Град на краю (СИ) - Вильданов Тимур

— А ты что там делала? — спросил Искандер.

— Ну как что? Тренировала. Они же молодые мальчики, с гормонами. Увидят красивую девочку и забудут всё, что им вбили в головы. Поэтому там есть отдельная зона женская, где учат управляться с такими, как я. Девчонки там не простые, все со статьями серьёзными. Мне, к примеру, расстрел заменили сроком в Квадрате.

— Расстрел? — спросил Искандер, — за что?

Алёна откинулась на стуле, погладив живот. «Сколько она съела за раз, в охране ели трое за день. Понятно, что у неё мышцы растут», — подумал Искандер с завистью.

— Когда война началась с Казанью, к нам на стойбище приехал батальон уфимских. Окружили и сказали, что мы все призваны в уфимскую армию. Тогда ногайский клан к Казани откочевал, так что видно переживали, что и мы переметнёмся. Слово за слово, но Зауральцы это не те, кто так просто сдаются. Не то, что мы хотели за казанских воевать — ни за кого не хотели. Вот только эти, в батальоне, отказ не принимали. Там из трупов, что с нашей стороны, что с уфимской, можно было хорошую такую горку выложить.

Она нахмурилась, вспоминая.

— Мы их засекли на подходе, уйти бы не смогли, а вот к бою приготовились. Ну, против пулемётов шансов у нас не было, несколько наших в плен взяли. Меня и ещё несколько девчонок отправили в Квадрат. Считай, та же вышка, но растянутая по времени. Я думаю, расстрел был бы в чём-то милосерднее. Меня привозят в зону, а там камер нет, ограждённая территория и молодые законники с дубинками бродят. Только познакомилась, устроилась, а в барак заносят Алиску, а на той места живого нет. Говорят, её увели в карцер, пришли три курсанта и начали избивать.

Алёна рассказывала тихо, но Искандер чувствовал, что спокойствие обманчиво — внутри девушки кипела ярость.

— Ох и лицо у тебя, — сказала она, грустно улыбнувшись, — можешь быть уверенным, тех курсантов тоже принесли в казарму. Алиска была из банды, пять лет в налётах, уж драться она умела.

— А зачем им это?

— Бой с девчонкой из клана в сотни раз лучше любой тренировки. Мы смертники, убить можем без разговоров. Такое тоже бывает. Ну и у законников к крови привычка появляется. Вообще, у них считается нормально, что законник убивает за время обучения от четырёх до шести гладиаторов. Или кукол.

— Кукол?

— Мужиков смертников там зовут гладиаторами, девчонок, типа меня, куклами.

— И тебя так же били?

— Нет, — улыбнулась она, — если курсантов было меньше четырёх, я била их.

Искандер против воли чувствовал, как каменеет лицо.

— Погано.

— Даже не представляешь как, — спокойно сказала она.

Искандер помолчал, чувствуя, что ногти врезались в ладонь. Они в Сибае тоже были не святые. Он и сам несколько раз избивал людей в походах до полусмерти, а отвесив свинца степняку, не переживал бы не капли. Но делать из девчонок тренажеры для законников, было ужасно.

— Значит, и Василь? — спросил он тихо.

— Эй, успокойся, — сказала девушка, — это не твои разборки. Я скажу, что в клане, примерно меня также учили. Свою пятёрку жмуров я завалила ещё до пятнадцати. К Василю у меня вообще вопросов нет. Он как раз ни одну из наших не убил, пока учился.

— Так зачем тебе вообще на него работать? — спросил Искандер.

Она помолчала.

— С чего ты взял, что я работаю. Так, прокатилась за компанию.

— А работаешь на Армянина?

— Ну, надо же мне как-то на жизнь зарабатывать, — сказала она, — он ещё не самый плохой вариант. На фоне тех, на кого я работала в Белорецке, так просто ангел.

— А ты не боишься? Для законника он будет одной из первых целей.

— Не совсем. Сейчас Василь сам по себе. У него был куратор, генерал Молчанов. Его убрали из совета обороны Уфы, там из-за войны законники в опале. Так что заступиться за него некому, и вряд ли он против Армянина в одиночку полезет.

