Дональд Маккуин - Ведьма
Сейчас Конвей в своих кожаных штанах и шерстяной рубашке, в жилетке из пятнистой телячьей шкуры для защиты от холода ранней осени был похож на любого воина из отряда Джалайла, Харбундая или Олы. Такой же вид был и у Леклерка, хотя даже беглого взгляда хватало, чтобы понять: он не воин. И еще Тейт. Даже отбросив все остальное, она всегда выглядела необычно благодаря своей кошачьей грациозности, экзотическому разрезу глаз, высоким скулам и черной коже.
Гэн полюбовался ее кричащим коротким красным плащом с вышитым яркими желтыми нитками орлом, широко раскинувшим крылья и с якорем в когтях. Это было на нее похоже: противоречивость. Что общего было между орлом и якорем? Но эта эмблема притягивала взгляд. От нее исходила какая-то сила. И разве это не прекрасные цвета, цвета его собственного клана? Хотя сам Гэн всегда предпочитал простую одежду, ему нравилось щегольство и энергичность Тейт. Непредсказуемая и надежнее камня. Независимая и заботящаяся о тех, кто ее окружал.
Она нравилась ему больше любого другого из ее друзей. И знал он ее меньше всех.
— Дело в том, — сказал Конвей, — что нам с Тейт действительно нужно на какое-то время отлучиться.
Гэн молча кивнул. Для Эмсо этого было недостаточно.
— Дело религиозного характера, как они заявили. Может быть, тебе удастся больше из них вытянуть.
— Я тебя не спрашиваю о твоей вере? — с улыбкой сказала Тейт. — Не спрашивай и ты о моей.
Эмсо что-то тихо проворчал. Гэну послышалось что-то вроде «чушь собачья». Лицо Леклерка выражало несомненную озабоченность и виноватость. Но Гэну не дали поразмыслить об этом. Заговорил Конвей:
— Сперва я не хотел отправляться. Но она права, это необходимо. Однако теперь я считаю, что ей лучше остаться здесь и помочь в обучении Волков-новобранцев. Налатан расстроен тем, что она собирается его покинуть. Он настолько обозлен, что готов перекусить железо. Возможно, тебе удастся ее вразумить.
— У меня ума хватит на всех вас. — При этом Тейт вызывающе выставила вперед челюсть и широко раскрыла глаза. Ее слова были адресованы Гэну, но обжигающий взгляд был направлен на Конвея. — С этим делом можем справиться только мы с Конвеем. Вместе. И только потому, что я теперь замужем, он и Налатан считают, что я должна отправиться на кухню и остаток своей жизни вязать носки.
Конвей занялся полировкой своих ногтей.
— Я пробовал твою стряпню. По-моему, твое вязание носков безопаснее для окружающих.
— Не заговаривай мне зубы! Я не позволю тебе одному отправиться к нашим… туда в горы одному. И точка!
Короткая пауза, последовавшая за словом «нашим», показала Гэну, что Тейт прервала себя потому, что едва не сболтнула лишнее. У Гэна по спине забегали мурашки.
Леклерк нарушил наступившее молчание:
— Сдавайся, Мэтт. Было бы глупо отправляться одному. И ты не можешь заставить Тейт остаться дома. Если муж не может ее убедить, то тебе это не удастся и подавно.
Тейт великодушно восприняла свою победу. Обращаясь к Гэну, она сказала:
— Используй Налатана вместо меня. Он больше похож на тебя и Класа на Бейла, чем любой другой из встречавшихся мне людей. Ни в Трех Территориях, ни во всем мире нет лучшего воина. И я готова драться с тем, кто не согласен с этим!
Гэн снова попытался побороть улыбку. Но вот она прорвалась и превратилась в смех. Ошарашенная, Тейт напряглась.
— Ты смеешься над моим мужем?!
— Нет, нет! — Гэн протянул руку, будто защищаясь. — Я просто подумал, что, если у вас будут дети, пусть это лучше будут сыновья. Страшно подумать, что Налатану пришлось бы жить в одном доме с женщинами, похожими на тебя!
Фыркнув, Тейт отвернулась.
Гэн посмотрел на Леклерка.
— Ты сказал, что хотел поговорить о каких-то идеях. Как о том «метателе стрел», о котором ты говорил раньше? Мне докладывают, что ты работаешь с сухожилиями диких коров. Поговаривают о колдовстве.
