Дональд Маккуин - Странница
— Я еще встречусь с этой парочкой. Они умрут.
Ярость его ответа остановила Джонса. Он попытался разрядить ситуацию.
— Я знаю, Лис, я знаю. Единственное, о чем я попрошу: сохрани для меня эту ведьму из Церкви, Сайлу. Она задолжала мне развлечение.
Разведчик уже готов был сбежать. Улыбаясь, Джонс сказал ему:
— Лис выбрал тебя разведчиком за твои способности и храбрость. Но все же я беспокоюсь о своих последователях. Разве не нарушу я свои обязанности, если не стану задавать тебе такие вопросы.
Тот буквально расцвел.
— Понимаю, Жрец Луны. Клянусь жизнью, воины Летучей Орды даже не подозревали, что мы наблюдаем за ними. Четверо все еще в засаде.
— Ты все сделал правильно. Теперь иди.
По взмаху руки Лиса воин развернулся и унесся галопом вдаль. Джонс недовольно сморщился, когда они проехали через облако пыли, поднятое его лошадью. Однако его спутник не обратил на густую завесу ни малейшего внимания. Джонс вздохнул, удивляясь, как могло племя выжить, ничуть не беспокоясь о чистом белье, да и моясь от случая к случаю. Они принимали военных целительниц, посылаемых иногда Церковью, но решительно отвергали обычных целительниц, лечивших болезни. У Людей Гор имелся свой, жестокий обычай. Старухи, занимавшиеся больными, делали это принудительно. Это были вдовы, без особых навыков и уже вышедшие из детородного возраста, и с точки зрения племени они не только не имели ценности, но были совершенно бесполезны. Будет больной жить или умрет, будет сиделка жить или тоже умрет — все это решалось в домах болезни, расположенных далеко за пределами укрепленных деревень Людей Гор. Когда человек заболевал, семья отправляла его к старухам в дом болезни, пела песнь смерти и горевала, на этом все кончалось. Если кто-то выживал, устраивался праздник. Потом жизнь снова шла своим чередом.
Теперь гимны Луне сменили старые песни. Их сочинил Джонс. В бытность священником он немного познакомился с теорией музыки и был приятно удивлен, обнаружив в Людях Гор некоторую склонность к гармонии. Ему было по-настоящему жаль, что не хватило времени написать хорошую песню о жертвах сражения с Летучей Ордой. Он решил вспомнить их всех во время следующей кремации. Все племя возвысит голос, чтобы ускорить их путь в Дальние Земли.
Джонс снова громко рассмеялся. Поглощенный своими мыслями, он не заметил косой взгляд Лиса. Если бы заметил, то объяснил бы с радостью, что сочиняем новые гимны, прославляющие собственное могущество. Глянув через плечо, Джонс увидел человека, присматривающего за его вьючными лошадьми.
Как весело будет посмотреть на них, когда они поймут, с чем имеют дело.
Лис произнес:
— Жрец Луны, я вижу, у тебя много мыслей на уме, но я должен спросить: ты доволен нашим планом? Не хочешь ли ты изменить его?
— Нет. План превосходен. Никаких изменений. — Вопрос разрушил хорошее настроение Джонса. Лис уехал, не сказав больше ни слова.
Длинные черные тени протянулись от гор на западе. Колонна продолжала идти прочь от заходящего солнца, молча ощущая, как его тепло перестает согревать спины. На севере сгущающиеся сумерки разорвал вой волчьей стаи. Другая стая эхом отозвалась на юге.
Лис приказал остановиться и наблюдал за установкой лагеря, разъезжая между шатрами и выкрикивая приказы. Начали бить малые барабаны, вскоре к ним присоединились звуки, издаваемые металлическими струнами арф, и пение флейт. Загорелись костры. Запах приготовляемой еды заполнил еще не достроенные жилища.
Некоторое время Джонс наблюдал, как его слуга и Алтанар устанавливают его собственный шатер. Устав от этого зрелища, он решил проехаться через лагерь в одиночку. Подошел дозорный, доложивший о засаде. Когда Джонс остановился, он сказал:
— Лис просил передать, что кочевники поставили дозорных. На утесе к северу, на следующем гребне к западу и на обрыве дальше к югу. В каждом месте по пять человек. Те, в засаде, спят на своих местах.
Не отвечая, Джонс поехал дальше. Все идет, как и должно. Воины, отрываясь от своих занятий, поднимали на него глаза, когда он проезжал мимо. Они кивали; многие улыбались. Дети махали ему. Джонс заметил, как пристально матери наблюдают за ним, какой у них нахохленный вид.
Женщины.
Его разум горел, растревоженный ревом пламени у кузнеца.
Женщины. Беспомощные. Собственность. Смотрят. Они кладут свои грязные руки на головы своих бесполезных ублюдков и наблюдают за ним. Дикие, предупреждающие глаза, которые смотрят со всех сторон, смотрят на него.
