Новый мир. Книга 5. Возмездие (СИ) - Забудский Владимир

— Командир, не пора ли действовать?! — вновь услышал я тревожный голос Ронина.

— Да, черт возьми, не пора ли нам лишь вмешаться?! — это уже был голос Гэвина.

— Заткнитесь оба и придерживайтесь плана, — пресек это я.

Гаррисон, тем временем, ощутимо возбудился.

— Покажи-ка, что у тебя есть!

Разжав железную хватку, он начал яростно разрывать и сдирать с пленницы одежду — пока та, вопреки яростному сопротивлению, не осталась нагой. Странно было видеть Лейлу такой. Никогда не думал, что мне это когда-то предстоит.

Её тело в неровном свете свечей казалось практически идеальным — царственная прямая осанка, тонкая осиная талия, длинные стройные ноги, упругие маленькие ягодицы. На миг мелькнули подтянутые груди, оказавшиеся больше, чем мне это всегда казалось под одеждой. По гладкой смуглой коже пробегали нервные мурашки. Через миг она судорожно прикрыла соски рукой — жест человека, для которого стыд не отступает даже под действием инстинкта самосохранения. Пятясь задом, она отползла к изголовью кровати. Коленки плотно сжались, прикрывая ее промежность, где угадывался коврик небритых черных волос, какие могла иметь лишь женщина, не заботящаяся о том, как будет выглядеть в бикини или о том, что ее увидит голой мужчина.

Гаррисон рассмеялся. Он явно был в восторге от того, что видел.

— Стесняешься? — хмыкнул он.

Его голова качнулась в сторону другой, запертой половины комнатки, и он красноречиво зазвенел ключами в руке.

— Видишь, что там? Я могу усадить тебя в это кресло или привязать к растяжкам — и не только рассмотреть, но и отпялить во все дыры. Я же вижу, что ты этого хочешь. Вижу эти мурашки у тебя на коже — это страх, но такой страх, от которого манда сама собой мокреет. Конечно, ты жаждешь втайне, чтобы тебя жестко оттрахали, как и каждая тупая баба, которая корчит из себя монахиню. Но тебе не повезло. Так жестко, как люблю я, даже тебе вряд ли понравится.

Ремень снова со свистом разрезал воздух, и на этот раз обрушился на голое тело в районе ягодиц. Лейла вскрикнула и переползла к другому краю кровати, где ее настиг еще один беспощадный удар. Причитая на арабском, она съежилась на краю кровати, спрятав лицо. Я заметил, как одна ее рука как бы невзначай упала с кровати и повисла — как казалось, совершенно безвольно. Это был знак.

— Джек и Роза, ваш выход, — наконец скомандовал я.

На камере, установленной в коридоре, я мог видеть, что дверь одной из комнаток борделя, второй или третьей по счету от той комнаты, где неистовствовал Гаррисон, распахивается. С громким смехом оттуда вывалился Гэвин, по-свойски обнимая за плечи Киру, на ходу потягивая из бутылки пиво. Телохранитель сразу же весь подобрался, сосредоточил на них все свое внимание. Те сделали вид, что не заметили его — и, хихикая, прямо на его глазах слились в долгом откровенном поцелуе, не стесняясь пользоваться языками. Я заметил, как взгляд телохранителя невольно перемещается чуть в сторону, чтобы не видеть этого.

Тем временем, в дальнем конце коридора раздался беспокойный шаркающий топот ног работницы борделя. Это не была частью плана. Должно быть, «мадам» не посвятила своих подчиненных в то, чему здесь предстояло произойти.

«Проклятье!» — подумал я, сжав зубы.

— Ай-ай-ай, — запричитала она. — Вы не должны быть тут, мистер и мисс! Вы должны были вызвать меня вначале! Я же говорила! Так вы можете невзначай столкнуться в коридоре с другими гостями! Это совсем нехорошо!..

— Что за хрень?! — оторвавшись от Киры, развязно спросил Гэвин, слегка переигрывая, пытаясь сойти за пьяного балагура. — Я, бляха, выпить хочу! Я че это, бляха, разрешения просить должен?!

— Не сердитесь, мистер, но у нас есть строгие правила…

— Это же гребаный бордель! Какие на хер правила?! — продолжил бушевать тот.

— Я отведу вас сейчас в бар. Только, пожалуйста, быстрее, — взмолилась работница.

Гэвин, имитируя пьяного, нехотя кивнул. Кира, тем временем, достала прямо из своего топика пачку сигарет, открыла ее и разочарованно поморщилась.

