Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Как ни пялился в детскую трубу, Катю ни в здании, ни на территории, ни снаружи не заметил.

Что делать — непонятно. Лежать тут до момента, как на меня выскочит загулявший зомбак или «глобалы» на приборы ночного виденья переключатся?

Если от первого меня может еще спасет мартышка, которая уже начала кормиться с рук и почти перестала дрожать, то второе мы уже проходили. И мне не понравилось. На реку часовые мало внимания обращают и тепловизоры я пока не заметил, но рисковать больше меры не хотелось.

Решил отчаливать. Надо думать, как сюда вернуться.

Отполз глубже в лес и стал красться вдоль берега, поглядывая то по сторонам, то на мартышку. И первой что что-то не так, заметила она. Остановилась, стала водить пуговкой-носом по сторонам, попятилась назад, но при этом не шипела. Я притих, высматривая, на что она реагирует и заметил на дереве темный, едва различимый силуэт человека. Маскировка супер, не среагируй обезьянка, я бы просто мимо прошел. Но сейчас в свете заходящего солнца, зная, куда смотреть, разглядел не только чернокожего мужчину с биноклем, но и белые татуировки на обнаженных руках и бритом затылке. А вот меня он не видел, увлеченно, наблюдая за лагерем «глобалов».

Глава 22

Мартышка сдала меня с той же легкостью и непринужденностью, как и предупредила. Пискнула, крякнула и побежала к дереву, на котором сидел неожиданный разведчик. Парень, а на вид ему было не больше двадцати, обернулся и, завидя меня, соскочил с дерева. Бесшумно, по-кошачьи плавно и быстро, я и моргнуть-то не успел, а он уже стоял передо мной.

Руки подняты, ладони раскрыты и повернуты в мою сторону, на татуированном лице застыла улыбка. Одет, как и все предыдущие, кого я встречал из этой тусовки, просто — холщовая безрукавка и свободные штаны, на руках фенечки и кожаные браслеты, болтается несколько колокольчиков, но сейчас перевязаны лоскутками. Единственное отличие, не считая форм и видов татуировок, в обуви. На босу ногу парень надел классические и довольно новые «Конверсы». Татуировок много, ото лба до щиколоток, картинки другие, но стиль такой же. Из оружия на виду только острая палка из темного дерева, похожая на увеличенное в масштабе шило (большая рукоятка и тонкое длинное острие).

— Мы с тобой одной крови — ты и я! — я не стал заморачиваться, тоже поднял руки в знак добрых намерений и поприветствовал его по-русски цитатой из детства. Если и этот молчун или немой, то какая разница.

Но он ответил. Кивнул и, сильно коверкая английские слова, выдал фразу, поставившую меня в тупик. Понял все и цитату мне вернул или действительно куда-то зовет.

— Надо идти на север, — парень показал рукой вглубь джунглей, повернулся и пошел туда же. Увидел, что я не иду, остановился и поманил меня рукой, — Гоу, гоу, френд.

— Окей, мы принимаем бой, — я посмотрел, куда делась мартышка, надо будет имя ей дать, а потом, если увяжется, Катьке подарю, она всегда щенка хотела.

Шли мы быстро, хотя сначала в сгущающихся сумерках никак не мог заставить себя расслабиться. То тень сформируется в причудливую фигуру монстра, то живность какая-то пробежит. А когда понял, что идем мы уже больше часа, и при этом не встретили ни одной живой души, как и мертвой, иначе посмотрел на своего проводника. Мы петляли, пару раз останавливались, и он знаками призывал к тишине, потом опять петляли. Я даже решил, что хочет запутать меня, но нет — просто вел каким-то своим внутренним чутьем, обходя любую мертвячью опасность.

Сомнений, что меня куда-то заведут, не было ни малейших, а вот надежда, наконец узнать, кто это такие и что им нужно от «глобалов» присутствовала. А им явно нужно, раз уже вторую точку пасут. Так что концепт: враг моего врага - мой друг, обнадеживал и давал надежду обзавестись столь полезной татуировкой.

Несколько раз я пытался с ним заговорить, мол, кто такой, куда идем, но в ответ только «гоу да гоу, только не шуми, дойдем, там все и узнаешь».

