Просыпайся, ты мёртв (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Золото ничего не стоит, как и серебро, ранее дорогие смартфоны, ноутбуки, ради которых Щуплый рисковал и вскрывал квартиры, сейчас являются лишь лишним грузом, который не наполнит желудок и не согреет отощавший организм в зимнюю сибирскую стужу.

В первые месяцы Щуплый полагал, что самым ценным будут пища и патроны, так оно и оказалось, но это было явно не всё. Тёплая одежда. Если летом ещё как-то ничего, то зимой совершать вылазки за съестным без очень тёплой одежды становится очень и очень тяжело, практически невозможно.

И выяснилось, что тёплой одежды очень мало. Меньше, чем еды, меньше, чем патронов. Особенно в виду того, что мало кто знал, где эта одежда обычно хранится. Запасы магазинов одежды истаяли в первые дни, а загородные склады опустели в первые месяцы. Много кто не нашёл, чем утеплиться в эту аномально холодную зиму и околел. Сейчас как нечто обычное можно встретить во многих квартирах обгрызенные дикими животными человеческие кости, а порой и целые костяки.

Патронов тоже мало. Военные ни с кем не делились координатами складов… Да и сколько осталось этих военных?

Война с Китаем, а затем и с какими-то невесть как здесь оказавшимися силами НАТО, выбила основную массу военных, а те, кто уцелел, сменили окраску на гражданскую и стали выживать как все остальные.

Нет, в прошлом году был случай, когда в городе единоразово появилось очень много оружия и патронов, что знающие люди объясняли обнаружением склада Росрезерва, но Щуплый испытывал сильный скепсис на этот счёт: такие склады найти не зная точных координат почти невозможно, а ещё за них остатки властей будут держаться до последнего, скорее всего, сохранившие организацию военные сейчас там, сидят на огромных запасах жратвы и пережидают Конец Света.

Но в тот раз явный избыток оружия на руках у совершенно левых людей вынудил банду покинуть город, с тех пор они и куковали в лесу, пока с пищей не стало совсем кисло. Ещё и патроны были на исходе. У них из семи человек, огнестрел был только у троих. И то весьма условно: у Калгана осталось четыре патрона двенадцатого калибра, а у Коки всего семь патронов к его Макарову. Сколько патронов осталось у АКМ Академика, никто не знал. Эту тайну он берёг пуще своего единственного глаза.

Щуплый его прекрасно понимал, так как во многом благодаря превосходству в огневой мощи Академик стал «демократически избранным» лидером их дышащего на ладан бандформирования.

– Чисто! – донеслось из квартиры Витковского.

– Всё, заходим… – тихо приказал появившийся за спиной замершего Щуплого Академик, крепкий, некогда упитанный, а сейчас изрядно отощавший и полностью седой дядя лет шестидесяти со шрамом через всё лицо, проходящим левый глаз, который уже не функционировал.

Щуплый вытащил из поясной перевязи китайский молоток с заточенным на манер шила носком, вздохнул и вошёл в квартиру.

С первых же шагов стало понятно, что обитатели некогда не бедствовали: настенные панели из даже на вид дорогого сорта дерева, резная мебель, дорогие люстры, дорогая одежда, висящая на вешалках, а по паркетному полу даже слегка неудобно ходить в обуви, так как такое произведение искусства достойны касаться только чисто вымытые босые ноги…

– Холод проверь… – тихо приказал Щуплому Академик.

На фоне Калган начал курочить что-то деревянное.

Кухня встретила его дорогими узорными обоями, очень дорогой кухонной мебелью, а также массивным холодильником. Щуплый открыл холодильник и приготовился к чему угодно, но не к тому, что увидел…

Пустота.

– Б№%дство… – тихо ругнулся он, закрывая дверцу оборудованного диспенсером охлаждённой воды холодильника и собираясь идти в другие комнаты.

На фоне что-то непрерывно курочилось чем-то тупым, возможно Калгану показалось мало своей кувалды, которую он называл молотком и он включил в дело ноги.

Одумавшись, Щуплый открыл морозильное отделение. Тут ему улыбнулась удача. Десяток консервных банок с кукурузой и бобами послужили довольно-таки веским вознаграждением за их рискованный поход в город.

