Тест на человечность (СИ) - Ремих Сергей
За разговорами с этой пигалицей, время пролетело не заметно. К нам один раз заглянул мужчина, похожий на снежного человека. Весь покрытый серой шерстью. Он мельком взглянул на девочку, затем чуть дольше на меня. Поднял складной столик, стулья и ушёл. Судя по звукам снаружи, караван закончил собираться. Заурчали двигатели. Ощущаю, что мы тоже поехали.
Пока ехали, пару раз слышал выстрелы. В том числе пулемётные очереди. В эти моменты, девочка замолкала. Садилась на пол и зажимала руками уши. Из её глаз шли слёзы. Ей было очень страшно, но, когда всё стихало, она вновь продолжала болтать. Я узнал от неё практически всё о жизни этого каравана отшельников.
- А ещё, мне сказали, что есть каннибалы. Представляете? Это же ужасно. Мне говорили, что они в локациях ловят людей и держат как консервы. А ещё, я слышала, что существует целое поселение изгоев. С кристаллом. Вот.
Многое из её слов казалось интересным и познавательным. Но меня начало клонить ко сну. Снилось что-то странное. Как передо мной вырастает непонятное устройство, собранное из множества очень маленьких устройств. Наверное, это и есть те самые наниты. Оно вырастало всё выше и выше. Став чуть больше моего роста, из него поднялся длинный штырь, тянущийся высоко в небо. На уровне груди появился круг с изображением ладони. Делаю шаг и тянусь к нему. Но, к сожалению, сон досмотреть не получилось.
Пробуждение оказалось не очень приятным. Меня вздёрнули за руку. Я машинально наступил на больную ногу. Боль пронзила всё тело. Пытаюсь выдернуть руку, но хватка невероятно сильная. Руку словно зажали клещами.
- Дядя Олаф, вы что делаете?! Ему больно! Не трогайте его! - скакала вокруг нас Хельга и громко кричала.
- Кто-нибудь, заберите эту малявку! - взревел Олаф.
- И как это понимать? - смотря ему прямо в глаза, спрашиваю. В мыслях перебираю варианты, как спастись. К сожалению, ничего в голову не приходит. Я ещё слишком слаб. С больной ногой далеко не уйду.
- Прости, парень. Я должен так поступить. Иначе нам не успеть покинуть эту территорию.
- И при чём тут я? - логику происходящего никак не удаётся понять. Чем я им могу помочь? Или они прознали, что я тот самый игрок и собираются обменять на возможность спокойно уехать?
- Хозяйке нужна жертва, - вытаскивая из машины, спокойно произносит Олаф. Вокруг собралось много людей. Если, конечно их так можно назвать. Скорее это уже новый вид. Они молча шли за нами. Мы двигаемся не спеша, и мне удавалось достаточно быстро прыгать на здоровой ноге.
- И ты решил меня ей скормить? Каннибалы людей жрут, а вы их всего лишь скармливаете? Не сильно вы от них ушли.
- Ошибаешься. Будь мы на их месте, то тебя уже давно кастрировали. А также отрезали какую-нибудь часть тела. На пробу, - он говорил абсолютно спокойным голосом. Только в самом начале, когда вытаскивал из машины, увидел в его глазах неуверенность, но теперь решение им окончательно принято.
- И что, других вариантов нет? Поймайте заражённого? Я же слышал стрельбу.
- Они ей не нравятся. Может и не пропустить. Я не могу рисковать своими людьми. Ты ещё не прожил в этом мире двадцать четыре часа. Так что ещё не стал местным. У тебя нет долгих воспоминаний об этом мире, которые нельзя забыть. Ты умрёшь и когда-нибудь появишься в другом городе. Вспомнить о произошедшем, уже не сможешь. Даже жизнь не потратишь.
Он довёл меня до леса. Достал из кармана нож и быстро провёл им по плечу. Кровь потекла на землю. Стальная хватка неандертальца разжимается. Не удержавшись на одной ноге, падаю. Олаф вытирает нож, затем убирает в ножны и кидает рядом со мной. Отворачивается и уходит.
- Лёша, держи! - когда Олаф отошёл, слышу крик Хельги.
Передо мной падает ремень. Тот самый, который я снял с полицейского. На нём висит кобура. Взгляды многих людей устремлены на меня. Некоторые направили оружие. Даже пулемёт с бронеавтомобиля оказался нацелен в мою сторону. Олаф тоже обернулся и смотрит, что буду делать.
- Я тебе этого не забуду, - произношу, с трудом одевая ремень.
- Все забывают.
- А что, если это моя не первая жизнь? - пристально смотрю ему в глаза.