Когда проводник, наконец, остановился и стал звонко кудахтать по сторонам, изображая какую-то птицу, окончательно стемнело. А я уже порядком продрог. Мартышка забралась мне за спину, пристроилась на сумке и уснула. Не видел, но слышал довольное сопение.

Куда мы дошли, было непонятно. Как был сплошной лес с кустами, так и остался, только заросли становились все выше, рисуя в темноте многоруких монстров в воображении. Через пару минут нам ответили — такой же резкий крик, будто Лепс попугая душит.

В непроходимых на первый взгляд зарослях открылся проем примерно мне по пояс. Проводник полез первый, я за ним. Метров десять пробирались на карачках, царапая голую спину. Я последний раз так еще совсем мелким пацаном на даче в кустах малины шарился. Вышли на поляну с огромным деревом, я сначала в темноте подумал, что в стену уперлись. А нет, всего лишь секвойя и еще не самая крупная, что уже попадались на пути по заповеднику.

— Ну, что? Потяни детка за веревочку, дверка и откроется? — обратился я скорее к себе, а не проводнику, который уже нырнул куда-то в корни и скрылся в очередном темном проеме.

Взял мартышку в руки и пошел за ним в широкий и, как оказалось, удобный лаз. Ступеньки, вырытые в земле, были усилены ровными ветками, а спустившись где-то на метр, снизу стал пробиваться свет.

В чем-то похожем я уже был. Такой же туннель, как под старым зданием колледжа, только стены чистые и факелы в наличии, да еще и каждый второй зажжен. Нас встречали.

Первым, хорошо видимый под светом факела, стоял чернокожий дед, улыбался и полностью ломал мне шаблон местных колдунов.

Дед казался пришельцем из той уже совсем далекой жизни. Той самой, где люди каждый день выкладывают селфи и модные луки. Кичатся стилем, богатством и радостью жизни. Я не знаток особо брендов, не могу с одного взгляда определить сколько стоят часы на руке, но вот дед производил впечатление, будто он такое может.

Этакий чернокожий стареющий хипстер, недавно вышедший на пенсию. Аккуратная седая борода, синий джемпер в белую полоску, из-под которого торчит синий же воротничок рубашки, бежевые брюки. На голове вместо косичек с колокольчиками — очки в толстой оправе и вязанная шапочка, сдвинутая на затылок. Руки держит в карманах, светя явно недешевыми котлами на запястье.

И тем более контрастно на его фоне смотрелся второй абориген, выглядывающий у него из-за плеча. Тот самый бедолага, которого я вытащил из ящика в застенках Альберта.

Я молчал. Хер его знает, как у хипстеров принято здороваться, явно же не «вечер в хату»? Поэтому начал дед. Вынул руки из карманов и развел их в приветственном жесте.

— Вы же говорите по-русски, если я не ошибаюсь? — голос с приятным тембром, звучит тепло и с едва различимым акцентом.

— Верно, а вы, простите, вот вы все… — я ткнул пальцев в стоящих передо мной, в проводника за спиной и еще неопределенно помахал, указывая, то на стены, то на потолок, — Кто?

— Простите, не с того начал, — дед еще шире растянул улыбку, демонстрируя идеально ровные белые зубы. — Зовите меня Дедушка Лу. Я рад приветствовать вас, в…назовем это — временным посольством города Хемабу.

— Очень приятно, конечно, но первый раз слышу. Я бы погуглил, чтобы не быть невеждой, но у вас здесь связь не ловит.

— О, не трудитесь, все равно ничего не найдете. Или найдете, но не то. Хемабу — тайный город, хоть и является центром колдовской силы всей Западной Африки.

— А вы значит колдун? — я понял, что начинаю раздражаться, эта напускная вежливость, которая вот ни разу не проясняла ситуацию, — А где бубен, череп курицы, травки или как там у вас принято? Парень за вашей спиной и то больше на колдуна смахивает.

Звонкий смех дедушки Лу эхом разнесся по тоннелю. Проводник с парнем, явно непонимающие по-русски смотрели то на меня, то на него, с явным удивлением.