Искандер замолчал, думая. Может ли быть, что она работает на Александеру? Уж слишком это походило на проверку. Метод у Александеры был один — провокации. Сколько их было — всё беспокоился, как Искандер реагировать будет. Сколько раз ему пытались дать взятку! Или, когда он стоял на посту, на складах, как будто случайно оставалась открытой дверь, а там внутри ящик с консервами. Было и такое, что он стоял на дальнем посту, и тут начинала клеиться девочка. Но только всегда делал всё правильно — не нарушал правил и сразу докладывал. Даже за городом, если встретил там патруль, которого не должно быть. Или встретился на выезде с лучшим другом — нужно доложить. Всегда проверки, и попробуй не пройди. Сколько сменилось капитанов, да только мы вдвоём с Артуром и остались.

Сомнения Искандера разрешились самым неожиданным образом. Дверь открылась и на пороге был Рафик, который точно работал на латыша. Вот только лицо его было в синяках, а рука на перевязи. Тогда, у Хохла, он был в охране борделя, один из шрамов на его лице был от Искандера. Рафик посмотрел на охранника и отвернулся. Помнил.

— Одевайся, — приказал он Алёне, — ещё нужно это шустряка взять. Армянин сказал везти на Северные Кресты. Сейчас туда же притащат законника.

* * *

Искандер поёжился.

Дул сильный ветер, выдувая тепло из-под одежды. Он ехал на нартах с Алёной, его руки были связаны. Перед ними ехали ещё одни сани с Рафиком и ещё другим бойцом, тоже с сине-жёлтым от синяков лицом. Последний раз он видел их в подвале Хохла. Они тоже узнали его. «Похоже, кончать со мной будут», — подумал Искандер. Он чувствовал злость, ярость, но страха не было.

Город остался за спиной. Слабое, утреннее солнце сквозь дымку освещало снежную равнину, где на проталинах сверкал лёд, и сквозь снег торчали остатки поваленных могильных крестов. Они приехали на старое христианское кладбище.

Василь был тут, он сидел связанный на нартах, с каким-то весельем посмотрев на Искандера. Тут же был Армянин, и ещё один боец, с разбитым лицом. Видно, Армянин притащил всех, кто тогда был в подвале. Рафик посадил Искандера на нарты рядом с Василем, а сам отошёл метра на три, держа в руках обрез. Алёна стояла за ним чуть в стороне.

— О, ну здравствуй, — сказал Василь Алёне. — А встреча становится всё любопытнее.

— Какого чёрта? Ты её знаешь? — спросил латыш. — А, вы же вместе приехали…

Освальд встал напротив Василя. Законник даже не поднял головы, глядя на троицу бандитов. Лицо у латыша было какое-то рано состарившееся. Волосы чёрные, а вокруг глаз морщины. Он был одет в дорогую, чёрную шубу, под ней тёплый комбинезон.

— Я же сказал вам, не лезьте, — сказал он Василю. — Мои люди разве не были намёком?

— Намёком? — законник рассмеялся и впервые посмотрел на Армянина. — Вот теперь понял.

Законник встал с нарт. Огляделся.

— Мне уже говорили про это кладбище, — сказал он. — Никого тут не хоронят лет десять, а всё время появляются свежие могилы. Похоже, твоими усилиями. Ты сюда нас привёз, чтобы тела далеко не тащить?

Армянин молча смотрел на законника. Он хотел казаться страшным, по почему-то происходящее выглядело так, что Василь всё контролирует.

— Вот какого ты ко мне прицепился? — заорал Армянин, шагнув вперед и сжав кулаки. — Плюха, зачем с ним ты так, он две недели слова сказать не может!

— Так он жив? — спросил Искандер удивлённо.

Армянин невидяще посмотрел на него.

— Жив. Но если бы его прибили, было бы милосерднее.

Искандер в который раз подумал, что не может Александера не знать про это кладбище. Во Внешнем городе очень часто пропадали люди, которые хоть в чём-то оспаривали власть латыша. Почему-то Искандер сейчас был уверен, что мало кто уехал дальше этого кладбища.

— Его зачем сюда притащил? — Василь кивнул на Искандера.

— Да тоже копает, где не следует. Что два раза ездить.

— Я документы нашёл, — сказал Искандер Василю, — из администрации отчёты. Они были на складе, на Станции. Меня ударили по башке и притащили сюда.

Василь повернулся к мафиози.

— Вот видишь, как оно получается. Все копают против тебя. Давай всё-таки с повинной напишем явку, это зачтётся.