Спаситель (СИ) - Лосев Владимир
— А я воду носил, — сказал Вик. — А утром думал, что даже встать не смогу.
— Интересно, она, что, на самом деле решила испробовать на нас свою новую мазь, или пошутила? — спросил Майк. — Если я от той мази кричал так, как будто меня режут то, что будет от этой?
— Будешь кричать ещё громче, — предположил Вик. — И я, наверно, тоже.
— Наверно, — вздохнул Майк. — Что-то и есть уже не хочется. Как ты думаешь, она ещё долго будет над нами издеваться?
— Она же сказала, что через неделю ты будешь, как новенький, — сказал Вик. — А прошло всего три дня.
— Мне казалось, что уже четыре, — вздохнул Майк. — Ладно, сейчас соберусь с духом и скажу ей, что я уже здоров.
— Ты уже ей это говорил, — улыбнулся Вик. — Но мне кажется, что её это не остановит, она все равно на нас свою новую мазь испробует.
— Значит, надо бежать, — сказал Майк.
— Куда мы с тобой побежим? — спросил Вик. — Она все спрятала и нашу одежду, и оружие и рюкзаки. Так что, хотим мы этого, или нет, а придется лечиться. И не забывай о мужиках, которые сидят с оружием где-то там, в засаде, без провожатого нам не уйти живыми из этого села.
— Это ты нас сюда затащил, — сказал Майк. — Когда-нибудь я тебе это припомню. А, если я умру от её мази, то буду являться к тебе в виде призрака, и буду тебе жизнь портить.
— Я раньше тебя умру, ты меня сильнее и крепче, — сказал Вик. — Так что я твоих угроз не боюсь.
— Это мы ещё можем поспорить, кто кого крепче, — сказал Майк, с опаской прислушиваясь к шагам.
— Не надо спорить, вы оба крепкие, — сказала Никонориха, заходя на кухню. — Вижу, что поели, так что раздевайтесь. Намажу вас, потом и спорьте, сколько хотите, кто кого крепче…
— Может лучше не надо? — спросил Майк. — Что-то во мне слабость какая-то, и чувствую я себя плохо.
— Вот и хорошо, — улыбнулась старушка. — Моя мазь тебя быстро от этого излечит. Майк вздохнул и стал раздеваться.
— У меня есть только одна последняя просьба, — сказал он. — Этой мази на него намажьте побольше, чтобы жизнь ему легкой не казалась, это он меня сюда привел.
— Это, пожалуйста, — сказала Никонориха. — И ему намажу побольше, и тебе, раз ты с ним пошел.
Скоро они оба лежали на полу, извиваясь от острой боли. Действительно, та мазь, которой их мазали раньше, теперь казалась им легкой и приятной. Ночь тоже была кошмарной, им казалось, что они её не переживут, но на следующее утро они оба чувствовали себя необычайно бодро.
Майк перерубил все дрова, сложил две большие поленницы, и теперь рыскал по двору с желанием ещё что-то сделать. Его тело просило работы и движения, в конце концов, он пошел к Вику и стал помогать ему таскать воду. Они залили полный бак воды в бане, и почти столько же отнесли в дом. После этого они почувствовали жуткий голод, старуха, похоже, знала об этом, потому что еды на столе было поставлено гораздо больше.
Они съели все, что Никонориха им приготовила, и даже картошка с капустой показалась им изысканным блюдом. А после этого легли спать, и спали до следующего утра, крепко, без снов, и не просыпаясь.
Утром, когда они проснулись, рядом с ними лежала на полу их одежда, а в углу стояли рюкзаки и оружие. Вик встал и стал надевать свой комбинезон, чистый, выглаженный с заштопанными дырами. Майк недоверчиво покачал головой.
— Ты думаешь, что нас уже отпускают?
— Да, похоже на то, — грустно улыбнулся Вик. — Маленький отпуск закончился.
— Но я ещё не чувствую себя абсолютно здоровым, — сказал Майк.
— А ты прислушайся к своим ощущениям, — пожал плечами Вик. — И поймешь, что все совсем уж не так уж и плохо, и, по крайней мере, гораздо лучше, чем тогда, когда мы сюда пришли. Майк кивнул.
— В принципе ты прав, боли я не чувствую, — сказал он. — А как же Никонориха? На ком она теперь будет ставить свои опыты?
— Ты одевайся, — сказала старуха, входя в комнату. — Виктор все понял правильно. Мои услуги больше вам не нужны. Можно конечно дать вам ещё несколько дней отдыха, но я решила, что это вас размягчит, а дорога у вас не простая. Вам нужно много силы и решимости дойти её до конца.
