Память стали (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Стой! — Провод тормознула сначала меня, потом весь основной ордер. — Сложное место, проходить только по обозначенному коридору!

На мой взгляд, участок лесной колеи ничуть не отличался от только что пройденного такого же. Но раз женщина не поленилась выбраться из своей «Тринашки», чтобы расставить вешки с красными треугольными флажками — полагаю, она знает, что делает. Я на всякий случай подвигал новенький пулемет на не менее свежей турели, готовясь срезать очередью крупнокалиберных пуль гадость, рискнувшую напасть на штурмана из подлеска. Но мегафауна, видать, так и пряталась по норам от дождя: целый день никого видно не было.

— Проезжай до поляны, там прими влево и займи свое место в колонне, дальше другая пара пойдет вперед, — ожила рация голосом Кэпа.

— Понял, — отозвался я, ныряя в туман, на глазах набирающий плотность. Как не тряслись целый день в непогоду через хмурый лес. Пришлось врубить фары, чтобы хоть что-то видеть перед собой. Ага, пустое пространство, та самая поляна…

— Виууууу! — внезапно для меня взвыли наушники.

— Мина!!! — не своим голосом заорал я в тангенту рации, соскальзывая в люк и захлопывая крышку, одновременно заставляя гусеницы замереть. Вроде успе…

Танк дёрнуло, меня мотнуло в сторону: ремни я затянуть просто физически не успевал. От ранения меня спасли мягкий танковый шлем и пластичность Стали, уже однажды не давшая сломать мне шею. От близкого грохота заложило уши — и это люк успел захлопнуться.

«Надо было плуги трала опускать, авось зацпели бы мину перед танком» — пронеслась запоздалая мысль. Чёрт. Это было близко. А это что за «всиуу» такое? Выглянув в триплекс, я в туманной темноте различил лишь огненные росчерки. Прежде, чем я успел хоть что-то понять, один такой едва не клюнул «Шестерку» борт ближе к корме. Яркая вспышка на мгновение расцвела дальше. Ракета? Твою мать, это ж обстрел ПТУРами!!! Вот он как, оказывается, выглядит… все б отдал, чтобы не знать!

Глава 33

Пролетевшая за кормой ракета удивительным образом натолкнула меня на простую мысль: изображать статичную мишень — это очень, очень плохая идея. Особенно подставляя более тонкий по сравнению с верхней лобовой деталью борт. То, что под гусеницей у меня сдетонировала мина, я не то, чтобы забыл… Слишком много событий спрессовалось в считанные секунды. Я рванул рычаги, танк крутанулся на месте, наушники зашлись воем, взрыв… и я даже через триплекс разглядел, как грязно-серой металлической змеей с катков слетает перебитая гусеница.

Первое правило управления гусеничной техникой: при первых признаках «разувания» тормози и заставь машину замереть. Любое лишнее движение — и тяжелая и сложная операция по восстановлению ленты полотна становится на порядок тяжелее. Нужного мехводского рефлекса у меня, разумеется: мало знать, надо еще и вовремя воспользоваться. К счастью, нужный навык мне, похоже, достался в числе неявных подарков Стали. «Шестерка» замерла… и я прямо-таки разинул рот, хоть и знал о возможностях своего танка.

Не каждый день увидишь, как металлическая лента, словно живая, возвращается на свое место! И сама собой срастается: этого мне уже было не разглядеть, но момент, когда можно давать ход, я почувствовал очень четко: словно кто-то под локоть толкнул. Понятно, кто, конечно… Тэтэпеха, подчиняясь моим движениям, натурально прыгнула вперед. И только тут я наконец догадался потушить фары и опустить плуги трала. Вот теперь — поговорим по моим правилам!

Пока мне достался один выстрел, да и тот мимо, основная часть колонны попала под плотный фланговый обстрел. В тумане и сумеречном вечернем свете мало что получалось разглядеть — да еще и через триплекс — но по свету фар, которые мало кто догадался погасить, караван встал, и теперь его избивали в правые борта как в тире. Даже если кто и сохранил ход, выбраться из ловушки теперь было не так-то просто.

