Апокалипсис наоборот (СИ) - Бутенко Вячеслав

С молчунами у меня весьма неплохо получается находить общий язык. В одностороннем порядке. Да, понимают они не всегда быстро и не всегда четко. Лучше, чем ничего. То ли за своего считают, то ли прислушиваются к более мозговитому собрату. Ну и, разумеется, гастрономического интереса они ко мне также не проявляют. Когда-то меня этот факт несказанно порадовал.

— Пойдем, цареубийца, навестим тетю Люду, — позвал я Брута.

Дорога была такой же, как и много лет до этого. Ровные ряды заборов, слегка треснувший асфальт. Лес по другую сторону дороги, уходящий вдаль к другому поселку. Разве что тишина стала куда более частым явлением. ЕЕ разбавляли лишь ветер, пение птиц и шатающиеся туда-сюда молчуны.

Зато сколько новых воспоминаний об этих местах появилось после пробуждения!

Из одного дома я позаимствовал генератор. В другом нашел несколько классных игр и строительные материалы для сарая. Еще через дом находился ларек, который обеспечивал меня пару недель различными вкусностями. Почти каждый дом, который я проходил по пути к магазину, был изучен мной вдоль и поперек. Мебель, электроника, запчасти, инструменты. Все подмеченное хозяйским взглядом отправлялось в мою берлогу. По велению больной головы, так сказать.

Тетя люда была на своем месте, как и всегда. Бледная, слегка отощавшая и сильно изуродованная собственной смертью. Умереть и остаться красавицей может разве что Ленин, но у него там вроде целая команда поддержки была…. Интересно, он тоже молчуном стал? Молчит наверное с броневика, где-то в центре Москвы. Очень воодушевляюще молчит!

— Добрый день, теть Люд! — бодро сказал я, открывая двери.

— Уууу, — ответила она мне, изобразив нечто вроде взмаха рукой.

Честно говоря, ассортимент не радовал. В первую очередь тем, что большую его часть я уже благополучно употребил за время своего отшельничества. В первую очередь старался есть скоропортящееся. Со временем опять перешел на все те же быстрые обеды, консервы и прочее непотребство, которым периодически питался и при жизни.

При жизни? Интересно, а сейчас моя старая жизнь продолжается, или это уже новая? Мне стоило сказать «Я родился» после пробуждения?

— Эх, всегда меня у вас на философию тянет, — сказал я, обращаясь к бессменной кассирше.

Та в ответ лишь посмотрела на меня, после чего вновь принялась пересчитывать растрепавшиеся купюры в кассе. Большая часть из них давно стала трухой. С молчунами такое бывает: видимо вспоминают что-то из жизни и повторяют действия на автомате. О чем, интересно, вспомнил тот мужик у моего забора?

Мои размышления прервал звук автоматной очереди.

— Кажется, это со стороны администрации…. Пойдем, Брут?

Глава 2

По загородной дороге неспешно двигался крытый военный фургон без опознавательных знаков. Даже не ехал, а буквально плыл, почти не издавая шума. Картина мерно плывущей за окнами грузовика природы, что только-только просыпалась после зимней спячки, вызывало какое-то непередаваемое умиротворение….

— Новенький, хорош спать! — раздалось откуда-то сбоку.

— А я говорил техникам! — речь прервалась на громкий зевок, — Эти их модификации тачку не только бесшумной делают, но еще и в люльку превращают. В смысле не сами техники, а вибрации в машине. Убаюкивают, ну или типо того.

Засмотревшийся в окно Егор перевел взгляд на своих спутников. Четверка военных продолжала активно переговариваться, как и всю дорогу до этого.

— Слыш, Танкист, — обратился один из солдат к их водителю, — Тебя самого не смущает постоянно на этой калымаге кататься? Сонный водитель, он же это, хуже пьяного.

Крайне оригинальное прозвище для человека, когда-то служившего в танковом полку. Только вот незадача, никого не волновало, что Танкист был бурятом под два метра ростом, а на службе заведовал хозяйственной частью и обеспечением. В танковом служил? Значит, Танкистом будешь! А то, что двухметровых бурятов надо еще поискать — это так, мелочи.