— Дай сижку, милый, — попросила она у Гэвина.

— У меня закончились, чтоб тебя! — отозвался тот досадливо.

Гэвин повертел вокруг глазами, и как бы невзначай остановился взглядом на телохранителе. Тот, хоть и без особого интереса, но все же настороженно следил за сценой в коридоре.

— Эй, приятель! — имитируя панибратство выпившего, обратился ирландец к охраннику Гаррисона, с ходу делая пару развязных шагов в его направлении. — Курево есть?!

Я сразу заметил, что их с Кирой любительская актерская игра не сумела усыпить бдительность наемника. Как и следовало ожидать, Гаррисон не взял в последнюю линию обороны кого попало. Его движения были быстрыми и четкими, однозначно намекая на опыт и на сильные биостимуляторы в крови. Как и надлежит в случае неожиданного приближения подозрительных личностей, он предусмотрительно сделал шаг назад, дабы вновь нарастить дистанцию, и доведенным до автоматизма движением пальца снял свою винтовку с предохранителя.

— Ни шагу ближе, придурок! — предупредил он холодно.

— Эй, да ты чего?! — с добродушной улыбкой возмутился Гэвин, замирая на месте.

— Пошел отсюда! Дважды повторять не буду!

«Ближе не подпустит», — решил я. Повернувшись к Тени, кивнул. Мы двинулись к двери, ведущей из подсобки, где мы прятались, в коридор. На камере, установленной в комнатке, я видел, как Лейлу тем временем в очередной раз жестоко стеганули ремнем по обнаженной спине. Ее рука, свисавшая с кровати, как бы конвульсивно сжалась.

Гаррисон, распалившись, грубо схватил ее за плечо, силой перевернул со спины на живот… и рука арабки молниеносно метнулась, вонзив заряженный шприц, который она только что вытащила из тайника под кроватью, прямо в шею недавнего мучителя. Тот почти успел среагировать. Схватил ее за запястье — но лишь в тот момент, когда шприц уже глубоко вонзился в тело. Дьявольский блеск, который мелькнул в ее глазах при виде шока и паники в глазах охотника, внезапно сделавшегося жертвой, чье тело в этот самый миг схватил паралич, не поддавался описанию.

Моя левая рука легла на дверную ручку и осторожно повернула ее в тот самый момент, как правая сняла с предохранителя гиперзвуковой пистолет П-407, «Новый пустынный орел» — один из пары пистолетов, ставших, благодаря запасливости Джерома, моими трофеями от покойного ныне интенданта Гриза из «Чистилища». Этот пистолет стрелял с грохотом артиллерии, который не унял бы ни один глушитель. Но из здешнего подвала со звукоизоляцией, призванной заглушить вопли истязаемых садистами жертв, это все равно никто не услышит.

В момент, когда я тихо выскользнул из коморки, неприметная дверь в которую находилось за спиной у телохранителя, его внимание было всецело поглощено Гэвином и Кирой, которые старательно строили круглые глаза из-за неожиданной агрессивности парня, у которого они хотели всего лишь стрельнуть сигаретку.

Охранник услышал скрип открывшейся за спиной двери. Среагировал на него, чтобы оценить обстановку. И это стало его роковой ошибкой. Оцени он ситуацию верно, открыл бы огонь по Гэвину и Кире, находящимся прямо перед ним как на ладони. Может быть, положил бы обоих, прежде чем я прикончил бы его сзади.

Как только телохранитель показал ему бок и часть спины, Гэвин хищно ухватился за рукоять пистолета, засунутого ему за пояс сзади, а Кира — потянулась рукой к сумочке, в которой было спрятано ее оружие. Но я опередил их. Наспех прицелившись (а на таком расстоянии промахнуться было сложно), я сделал единственный точный выстрел телохранителю прямо промеж глаз. Человеческий мозг не в состоянии был уследить за тем, как гиперзвуковая пуля прошивает черепную коробку и, просвистев в половине фута от испуганной работницы борделя в дальнем конце коридора, не успевшей ничего понять, пробивает насквозь дальнюю стену, а за ней — быть может, еще одну или даже несколько стен.

— А-ну лежать! — мигом выйдя из роли развязной пьяницы и войдя в столь же привычную роль опытной террористки, закричала Кира, оскалившись и угрожая взвизгнувшей было работнице борделя показавшимся из сумочки пистолетом. — На пол! Рот закрыла, курица!