил в свою комнату, принес старую фуфайку, свернул ее и положил на матрас старика вместо подушки.
— О, премного благодарен, — довольным голосом произнес дед. — Я так понимаю, ничего особо ценного у тебя нет?
Сережа промолчал. Немного погодя парень принес из своей комнаты старое тонкое, местами дырявое покрывало и бросил на лежанку деда.
Дмитрий Иванович посмотрел на покрывало, потом на парня, почесал затылок и тихо произнес:
— Зачем оно тебе, сынок? Неужто на охоту собрался?
— По консервным банкам стрелять, — ответил молодой человек. — Если достанешь к нему патроны, то куплю.
