Реквием. Книга первая Инициация (СИ) - Рави Ивар
— Жених и друзья жениха, внимание! — Альбина захлопала, привлекая внимание.
— Можете уехать отсюда, встретимся у церкви в десять. Нам надо нарядить невесту, и ваши глаза будут лишними, на своих жен насмотритесь! — закончила девушка, послав Ване многообещающий взгляд, от которого мой друг покраснел, как школьник.
— Денис, ты тоже иди, мы приедем с Виталием Семеновичем. — подтолкнула мужа Маша.
— Вы не поместитесь в одну машину, одна невеста займет заднее сиденье со своим платьем! — попытался запротестовать Денис, но звучный голос у входа перекрыл шум:
— Невеста поедет со своим названным отцом и подружками на моей машине!
На Сердюкове была парадная форма, начищенная кокарда на фуражке сияла, а сам полковник был чисто выбрит.
— Юрий Владимирович, добрый день! — вразнобой поздоровались мы. Семенов отдельно с каждым обменялся рукопожатием, обнимаясь с полковником.
— Все, парни, идите, я погляжу, политрук у вас толковый! — отпустил полковник комплимент Альбине, воспрявшей после этих слов. Нас попросту вытолкали наружу, не давая опомниться.
— Куда теперь, еще час времени. — Ваня топтался у входа, будто боялся оставить свою ненаглядную в компании, где оставались двое пожилых мужчин.
— Поедем к ангару, откуда брали сетку, там много чего еще было. — я завел Додж. Денис оставил ключи тестю, тому предстояло привезти в церковь свою жену и мою маму.
— Ну что за жених! — сокрушенно заметил Ашот, усаживаясь сзади. — У него свадьба, а он о железках думает.
— Свою-то железку он уже, вероятно, наточил! — пошловато пошутил Денис, поддержанный Ваней. В свое время я часто прикалывался над их семейной жизнью, цеплялся за слова, высмеивал. Видимо, моя очередь стать объектом подколов и насмешек. Я-то не обижусь, но вот Аннабель в ответ на такие шутки еще суицид может совершить, надо будет ее подготовить к этому, чтобы не было шоком. Учитывая ее воспитание и порядочность, в ее присутствии даже не ругались матом, но то было раньше, а сейчас ситуация менялась коренным образом.
Не меньше получаса провели в ангаре, там оказались еще два подсобных помещения, где был складирован цемент в мешках. Проткнув один из мешков, Ваня растер немного пальцами:
— Годится, но еще пару месяцев, и образуются комки, придется фильтровать. А сейчас пока нормальный, может, использовать его, пока не пришел в негодность?
Нашли мы и несколько мотков вязальной проволоки, железные скобы для скрепления балок, сетка-рабица еще также была в наличии. Была и бетономешалка объемом в 0.33 кубических метра, но для нее требовался трехфазный ток. Самой ценной находкой стали листы профнастила длиной в шесть метров и шириной в метр. Их оказалось двадцать два. Даже не знаю, почему я их не заметил еще в первый осмотр.
— Профнастил, проволоку, цемент, остаток сетки заберем уже завтра. Я на всякий случай переговорю с полковником, но оставлять здесь это добро нельзя.
Денис напомнил, что пора выдвигаться к церкви.
Венчание закончилось быстро, отец Арсений объявил нас мужем и женой перед Богом, мы обменялись кольцами, и я стал женатым чуваком, с чем меня громогласно поздравили парни. Для меня венчание было формальностью, в церковь я не ходил и про Бога вспоминал лишь в минуты отчаяния. Аннабель сияла, во время речи настоятеля ее глаза предательски блестели, девушка изо всех сил сдерживала слезы. Слезы счастья, надеюсь, а не слезы разочарования.
— Ну все, Олег, ты приехал, скажем так. Сегодня ночью у тебя будет посвящение в клуб женатых! — Денис обнялся со мной, похлопывая по плечам.
— Инициация. — подсказал Ваня, иногда он мог выдать словечко.
— Что за хрень? — Денис поднял бровь.
— Посвящение, один из обрядов перехода, знаменующий переход индивидуума на новую ступень развития в рамках какой-либо общественной группы или мистического общества. — мы и не заметили Сердюкова, бесшумно подошедшего к нам. — В данном случае, инициацией можно считать создание ячейки общества, то бишь семьи.
Полковник протянул руку:
— Поздравляю, капитан!