— Мангал, засыпаешь у нас тут только ты. Опять, небось, пол ночи по девкам шлялся? — раздался басистый голос капитана отряда, что сидел на месте рядом с водителем, — Смотри, как бы тебе такими темпами шампур не оторвали.

— Кэп, так причем тут это? Я ж утром как огурчик был, это все вибрации! Новенький вон тоже спит! — возмущенно оправдывался Мангал.

— Ребят, может хватит уже? — послышался ворчливый голос сидевшего сзади Кадета, по совместительству являвшегося заместителем командира.

Кадет был самым суровым и ворчливым членом отряда, как и положено выпускнику кадетского училища. Простой, неразговорчивый парень не запоминающейся наружности, всегда выполняющий приказы. Наверное, таким и должен быть солдат: безликой и послушной массой. Однако Кэп крайне высоко ценил способности своего зама, поскольку предложение о его назначении исходила именно от него. Егор не знал точно, что их связывает, но судя по всему они были очень давно и хорошо знакомы, да и понимали друг друга неплохо.

— Вот-вот. Надоело слушать, кого ты там на шампур насадил. Прожарщик ты наш, — добавил капитан.

— Так я и не рассказываю… — начал было Мангал, но осуждающий взгляд замкома заставил его умолкнуть на полуслове.

На самом деле, Мангал не то чтобы сильно любил мясо, и даже внешность у него была, что называется, «не шашлычная». Обычный голубоглазый блондин среднерусской наружности. Который умел этой наружностью умело пользоваться. У него раньше даже прозвище было — Красавчик. В какой-то момент шутки про его любовные похождения вышли на новый уровень, и с иронией называть его «горячим парнем» уже как-то надоело. А тут — целый новый полигон для шуток! Он еще не догадывался, что как только шутки над новым прозвищем кончатся, ему придумают новое….

Дорога шла все дальше и дальше, унося с собой последние остатки цивилизации. Разрушенной, местами весьма сильно покореженной. Мертвой цивилизации. Теперь за окнами царил преимущественно лес, иногда прерывающийся на очередную заправку или остов сгоревшей машины.

— Егор. Егоооор, — штатный ловелас решил наконец прервать неловкое молчание, — А давай мы и тебе погоняло придумаем?

— Ну, даже не знаю… — техник слегка замялся, не совсем понимая, что от него хотят.

— А ведь шашлычник дело говорит, в нашей среде без этого никуда, — подал голос Танкист, все это время внимательно следивший за дорогой.

— Вот чем ты примечателен? Учился где-нибудь, работал в интересном месте? — продолжил Мангал.

— Я, это, техникум окончил… — принялся перечислять новичок, — Получил диплом, устроился электриком, но там уже и осень наступила, сами знаете…

— Да, такое хрен забудешь, — подхватил Кэп.

Слышали, каким должен быть «отец-командир» для своих солдат? Вот это все про Кэпа. Армейская смекалка товарищей к сожалению обделила нормальным прозвищем. Даже в личном деле было написано следующее: «Слегка юморной, по-отечески добрый, но справедливый. Слушает и приказ, и совесть. О своих бойцах думает больше, чем о себе». С такой характеристикой в начальство не берут, там приказы важнее, а вот полевым командиром — самое то. Заменять батьку для осиротевших на войне солдат. Видимо, поэтому ему и нужен был Кадет, чтобы слегка ограничивать эти самые отеческие порывы. Иначе этот тридцатилетний мужик, чем-то смахивающий на помесь лесника с медведем, мог бы и переборщить.

— Ну не просто ж тебя электриком называть! Долго выговаривать, да и банально как-то, — Мангал все продолжал.

— Про банальность можешь у Кэпа спросить, — сказал Танкист, и они оба слегка улыбнулись.

Мангал все продолжал выпытывать у Егора подноготную его жизни и достижений, пытаясь придумать интересное прозвище. Не останавливал его даже осуждающий взгляд Кадета, который сидел рядом с ними в задней части фургона и явно устал от болтовни. То ли дело оказалось для него слишком важным, то ли для выключения словесного потока замкому нужно было заговорить вслух. Егор же продолжал перечислять малозначительные факты своей биографии, не совсем догоняя, почему Танкист уже едва сдерживает смех..