– Братва, сегодня ужинаем! – довольно ощерившись, произнёс Щуплый, отворачиваясь от холодильника. – Братва?

Тишина.

– Академик, Калган! – окликнул он своих соратников. – Ерик! Кока!

Снова тишина.

Щуплый испытал почти непреодолимое желание выбить оконную раму и сползти на балкон этажом ниже, он так уже делал, правда, в тот раз сильно порезал руку. Зато не сел.

Уже почти смирившись с грядущими травмами, Щуплый начал разворачиваться к окну, как его глаза заметили силуэт в дверном проёме.

– Стой… – неестественно спокойно приказал ему неизвестный мужик в брэндовом пуховике. – Выходи за мной.

Щуплый бы не послушался какого-то мужика, приказывающего ему, но ствол пистолета с глушителем служил веским аргументом для того, чтобы быть паинькой и делать, что говорит этот мужик.

Пройдя в коридор, он прошёл вслед за мужиком в гостиную, где тут же наткнулся на сидящего у стены Академика, в черепе которого сейчас зияло аккуратное отверстие.

– Хорошо получилось, без сопротивления… – улыбнулся мужик с неуловимо знакомыми чертами лица.

Щуплый лихорадочно искал способы уцелеть в этой очень нехорошей ситуации, поэтому не обратил внимания на слова этого явного психопата.

На диване лежал Ерик, у которого было прострелено лицо в области носа. Калган лежал на в хлам разбитом антикварном секретере, у него был прострелен затылок.

– Тоже почти хорошо получилось, но не совсем мягкий будет… – прокомментировал мужик не очень довольным голосом.

Тут-то до Щуплого начало доходить.

– О, вижу, что ты догадался… – ощерился мужик и ткнул пистолетом в сторону Академика. – Хватай вот этого за ноги и тащи на балкон.

Застывший от страха Щуплый начал двигаться только после того, как мужик навёл на него пистолет.

– И брось свой молоток, он тебе не понадобится, – мужик отошёл на несколько шагов и сел на диван. – И зачем было мебель ломать? Ключи же на столе лежали!

Щуплый отошёл от оцепенения и взялся за ноги Академика. Он оказался неожиданно тяжёлым в переноске. Китайские дутыши норовили соскользнуть с ног покойника, поэтому Щуплый несколько раз перехватывал его за икры.

Балкон был обложен полиэтиленовой плёнкой. Бросались в глаза застывшие на морозе лужицы крови и её брызги повсюду.

– Ох… – осознал всю глубину задницы, в которой внезапно оказался, Щуплый.

Слышал он, что каннибализм сейчас очень популярен, но они с бандой до такого ещё не опустились. В лесу всё-таки можно прокормиться, главное вовремя и безжалостно гасить конкурентов в виде волков и других людей.

С кухни было больше шансов сбежать с наименьшими потерями, нежели с балкона, но выбирать не приходится…

Щуплый решительно бросился в окно, надеясь, что толстая дублёнка оградит его щуплое тело от большей части стеклянных осколков. Теперь главное зацепиться за что-то, ну или полностью расслабиться, говорят, помогает при падении.

Со звоном вывалившись из окна и хватившись за борт балкона четвёртого этажа, Щуплый мучительно пожалел, что слаб от голода и холода. Сил не хватало, чтобы подняться на балкон, поэтому оставалось только падать. Ещё и очень неудачно, вниз ногами. С четвёртого этажа это однозначно переломы…

На холоде пальцы начали стынуть. Из разбитого балконного окна сверху высунулась рожа каннибала.

– Нехорошо получилось, точно будешь твёрдым… – посетовал он.

– А-а-а-а, мразь! – попытался подняться на балкон Щуплый.

От усилия пальцы ослабли и расцепились.

Недолгий полёт и удар об обледенелую землю.

«Была бы хоть вторая половина декабря…» – подумал Щуплый, уже не чувствующий ничего ниже груди.

Потекли минуты, в течение которых он просто лежал неподвижно. Удар об землю выбил из него дух и волю к сопротивлению. Он уже практически мёртв.

Небо загородила фигура его убийцы.

– Зачем ты так некрасиво-то, а? – спросил каннибал.

– Убей уже, – попросил его Щуплый. – Стреляй…