Пытаются заглянуть в него. В душу Жреца Луны.
Как Сайла. Хотят коснуться его мозга, хотят завладеть каждой его мыслью, каждым секретом. Она сделала это. Ведьма. Проклятая ведьма.
Ярость забурлила в нем.
Женщины. Он подвергает их детей опасности. Они наблюдают.
Ярость пропала.
Жрец Луны узнал страх.
Глава 34
Джонс задрожал во тьме. Он повернулся, чтобы найти положение поудобнее, и, хотя он был уверен, что двигался совершенно беззвучно, один из людей Лиса обернулся к нему. В холодном свете неполной Луны он увидел, как тот поднял палец к разрисованному лицу, призывая к тишине.
К покрывшейся плотью дыре в черепе Джонса прихлынуло тепло. Какое-то отродье будет ему указывать. Этот мальчишка — глупец. Джонс даже сам не слышал, как пошевелился; разве его мог услышать кто-то другой? Это высокомерие, фальшивая…
Плеча Джонса коснулась рука. Крик, скрывавшийся у него в глотке с того самого момента, как они выехали из лагеря, попытался снова вырваться на свободу. Он смог сдержать его, только зажав рот предплечьем.
Лис крепче взялся за его плечо и осторожно потянул, показывая Джонсу, что тот должен следовать за ним. Сдвинув мешки со змеями на спину, Джонс, последовав примеру Лиса, опустился на живот. Твари явно заметили смену ситуации. Джонс почувствовал, как они завозились, одна даже лениво приглушенно затрещала.
Дюйм за дюймом продвигаясь вперед, Лис и Джонс ползли между деревьями, пока перед ними не открылся лагерь дозорных из Летучей Орды. Как и сообщил разведчик, их было пять человек. Трое спали, двое наблюдали за кострами в лагере Дьяволов, расположившемся на юго-западе. Один из спящих тихо похрапывал. Джонс прикинул, что от него до тройки примерно две длины его тела, а до остальных двоих еще раза в два больше. Те, что не спали, переговаривались между собой. Между ними и остальными тремя тускло светились угли костра.
Вдали послышалось уханье филина, раскатившееся по его охотничьим владениям. Двое воинов Лиса поднялись за спинами болтающих кочевников, они были словно кошки на охоте, бесшумные, внезапные. Два меча ударили одновременно. Одуряющая волна чистейшего экстаза чуть не поглотила Джонса, когда клинки, словно серебряные лепестки, прошелестели в лунном свете. Головы отделились от тел и с шумом упали в заросли кустарника. Потом, будто подумав сначала, из шей ударили струи крови. Только сейчас тела начали падать.
Еще одна группа воинов появилась рядом со спящими. Клинки снова взлетели в лунном свете, нанося колющие удары.
Туг же нападавшие снова исчезли, растворившись в темноте.
Джонс смотрел на мертвые тела, поражаясь ужасной разнице между царившим только что теплом человеческой дружбы и холодной неподвижностью. Лис произнес:
— Путь открыт, Жрец Луны. — Слова были мягкими. Звук, который издают хищники. Лис в своей стихии.
Джонс еще раз содрогнулся, обругав про себя холод. Он снова вспомнил глаза женщин.
Лис показал во тьму.
— Летучая Орда кое-чему научилась. Сегодня никаких костров. — Он указал подбородком на лагерь дозорных. — Эти глупцы не научились. Но там, на гребне, и в долине их друзья ждут, когда мои люди утром въедут в их ловушку.
Сглотнув, Джонс сказал:
— Принесите тела.
Лис спросил:
— Какие тела? Никто из наших…
— Людей Летучей Орды. Посадите их на лошадей.
Джонс мог явственно слышать недоверие Лиса. Когда тот ответил, оно сменилось покорностью.
— Придется задержаться. Мы должны обмотать копыта их лошадей, как мы сделали с нашими.
— Тогда поторопитесь.
Несмотря на задержку, их небольшой отряд неплохо продвинулся за остаток ночи. Когда над горами на востоке загорелись первые лучи солнца, Лис дал сигнал остановиться. Долина перед ними расступалась, открывая глазу панораму лагеря Каталлона.
От костров поднимался дым. Люди бродили между нагромождением рассыпанных в беспорядке шатров и палаток. Стада скота и табуны лошадей встречали новый день мычанием и ржанием, катаясь в грязи. Пели петухи. Цыплята пищали. Какое-то движение привлекло внимание Джонса. Приглядевшись, он увидел койота, уносящего добычу подальше от палаток. За вором оставался след из вьющихся в воздухе перьев. Еще долго после того, как он исчез из виду, оставшиеся в живых куры продолжали истерично кудахтать.
