Стигма ворона 4 (СИ) - Горина Юлия Николаевна

— Пожалуй, — проговорил он. — Пожалуй, что так...

Обернувшись к жрецам, старик сделал жест рукой, и ширма начала медленно опускаться сверху вниз.

У Эша перехватило дыхание.

Он словно всю свою жизнь подспудно ждал, когда наступит этот миг! И — вот он. Покровы сорваны, и сердце нынешнего мира открыто взгляду!..

Ткань упала на гладкий черный пол, и в первое мгновение Эшу показалось, что он опять провалился в мир ворона.

Потому что прямо перед ним стояло древо. Необъятный почерневший ствол обвивали сотни высохших рук. Истлевшие человеческие силуэты, пронизанные золотым свечением, закрывали друг друга и поднимались все выше, к коротко обрубленным и мертвым ветвям.

Но среди древних мумий были и те, кого можно было назвать еще живыми людьми. Тощая потемневшая кожа обтягивала их истощенные лица, узлы суставов и выпирающие ребра. Эти ребра чуть заметно приподнимались и опускались, а руки, прибитые к стволу, слабо вздрагивали.

Сдавленный стон и шепот раздался у Эша за спиной.

— Вот почему символ дингира — это дерево, — тихо проговорил молодой ворон. — И вот почему аккады требуют в жертву героев...

— Верно, — ответил ему разговорчивый старик-аристократ. — Время от времени им требуется новое вместилище.

«И сегодня их новым вместилищем должен стать ты»... — прошептал Эшу на ухо ворон.

«И как же я это сделаю?..»

«Тебе нужно просто соединиться с ними. И принять всех в себя. Но это — уже моя задача», — мрачно отозвался ворон.

— Но где же Шаккан? — спросил уже вслух Эш.

— Тринадцатая акада закреплена с другой стороны, — еле слышно подсказал один из жрецов.

Эш обошел вокруг ствола, и наконец среди мертвых и живых мумий увидел юношу.

Тот был полностью обнажен, на заломленных руках засохли ручейки коричневой крови. Глаза парня оставались открытыми, но видели они что-то явно не из этого мира. Посиневшие губы дрожали, скулы и подбородок заострились.

Так вот что они сделали с ним.

Эш смотрел на Шаккана — а видел почему-то себя. Юного, семнадцатилетнего, наивного и невинного. Распятого на древе дингиров...

— Клещи! — громко крикнул Эш, обернувшись на жрецов. — Дайте мне клещи!

«Что ты задумал?» — обеспокоенно спросил Ворон, в то время как жрецы, переглянувшись, передали Эшу парчовый плат с горстью гвоздей, молотом, клещами и топором.

Подхватив инструмент, Эш подошел к Шаккану и принялся вытаскивать из его запястий и локтей гвозди.

Аристократы не вмешивались. Жрецы смотрели на происходящее с нескрываемым ужасом.

«Ты не можешь. Ты дал клятву Первому! Сворачивать с дороги слишком поздно, Эш!» — встревоженно проговорил дух.

— Я дал клятву — я ее и сдержу, — не обращая внимания на присутствующих, вслух ответил Эш. — Я обещал Первому двенадцать акад — и он их получит. Двенадцать, ворон! А Шаккан — тринадцатый! И он останется жить, потому что я так хочу! Потому что а зачем тогда это все, если такие, как он, должны умереть?! Пусть он будет жрецом, или пророком, или целителем — я не знаю, что умеет его акада. Но пусть он будет!

Ворон немного помолчал, а потом ответил с интонацией Коша:

«Хорошо».

Тело юноши повисло на одной руке, и Эш бережно подхватил его. И, поддерживая, высвободил и вторую руку тоже.

Шаккан глубоко и шумно вздохнул, его взгляд стал осмысленным.

— Эш?.. — простонал юноша.

Молодой ворон оттащил паренька от страшного древа и положил на пол.

— Привет, — сказал он Шаккану с печальной улыбкой. — Живой?

Глаза Шаккана расширились.

— Не знаю... Я был в сиянии... Я... Я убил Червя!.. — будто в бреду, пробормотал он.

— Не ты, — твердо сказал ему Эш. — Кровь, которая на тебе, отмывается обычной водой. Ясно? Все будет хорошо, Шаккан. Я здорово опоздал, но я вернулся. Такие дела...

Поднявшись с колена, Эш подошел к жрецам, взял с плата гвозди и молот. И, обернувшись на Дария, протянул молот ему.