— Все, едем в кафе! — счастливая мама налетела на нас, как коршун, испугав даже Сердюкова своим напором.
Свадьба затянулась, столы ломились от угощения. Смотря на количество блюд, я недоумевал, как можно из такого ограниченного количества продуктов приготовить столько еды. Сердюкова и Виталия Семеновича посадили рядом с нами, на почетное место. Мама, несмотря на мои уговоры, села чуть поодаль вместе с Натальей Ивановной. Оба лейтенанта, сержант Семен, мэр Глотов и Сергей, владелец кафе, устроились по левому ряду столов. Правый ряд занимали обитатели Эдема, вместе с бабушкой и дедушкой. Из егерей приехал только бородатый Михаил, остальные находились далеко от Брыкина Бора.
Тамадой стола у нас был Сердюков, которого я попросил, чтобы со спиртным не переусердствовали. Не хотелось, чтобы моя свадьба запомнилась мордобоем. Пили долго, но умеренными темпами, больше всего тостов произнесли в честь молодоженов. Альбина с Машей пытались организовать что-то вроде конкурсов, но времена были не те, да и молодежи было мало.
Часа через два вежливо откланялись Синицин и Сыч, сославшись на службу. Мне не хотелось, чтобы Сердюков уходил, он это понял по взгляду и задержался еще на час. Но потом и он ушел, захватив с собой Семена. Мы с Денисом мало пили, Ваня не пил совсем, но дед с Виталием Семеновичем после ухода Сердюкова разошлись. Пришлось жестами показать бабушке и Наталье Ивановне, чтобы попридержали мужей, слишком сильно в галоп они ударились. На каком-то этапе два старика чуть не поругались, начав выяснять причины войны. Дед напирал, что виноваты извечные враги американцы, Семенов же указывал на русское «авось» и полную недооценку опасностей. Ситуация начинала накаляться, не хватало еще разнести кафе Сергея за все, что он сделал. Помимо нежнейшего шашлыка, армянин еще заставил женщин взять продукты со склада своего кафе, пожертвовав ради меня недельной выгодой.
— Жених хочет сказать тост! — мне пришлось повысить голос, чтобы перекричать спорщиков. Добившись внимания, я налил себе водки, подождал, пока остальные наполнят свои рюмки.
— Это последняя выпивка на сегодня, подожди, деда, выслушай меня! — предостерег его, заметив как он дернулся при моих словах. — Если честно, — я говорил громко, стараясь отчетливо выговаривать каждое слово, каждый звук, — свадьба могла бы обойтись без выпивки, с учетом того, что пришлось пережить нашей стране, нашему народу.
— Помянем! — пьяно икнул Виталий Семенович, но на него яростно зашипела Наталья Ивановна:
— Заткнись, алкаш!
— Тем не менее сегодня свадьба, это знак того, что русский народ жив и хочет жить. Знак того, что нас не сломали и не сломают! Знак того, что жизнь на земле Святой Руси продолжится. И неважно, кто виноват в случившемся — наши предатели или враги, важен результат. А результат таков — около тридцати миллионов россиян погибло. И еще погибнут миллионы от лучевой болезни, от голода, холода, болезней, от рук преступников. А мы будем спорить, кто виноват и бить друг другу морды?
Я почти перешел на крик — в зале царила мертвая тишина. Не выдержав моего взгляда, дед опустил глаза. Виталий Семенович тяжело вздохнул, отставляя в сторону рюмку. По щеке Аннабель скатилась слеза — не этого я добивался в день ее свадьбы. Но у меня будет время ей это объяснить и искупить свою вину.
— Мы выпьем последнюю стопку не за мою свадьбу. За нее сегодня выпили много. Мы выпьем ее за тех, кто остался живым, чтобы они помнили про погибших, чтили их память и ценили оставшихся.
Я выпил и поставил стопку на стол — молча опустошили свои рюмки все остальные, моя речь даже протрезвила деда. Даже Виталий Семенович поник, словно раздавленный грузом моих слов.
— А теперь, если вы не возражаете, мы поедем домой, мне надо отвезти жену. — поцеловал смущенную Аннабель под одобрительные крики.
— Олег, на минуту, — Сергей звал меня на кухню. — Можете ехать, оставь Ашота с Денисом, Танюха все упакует из оставшейся еды. И у меня еще есть просьба. — Сергей огляделся. — Я просил Ашота ко мне в компаньоны перейти, но он боится обидеть тебя таким решением.