Со стороны и человеку непричастному танк кажется воплощением механической мощи, неуязвимой крепостью на гусеницах. Это не так. Во-первых, уязвимые места есть и их не так уж мало, во-вторых, очень многое решает экипаж. Учитывая, что большинство владельцев бронемашин не участвовало даже в дуэлях, кое-как отмахиваясь только и исключительно от представителей мегафауны, эффективность ответного огня была разве что не отрицательной. Мало того, ранняя пробудка, тяжелый вечер и движение без отдыха тоже сделали своё дело, позволяя невидимому врагу продолжать настреливать как в тире. И я знал, как это исправить!

Долбанные световые сигналы, из-за незнания которых меня чуть не убили спустя считанные дни после попадания! И ведь все так просто оказалось: красный цвет означает врага либо мишень, желтый — призыв о помощи и зеленый указывает на безопасное место. Именно красные маркерный снаряд мне сразу же вручили в муниципалитете — в нагрузку к охотничьей дроби. Хотя казалось бы, где администрация города — и где альтруизм? Но уж слишком важную роль могла сыграть возможность или невозможность указать противника в защите поселения. А ночью не только указать, но и банально подсветить. Или, например, в тумане.

Автомат заряжания пролязгал снизу и справа от меня, после чего я «прочесал» из автоматической спаренной пушки ту область, откуда продолжали лететь ракеты. Да сколько ж у врага боеприпасов и из чего он так садит?! Так как каждый пятый мой снаряд трассировал, я нашел траекторию, по которой никакое дерево не перекроет мне маркерный выстрел. И только после выжал спуск стадвацатидвухмиллиметровки. Даже попал, куда целил. И в багровом мерцающем свете увидел человеческий фигурки с ручными реактивными гранатомётами.

Некоторые стрелки отшатнулись от внезапно вспыхнувшего термита, кто-то даже выронил оружие. Жаль, что вся мелкокалиберная очередь до этого прошла выше: кто ж знал, что нам противостоить не бронированная противотанковая машина-ракетовоз. Жаль прежде всего потому, что не поддавшиеся панике стрелки дружно переводили свои шайтан-трубки в мою сторону!

Нет у меня опыта танковых боев, ну вот нет. Одна дуэль практически не в счет — я там переиграл врага заранее, за счет разработанной тактической схемы и то чуть не слил. Разумеется, нужно было заранее догадаться, что дульные вспышки меня демаскируют. И что-то придумать на этот счет. Сейчас же мне оставалось только принять «на грудь» весь залп, надеясь, что броня это все удержит. Потому что я так и не пополнил отстреленный припас тридцатого калибра после «сверления» стены в пещере, сейчас выпустив последнее до железки. И загружаемый бронебойный снаряд мне против живой силы толком помочь и не мог, надо было грузить последний фугас или дробь. Да что говорить, я даже не догадался поднять трал, просто забыл про него…

Именно последнее меня и спасло: под вой сигналки мины начали рваться перед носом машины! Кто-то очень умный не забыл перекрыть позицию стрелков минным полем. Эти взрывы, выбивающие вверх облака грунта, эффект неожиданности, просто вид прущего прямо на тебя тяжелого танка помешали большей части реактивных гранатометчиков взять правильный прицел. Всего пять огненных цветков расцвели на броне… окончательно лишив меня и без того отбитого взрывами мин слуха, зато подарив отчетливый звон в голове. Броня не пробита… вот только — надолго ли? И, кстати, кто-нибудь знает, зачем я продолжаю ехать прямо на стрелков?

Всё это должно было закончится плохо: в упор танк даже стрелять не может, разве что за счет скорости удалось бы кого-нибудь раздавить. Или что-нибудь: судя по темпу ведения огня окопавшиеся противники притащили с собой несколько тонн боеприпасов. И как только узнали, где пройдет караван…

Опять же, у некоторых бойцов уже не выдержали нервы, и они побежали, роняя трубы ручных лаунчеров. Плюс по моей отметке начали стрелять самые глазастые и не успевшие наполучать танкисты. В итоге «Шестерка» или получила бы в корму залп из ракет, или поймала бы той же кормой либо бортом «привет» от союзников…

Сам не знаю, как я разглядел это через триплекс: разница освещенности, удачно подчеркнутая красным термитом? Несовпадение стволов деревьев за спиной стреляющих и крон над ними? В общем, я увидел, или даже скорее догадался о наличии туманной арки, сквозь створ которой и стреляла засада.