- Чушь. Ты ничего не знаешь об этом мире. Если только… Не может быть, - его глаза расширяются. Сзади раздаются странные щелчки и шелест листвы.
- Мы ещё встретимся, - произношу и ощущаю боль в порезанном плече. Тело мгновенно деревенеет. Глаза закрываются.
***
- Алло, Василий. Здравствуйте. Старший лейтенант Зайцев вас беспокоит.
- Что-то узнал? - звучит в ответ грубый, не приветливый голос.
- Понимаете… Тут такое дело, - Зайцев всё никак не мог подобрать слов, чтобы объясниться.
- Давай покороче! - рявкнул голос с той стороны телефона.
- Я так и не смог до него дозвониться. После того раза, когда он меня послал, больше не смог, - вытирая платком вспотевший лоб, Зайцев вытряхнул из пачки очередную сигарету.
- Какие действия принял? К нему приезжал? Его жене? Может, нашёл друзей? - голос спрашивающего был жёсткий и старлей понимал такую реакцию. Подобный разговор происходит уже второй раз, а он до сих пор ничего нового не разузнал.
- Дома его нет. К жене приезжал. Её отец, меня чуть не пристрелил. Разговаривать отказались. Так же, как и он, потребовали официальный вызов. Но я ещё раз вам говорю, это точно он. Я в этом уверен. И то, что он скрылся, тоже на это указывает. Может прямо сейчас, пересекает границу. Нам нужно, что бы вы хотя б выдвинули против него обвинения. Там дальше разберёмся. У нас он во всём сознается.
- Нам не надо во всём. Моему шефу нужна правда. Выясни всё, что сможешь. Иначе денег не получишь, - договорив, собеседник прервал звонок.
Прикурив, наконец, сигарету, он сделал затяжку, выдохнул и долго в слух ругался. Он на сто процентов уверен, что Алексей Рысев замешен в смерти Эдуарда Дмитриевича. Да и поведение этого инженера. Вот куда он мог скрыться? Расстался с женой. Уволился с работы и начал заниматься ремонтом техники. Последнее время, не брал ни одного заказа. Ему что, деньги не нужны? Всё очень странно.
- Что грустишь, Заяц? - хлопок по плечу, оказался неожиданным. - Саш, сигаретой угости. А то мои закончились.
- Слушай, а ты никого не знаешь с той улицы? Ну, там ещё странная бабка живёт. Кошатница с костылём.
- Ты про бабу Клару? Тьфу. Зачем я её упомянул. Она же как Волан-де-Морт. Та, кого нельзя называть. Опять сегодня позвонит и будет жаловаться.
- Опять начала? Какое-то время не звонила.
- Хорошая неделька была. Но вчера опять начала. Палыч рассказывал, что её на кладбище видели. У неё там дети и внуки похоронены.
- Понятно, - протянул Зайцев. Ему было плевать на эту безумную старуху и её трагедию. На кону стоят большие деньги. И надо что-то срочно придумать. - Так что по моему вопросу? Может, каких алкашей знаешь, или кто из наших клиентов там живёт?
- Хм. А есть один мужичок. Не давно откинулся, - собеседник сделал очередную затяжку. - Мне сообщили, что он охотно стучал на своих.
***
- Ну и что мне с тобой делать, обезьянка? - спокойно спросил Олаф. Они уже миновали ту чёртову дорогу, и только теперь у него нашлось время с ней поговорить. После выходки с пистолетом, ей никто ничего не сделал. Отношение Олафа к ней, в караване известно. И именно из-за этого отношения, девчонка позволяла себе такие выходки. Они находились в укреплённом автобусе. Именно из него осуществлялось руководство караваном.
- Можешь отдать меня тоже паучихе, - насуплено ответила она. Взгляд Хельги направлен в пол. Она упрямо сжимала кулачки.
- Ты понимаешь, что он мог меня убить? Просто достать пистолет и застрелить.
- Он бы так не поступил. Я слышала многое из его рассказа. Ты знаешь, я чувствую, когда врут, - не поднимая голову, отвечала она.
- Хельга, ты же знаешь, у мен не было другого выхода. Я думал, что он впервые выбрался из города. После смерти, даже и не вспомнил бы о нас.
- Глупый горилл, - еле слышно пробормотала она. Но Олаф обладает хорошим слухом. Его угрюмое лицо показательно нахмурилось, однако губы слегка улыбались. Ну не мог он злиться на эту непоседу. Именно он отбил её в лесу от гончих и гигантской совы. И именно он попытался вернуть девчонку матери. У него на руках малышка несколько часов рыдала, когда мама от неё отказалась. Девочка уже слишком много времени провела одна и питалась всем, что находила. Её мутация уже не обратима.
