Спаситель (СИ) - Лосев Владимир

— Сейчас я приготовлю что-нибудь, — сказал он.

— Вик? — позвал Майк напряженным голосом.

— Что? — спросил Вик, но, уже поворачиваясь, он знал, что произошло. Его пробуждение ночью не было сумасшествием, он действительно почувствовал смерть.

— Посмотри на Дмитрия, — сказал Майк. — Мне не нравится поза, в которой он спит.

— А он и не спит, — вздохнул Вик. — Он умер. Я просыпался ночью от странного ощущения, что что-то произошло рядом, но не смог понять.

— Я запнулся о его ноги, — мрачно сказал Майк, он перевернул Дмитрия и снова выругался. — Он перерезал себе шею своим тесаком. Не понимаю, почему он это сделал?

— Ты же знаешь, что он тосковал по своей жене и дочери, — сказал Вик. — И он устал от этой жизни. Раньше ему мешало умереть только то, что он думал, что бог не любит самоубийц и отправляет их сразу в ад. А он хотел попасть в рай, чтобы встретиться с женой и дочкой.

— Он поверил тебе, — мрачно покачал головой Майк. — И он мертв.

— Смерть не страшна, она всего лишь переход из одного тела в другое, с небольшой задержкой там наверху, — сказал Вик. — И я знаю, что он просто избавился от непосильных страданий.

— Это я уже от тебя слышал, — хмуро сказал Майк. — И что теперь с ним делать?

— Ничего, пусть лежит, — сказал Вик. — Ночью мы с тобой уйдем, а он останется в своем доме.

— Надо бы его похоронить, — сказал Майк. — По его вере, да и по нашим законам его нужно предать земле.

— Когда будем уходить, обрушим крышу, это будет хоть какая-то, но могила, ничего лучше мы с тобой не сможем придумать, — сказал Вик. — Сейчас миллионы людей лежат не погребенными…

— Хорошо, сделаем так, — согласился Майк. — Все равно мне не по себе, и я тоже чувствую свою вину. Зря я тебя вчера просил рассказать о твоей религии…

— Это уже случилось, и это уже не изменишь. Смерть тела конечна, но у души есть продолжение пути, — сказал Вик. — Это был его собственный выбор, а мы только помогли его сделать.

— Да уж, — вздохнул Майк. — Плохо это все.

Он и оттащил тело Дмитрия к стене и накрыл его картоном.

— Плохо, — согласился Вик. — Я чувствовал, что вчера он не просто так задавал свои вопросы, он искал решение.

— И он его нашел, — сказал Майк, садясь с ним рядом. — Вот жил человек, а потом случилась эта никому не нужная война, и он все потерял. Все, во что верил и чем жил. Его город и его завод превратился в радиоактивные руины, на которых стали копошиться в поисках еды те, кто выжил. Его близкие погибли, и у него не осталось ничего кроме этой ямы, которую он превратил в свой дом.

И вот пришли мы, заняли его дом, и рассказали ему, что смысла нет даже в его вере. И разрушили последнее, что у него было. И теперь он мертв.

— Этот мир разрушили не мы, — вздохнул Вик. — И убили его близких тоже не мы. Мы только показали ему путь к освобождению.

— Хорош путь, который ведет в никуда, — сказал Майк. — Мы могли бы, по крайней мере, не говорить ему, что он может умереть сам, и тогда на нас не было вины в его смерти.

— Это был его выбор, — сказал Вик. — В конце концов, каждый сам выбирает, жить ему, или нет.

— Он потерял рассудок от горя, — сказал мрачно Майк. — И, я понимаю, что будущее его было бы таким же черным, как и настоящее. Я все понимаю, но, тем не менее, продолжаю чувствовать свою вину, не знаю почему. Этот псих мне понравился, и мне его стало жалко, наверно, все дело в этом.

— Наверно, — согласился Вик. — Просто прими его смерть, как данность. И поверь, сейчас ему гораздо лучше, чем нам. Я ему не завидую, но и не испытываю жалости. То, что там лежит, это не Дмитрий, это просто сброшенная оболочка, а он сейчас наверху, там, где нет ни боли, ни страданий. И возможно, там он впервые за всю свою жизнь чувствует себя счастливым.

— Может быть, — вздохнул Майк. — Давай поедим. Подожди, я посмотрю в его запасах, может быть, там найдется ещё одна бутылка водки, помянем его.

