Дональд Маккуин - Воин
И почему он так старается понравиться Ниле?
Мысли и чувства, сменяя друг друга, переполняли юношу. Он вдруг подумал, что недооценивал Класа. Как, впрочем, и всех остальных. Но боль обиды все еще не оставляла его.
Мимолетная улыбка Нилы лишь усугубила ситуацию. Сложные, противоречивые чувства не давали Гэну покоя: сомнение в преданности переходило в смутное подозрение предательства; недовольство вниманием Нилы к Класу отступало перед жаждой дружбы и любви со стороны их обоих. Пришло время наконец во всем разобраться. Он с облегчением услышал вновь зазвучавший строгий голос Сайлы. Она продолжала говорить в течение всего ужина, который принесли им Нила и Джонс. Сайла описывала маршруты и ориентиры, пока они не доели мясо, а собаки не перестали хрустеть брошенными им костями. Гэн предложил ей задавать вопросы, и они отвечали на них до тех пор, пока каждый уже не был в состоянии нарисовать карту. Когда она достала из привязанного к седлу мешка компас, они вежливо объяснили ей, что он им ни к чему.
Направляясь на свой пост, Гэн шел по хребту параллельно реке. Он решил, что первый час поспит, оставив собак на страже.
Но заснуть Гэн не смог, решив, что причина этому — охватившее его щемящее чувство одиночества. Оторвавшись от скалы, на которую до этого опирался спиной, он попробовал устроиться поудобнее. Звезды яркими крапинками появлялись и исчезали перед глазами среди ветвей пихты, качающихся под ветром. Где-то рядом маленькая сова — ее называли ночным певцом — выводила свои жалобные трели. Гэн припомнил, как люди его племени объясняли грусть этих песен: сова видит всю подноготную сердец спящих людей, и ее охватывает отчаяние. Конечно, все это детские сказки, но тем не менее Гэну расхотелось спать.
Услышав голос хозяина, Раггар с любопытством поднял голову.
— Этот человек — мой друг, он для меня важнее, чем моя родня.
В ответ на решительный тон собака осторожно отодвинулась, но, когда Гэн, поднявшись, швырнул палку куда-то в чащу, Раггар предпочел подняться и отойти в сторону.
Глава 32
К утру пошел дождь. Ветер уже решительно ничем не мог повлиять на погоду, в его власти было лишь медленно перегонять тучи с запада на восток. Такое небо люди племени Гэна называли бизоньим — масса темных округлых чудовищ, теснившихся плечом к плечу.
Завершив утреннюю молитву, Гэн свистом созвал собак и, поджидая их, рассматривал небо. Он думал, не идет ли дождь в лагере Людей Собаки, кто занял его ночной пост и достаточно ли бдителен этот воин.
На мгновение его пронзила острая тоска по дому.
Возвращение собак после их рейда по окрестностям вернуло юношу к насущным проблемам. Шара старался не отставать от Раггара, держась за его правой задней лапой. С другой стороны вожака бок о бок с ним легко трусила Чо. Было видно, что щенок, с точки зрения Раггара, был лишь обузой, и Гэн готов был поклясться, что бегущий по склону пес изрядно раздражен. Шара вилял хвостом, но не приближался к вожаку, видно кое-чему научившись. Раггар был примером во всем, даже в том, как почесать ухо, не показывая, что оно у тебя очень чешется. Гэн ласково потрепал собак, соблюдая при этом строгую последовательность. Раггар продемонстрировал полное безразличие, и Гэна позабавило это его явное притворство. Юноша знал, что дотронься он в первую очередь до какой-нибудь другой собаки, величественный упрек во взгляде Раггара не исчезал бы до тех пор, пока хозяину не удалось бы как-то загладить свою оплошность. На обратном пути в лагерь Гэн отметил, что Шара делает успехи. У него почти не было времени заниматься с молодым псом, но тот, казалось, стал понимать, что от него хотят, да и Раггар не спускал ему, отмечая каждый промах. Но у щенка была и своя гордость. Гэн был уверен, что Шара никому, кроме Раггара, не позволил бы так ставить себя на место. Иногда он опасался, что позже это обернется серьезной борьбой за лидерство. Что касается Чо, то она выполняла свою работу без лишней суеты. Ее спокойная сила была благом, источником умиротворения, когда отношения между кобелями обострялись. Быстро перекусив остатками мяса и супа, Гэн вместе с Класом и Тейт отправились взглянуть на реку. Там было все без изменений.
Из-за вынужденной задержки Гэн решил не тратить время попусту. Знаками показав Тейт следовать за ним, он подошел к палатке и стал рыться в своих вещах, пока не нашел связку из двадцати палочек. Увидев их, Тейт указала рукой на лук и жестом выпустила воображаемую стрелу. Гэн кивнул и продолжил поиски. Он достал маленький горшочек с клеем и кожаный пакет с ястребиными перьями. Внутри его был еще один, меньший пакет.