— Понятно, — вздохнул Майк и стал одеваться. — Значит, надоели мы тебе?
— Ну не настолько, чтобы вас прогонять, — улыбнулась Никонориха. — Только не вы одни нуждаетесь в моей помощи, есть и другие. Но пока вы у меня живете, никто сюда не придет, так у нас заведено. А бегать по домам, я не собираюсь, старая уже.
Так что собирайтесь и идите себе.
Майк взял автомат, посмотрел на полупустой магазин и вздохнул
— А патронов для автомата у вас не найдется? — спросил он. — Времена сейчас лихие, без автомата никак нельзя.
— Я оружие дома не держу, — сказала старуха. — Только для вас сделала исключение. Но попрошу мужиков, чтобы вам дали патроны, и если нужно и другое оружие. Тебе, Виктор, тоже что-нибудь нужно?
— Мне нужен нож, спички и свечи, — сказал Вик. — И, если можно, продуктов, у нас почти ничего не осталось.
— Картошки и кореньев разных я вам в рюкзаки положила, — сказала старуха. — Свечи тоже дам, как и спички, а нож и патроны вам дадут, когда из села уходить будете.
— Что ж, тогда это все, что нам нужно, — сказал Вик. — Спасибо за лечение и приют. Если бы вы нас не вылечили, то шансов дойти до его города у нас почти не было бы.
— Я знаю, поэтому и пустила вас, — усмехнулась Никонориха. — Ты все-таки будь осторожнее. Болезнь твою я только немного приглушила, чтобы она тебе не мешала в пути, но она никуда не исчезла. Больше я ничего сделать не смогла, ты сам сделал свой выбор.
А у тебя, Миша, все хорошо. Конечно, и ты ещё не вылечился до конца, но вылечишься по дороге. Боли чувствовать не будешь и до города своего дойдешь, а это главное. Идите с богом, меня другие больные дожидаются.
Майк и Вик забросили лямки рюкзаков за плечи, Вик положил в карман поданные старушкой свечи и спички, и они вышли из дома.
У ворот их дожидался Лешка.
— Идите за мной, — сказал. — Я вас отведу к дороге.
— А патроны? — спросил Майк. — Никонориха обещала, что мне патроны дадут для автомата.
— Сейчас узнаю, ждите меня здесь, — сказал мальчик, забегая во двор. Через минуту он выскочил обратно.
— Пошли, — сказал он. — Будут вам и патроны, и если нужно, оружие. По дороге покажу вам свой склад, там у меня все есть.
Улицы по-прежнему были пустынны, казалось, что деревня вымерла.
— А много у вас людей живет? — спросил Майк.
— Много ли мало, вам это знать не надо, — сказал мальчик. — Мы никому этого не рассказываем. А то, что вы никого не видите, это ничего не значит. Староста запретил людям к вам подходить и разговаривать.
— А тебе, почему не запретил? — спросил Майк.
— Я уже с вами разговаривал, поэтому мне можно, — улыбнулся мальчик. — И потом, кто-то же должен вас отсюда вывести. Решили, что лучше всего для этого подхожу я.
— А почему ты? — спросил Вик.
— А я маленький, в меня попасть трудно, — улыбнулся мальчик. — И я быстро бегаю, так что вам за мной не угнаться. А мужики они сейчас за вами наблюдают через бинокли и оптику, так что, если что-то будет не так, они вас убьют.
— Мы никому не желаем зла, — сказал Вик. — И тем более вам.
— Да, знаю я, — отмахнулся мальчик. — Это староста так сказал, на всякий случай, если вдруг Никонориха в вас ошиблась. Да, и времена сейчас плохие, никому верить нельзя. Каждый норовит обмануть.
— Серьезно тут все у вас поставлено, — сказал Майк. — Все как в армии, и часовые, и дозор, и сопровождение.
— Поэтому нас никто и не трогает, — сказал мальчик. — Все знают, что мы можем за себя постоять.
Они вышли из села, мальчик свернул на узкую тропку почти незаметную в густой траве. По ней они дошли до высокого кургана, в нем была выкопана пещера, и даже прилажена деревянная дверь, обитая камуфляжной сеткой, к которой были привязаны пучки желтой высохшей травы. Пещера была незаметна издалека, да и, подойдя близко, они не сразу увидели дверь. Мальчик довольно улыбнулся.