Майк прошел к тому углу, откуда Дмитрий доставал водку и вытащил оттуда пять бутылок. Он принес их к очагу и, открыв бутылку, разлил по стаканам. Они молча выпили.

Это был долгий день, они почти не разговаривали, а, если и разговаривали, то разговор сразу прекращался, как только кто-то из них бросал взгляд на картон, которым было прикрыто тело Дмитрия. Они несколько раз ложились спать, чтобы скоротать время.

Когда стемнело, Майк встал.

— Нам нужно идти, — сказал он. — Я уже не могу находиться здесь, рядом с этим мертвым телом. Мне это неприятно.

— А как ты себя чувствуешь? — спросил Вик.

— Немного лучше, — ответил Майк, ощупывая свою грудь и голову. — Голова перестало болеть, да и ребра уже не так сильно ноют. Нам нужен план.

— Нет, — покачал головой Вик. — Нам нужен не план, нам нужно понимание и терпение.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Майк. — Для меня все просто, нужно найти мое оружие и наши рюкзаки.

— Хороший план, — улыбнулся Вик. — Скажи, где они, и мы туда пойдем.

— Я не знаю, — сказал Майк. — Это ты мне должен сказать.

— Если я тебя правильно понял, то я должен найти дом в незнакомом городе, где находятся те, кто нас избил и хотел повесить. Потом я каким-то образом должен определить место в этом доме, где лежат наши вещи, и отвести тебя туда, — сказал Вик. — Дальше я должен помочь тебе забрать наши вещи, потому что один ты этого сделать не сможешь, и после этого найти дорогу из города и вывести тебя из него. Так?

— Все правильно, — согласился Майк. — Можешь начинать определять, где это все находится.

— А если я скажу, что не могу этого сделать, то какой тогда у тебя будет план? — спросил Вик.

— Тогда не может быть никакого плана, — растерянно сказал Майк. — Но я думал, что ты это можешь…

— Я попробую, — сказал Вик. — Но если ты думаешь, что это очень просто, то это не так. И мне нужно терпение и понимание.

— Какое ещё терпение и понимание? — раздраженно воскликнул Майк. — Просто почувствуй, где лежат наши вещи и оружие, и отведи меня туда, вот и все.

— Ты не понимаешь, и не представляешь, как это трудно, — сказал Вик. — Как я это делаю?

— Я не знаю, — пожал плечами Майк. — Ты как-то это видишь.

— Ничего я не вижу, я чувствую, — вздохнул Вик. — Мне нужно почувствовать нашу энергию, которой пропитались наши вещи, а этот энергетический след очень слаб. Для этого мне придется мысленно обыскать все здания вокруг, а может быть и во всем городе, это достаточно долго и требует терпения.

— Хорошо, — согласился Майк. — Насчет терпения я понял, а понимание тебе зачем?

— Когда я смогу определить, где находятся наши вещи, тогда мне нужно будет понимание, — сказал Вик. — Будет здорово, если все окажется в одном месте, но и тогда мне нужно будет представить путь, по которому нам придется идти. Я же в темноте не вижу так же, как и ты. Поэтому мне нужно, чтобы этот путь полностью отпечатался в моей памяти с учетом всех препятствий, которые нам могут встретиться. А вот для этого мне уже нужно понимание.

— Хорошо, я согласен и насчет понимания, — сказал Майк.

— Но если оружие будет находиться в одном месте, а наши рюкзаки в другом?

— Тогда заберем только оружие, — сказал Майк. — Я видел здесь небольшой мешок, я сложу в него еду и водку, на первое время нам хватит, потом что-нибудь придумаем.

— Хорошо, значит, мне нужно искать только твое оружие, — сказал Вик. — Это немного облегчает мне задачу, но и только. Все равно это трудно, а самое главное это то, что я ещё никогда такого не делал…

— Ты же мне сейчас только что рассказал, как это сделать, — недоуменно сказал Майк. — Я думал, что ты это умеешь.

— Нет, я рассказал тебе только, как я собираюсь это сделать, но до этого я никогда этого не пробовал, — вздохнул Вик. — Может быть, ты знаешь другие способы?

— Ты, что, смеешься надо мной? — спросил Майк. — Какие я могу знать способы, я, что тебе волшебник, или фокусник?

— Вот видишь, — улыбнулся Вик. — А я значит фокусник? Майк задумчиво почесал в затылке.