Взяв одно древко, Тейт внимательно изучила его. Рассмотрев второе и третье, она в изумлении подняла на него глаза. Зажав концы древка кончиками пальцев, женщина стала быстро вращать его, вопросительно глядя на юношу.
Гэн жестами объяснил, что длина палочки-заготовки для древка была гораздо больше, длинные концы, которые потом отпиливали, позволяли закрепить ее для обработки. Затем он изобразил человека, работающего за токарным станком с ножным приводом. Улыбнувшись, Тейт понимающе закивала головой.
Привязав к камню кусок веревки, Гэн подвесил этот грузик к одному из концов древка, удерживая кончиками пальцев другой. За несколько минут он отобрал полдюжины палочек, одинаково согнувшихся под весом камня. Заметив удивление в глазах Тейт, он терпеливо показал, как изгибается выпущенная стрела от толчка тетивы. Для точной стрельбы необходимо, чтобы все стрелы были одинаково гибкими.
Достав из пакета ястребиные перья, Гэн выбрал одно из них и расщепил его осколком обсидиана. Из каждой половинки длинного пера юноша вырезал три фрагмента оперения точно одинакового размера. Несколькими жестами он объяснил Тейт, что кусочки одного и того же пера нужны для того, чтобы стрела летела точно в цель.
Приклеивание оперения к древку оказалось довольно трудным делом. Гэн намазал стволы перьев клеем из горшочка, с улыбкой поглядывая, как Тейт сморщилась от запаха. Затем прикрепил оперение и стал помахивать стрелой над огнем, чтобы клей скорее засох. В завершение он горячо прочитал нужную молитву, не без удовольствия отметив, как Тейт вся подобралась и стала серьезней. Сначала ему показалась, что он заметил в глазах женщины искорки страха, но потом решил, что она просто выказывает ему свое уважение.
Приклеив ко всем стрелам оперение, Гэн из седельной сумки достал шесть новеньких стальных наконечников.
На Тейт они произвели огромное впечатление, что было для юноши непонятно. Ведь оружие пришельцев изготовлено из стали, причем делал его очень искусный кузнец. Почему же ее так заинтересовали простые наконечники для стрел?
Намазав неоперенный конец древка клеем, Гэн насадил на него полый цилиндр, которым заканчивалась нижняя часть наконечника стрелы. Пока клей подсыхал, он показал Тейт слегка промасленные опилки, насыпанные на дно его колчана из шкуры выдры. Стрелы укладывались наконечниками в опилки, так чтобы они не терлись и не тупились друг о друга. Масло предохраняло от ржавчины.
Разложив стрелы для окончательной просушки, Гэн позволил себе пошутить и пожелал Тейт спокойной ночи. Тейт уже выучила эту фразу, но сейчас было только утро, и она в замешательстве уставилась на него. Глядя на ее недоумение, юноша откровенно расхохотался, чувствуя, что отношения между ними стали немного теплее.
Когда Тейт вернулась к своей палатке, там ее ждал Джонс. Он попросил составить ему компанию, и они вместе отправились побродить около лагеря. Тейт рассказала пастору о сегодняшнем утре, проведенном с Гэном, но было ясно, что ее спутника одолевают собственные мысли. Она ждала, пока Джонс сам скажет, что его гнетет.
Прежде чем заговорить, пастор нервно оглянулся, убедившись, что их никто не слышит.
— Впервые чувствую, что могу спокойно поговорить. Они без конца хмурятся и ворчат, если пытаешься раскрыть рот в пути или на привале. У меня уже нет сил, желудок совсем никуда… — Джонс беспомощно махнул рукой. — Боюсь, это не та жизнь, на которую я рассчитывал. Не совсем городская академия. Ты не знаешь, от кого они убегают?
— Ни малейшего понятия. — Женщина покачала головой. — Хотя я рада, что они спасли нас от той другой компании. Но мне кажется, что они сделали это не из чувства гостеприимства. — Встретив недоумевающий взгляд Джонса, она продолжала: — Пока я не могу объяснить все это. Сайла мне очень помогает с языком, и она проявляет большой интерес к названием частей тела — наверное, она доктор или что-то вроде этого. Девушка мне нравится, но иногда может ужалить, как змея. Она без ума от Класа.
— Ты уверена? Откуда ты знаешь?
Не поворачивая головы, Тейт улыбнулась пастору.
— Обычно это бывает так. Я замечаю, что он смотрит на меня. Затем вижу, как она смотрит на него, в то время как он уставился на меня. При этом она — сама ревность, от ее щегольской кожаной повязки на голове до чудных, расшитых бисером сапожек.