— На. Доведи начатое до конца.

Молодой ворон приблизился к древу и встал на место Шаккана.

Дарий неуверенно шагнул к Эшу. Его руки дрожали.

— Я... Я не смогу, — проговорил он.

— Да и я хрен позволю, чтобы Эш из Сорса, сломавший стену, умер от руки врага! — охрипшим голосом сказал Ларс и, взглянув на Эша, добавил. — Парень, дай лучше я это сделаю.

— Хорошо, — согласился тот.

Взяв молот из рук Дария, Ларс приблизился к древу. Эш поднял руки. Жрецы вдруг опустились на колени, монотонно подвывая что-то себе под нос — шутка ли, их великая святыня, их реликвия отдана на растерзание одержимого варвара из Внешнего круга! Аристократы затаили дыхание.

Попробовав вес молота, Крыс взял один из гвоздей и прижал его острое жало к запястью друга.

— Я все сделаю быстро, с одного удара. Не сомневайся, — проговорил он.

— Было бы неплохо, — усмехнулся Эш.

— Готов? — тихо спросил Ларс.

Эш взглянул на Айю — она по-прежнему оставалась холодной и равнодушной. Она наблюдала за происходящим, как скучающий путник в крытой телеге следит за происходящим снаружи через окошко.

Потом Эш перевел взгляд на бледного Дария с раскрасневшимися глазами. На Шаккана, похожего на мертвеца.

И на Ларса с ожесточенным, внезапно постаревшим лицом.

— Готов, — ответил молодой ворон.

В ту же секунду молот звонко ударил по металлу, и руку Эша пронзила острая боль. Перед глазами ярко вспыхнуло золотое сияние. Древо вдруг задышало, зиккурат наполнился бормотанием и стоном — это зашевелились живые мумии. Второй гвоздь пронзил локоть, и Эш заскрипел зубами, чтобы самому удержаться от стона.

Он видел, как по стволу заскользили тени. Отметина дингира на груди молодого ворона засветилось, как маленькое солнце, словно прожигая плоть изнутри. Ларс вбил третий, в запястье — и яростный крик вырвался из груди Эша, сплетаясь с оглушительным воплем закричавших всех разом акад.

А потом наступила непроглядная тьма.

Эпилог

Тьма расступалась медленно.

Постепенно Эш начал понимать, что находится в мире ворона. Справа от себя он увидел древо. И хотя силуэт был знакомым и узнаваемым, само по себе оно очень изменилось. Живые руки застыли, превратившись в наросты коры, а на голых ветвях проклюнулись белые бутоны, от которых исходил сладкий аромат. Мертвая равнина вокруг покрылась щетиной молодой зеленой травы. А на горизонте медленно поднималось какое-то светило, раскрашивая небо кроваво-красной зарей.

— Ну вот и все, — услышал Эш голос Коша.

Повернув голову влево, он увидел сидящего у корней Ворона, а за ним — Коша. Тот больше не выглядел, как бесплотный свет. Теперь Кош походил на человека из плоти и крови, в свободных льняных брюках и свободной белой рубашке с небольшим острым воротником.

Эш посмотрел на себя. Одет он был как в последний раз. Но никаких ран, меток и царапин на обнаженной груди и плечах больше не было.

— И что будет дальше? — спросил Эш.

— Дальше ты попрощаешься с Вороном, — сказал Кош. — Эта программа сделала свое дело, и ей пришло время вернуться к своему владельцу.

Он положил свою руку на плечо сидевшему у его ног Ворону, и тот начал медленно выцветать, пока совсем не растаял.

— Он не дикий дух?..

— Отчего же? Просто этого дикого духа создал я.

Эш поднялся на ноги, осматриваясь.

— Мы здесь, а его нет. Так значит, это вовсе не мир ворона?..

— Нет, это действительно его мир. И мой. И Первого. И через этот мир мы взаимодействуем с вашей реальностью, — ответил Кош. — Мы внутри сознания Первого, брат. И, как видишь, здесь наконец-то наступает весна.

— А что будет с нашей реальностью? С акадами, с людьми, с Ларсом? С моей дочерью?..

Кош улыбнулся.

— Забавно. Среди всех этих вопросов нет ни одного вопроса о тебе самом. Хотя, казалось бы, первое, о чем ты должен спросить — это «что же будет со мной?»

Эш пожал плечами.

— Ну со мной и так все понятно. Я умру на том дереве, и все закончится.