Леклерк скорчил гримасу.
— Это оказалось сложнее, чем я предполагал.
Старательно скрывая свою озабоченность, Гэн продолжил:
— Докладывают мне и другое. У называющего себя Жрецом Луны есть катапульты. Их несколько, а не только та, что он применил в битве при Вратах.
Леклерк придвинулся ближе к Гэну. В своем энтузиазме он не обратил никакого внимания на насторожившихся у ног Гэна псов. Размахивая руками, он сказал:
— Оружие Жреца Луны — просто огромный лук. Оно быстро придет в негодность в бою. Его тетива не выдержит дождя. Я же использую сплетенные сухожилия. У меня больше стрелы, выше точность.
— Если оно у нас когда-нибудь будет, — прервал Эмсо. — Оружие Жреца есть. И сейчас. Оно действует.
— Мое будет лучше!
Гэн поспешил успокоить Леклерка:
— Эмсо всегда нетерпелив. Поверь, когда ты усовершенствуешь свое оружие, он первым станет жаловаться, что его слишком мало. Ты ему никогда не угодишь! — И Гэн дружески положил руку на плечо Эмсо.
— У нас другие идеи, — сказала Тейт, — но пока мы не можем их обсуждать. Мы изучали сокровище Врат. Вот что спасет Три Территории.
Эмсо всплеснул руками.
— Единственное, что нас может спасти — это хорошая драка! Мурдат, мы собрали горстку побитых воинов и непроверенных мальчишек и превратили их в Волков Джалайла. Мы не болтали о Вратах или о каких-то «идеях». Мы создали боевую единицу. Мы можем это сделать снова.
На него напустилась Тейт:
— Я была там, Эмсо. Я. Помнишь? Кто улучшил мурдат, которым теперь пользуются все Волки? А щит?
Конвей взял Тейт за руку, успокаивая, но она в раздражении вырвала ее.
Гэн обратился к Эмсо:
— Как уже сказал Леклерк, у противника подавляющее численное превосходство. Нам важно любое преимущество. Как ты можешь возражать?
Побагровевший Эмсо пытался найти нужные слова. На его простом, грубом лице появилось сожаление.
— Извини, Тейт. Я сожалею, что рассердил тебя. Мне не нравятся все эти новшества. Одно дело изменить внешний вид меча или щита воина. Даже то, что Гэн сотворил с воздушными змеями, по-своему было неплохо. Но черный порох. И эта кате…ката…та, другая штуковина. И оружие-молния. Вещи убивают людей. Это неправильно. Что же мы делаем? Не со Скэнами, не с теми идиотами, поклоняющимися Луне, и этим зловещим отребьем Жрецом Луны. Все они в свое время будут шить в Преисподней. Но что же происходит внутри нас?
Ответом было молчание. Это были мысли самого Гэна. Вид разрушений, причиняемых оружием-молнией, всесокрушающей слепой силой черного пороха, всегда рождало в нем чувство гадливости. По его коже ползли мурашки.
Эмсо говорил о самой сути, выступил обвинителем: «Что же происходит внутри нас?»
Гэн заметил, как обменялись взглядами Конвей, Тейт и Леклерк. То, что он увидел, поразило его. На лицах всех троих пришельцев, у которых была своя недоступная другим тайна, было выражение стыда.
Глава 26
— Ты прекрасна! — Сайла отступила от Ланты, уперев кулаки в бока и наклонив в сторону голову. — Хотелось бы мне увидеть тебя одетую в яркие хлопковые ткани, которые ткут женщины Людей Собаки, или в оленью кожу, привычную для женщин Харбундая. Вот та цена, которую мы платим за свою принадлежность Церкви. Черная одежда и еще раз черная одежда. Если мы проживем достаточно долго и займем высокое положение, нам дадут кусочек цветной отделки, чтобы отметить наше звание. — Сайла с отвращением вздохнула. — Теперь мне придется вымаливать прощение за грех тщеславия, а затем просить прощение за ложь. Ладно, не обращай внимания. Мы с тобой решили скроить накидку для женщины, желающей обратить на себя внимание своего возлюбленного, и нам это полностью удалось! Конечно, нам помогло, что у тебя такая хорошая фигурка!
Маленькая провидица покраснела. Сайла продолжала ее дразнить.
— Бедняга, конечно, пропал! Я предвкушаю прелестный скандал, когда сегодня вечером он бросится через комнату к твоим ногам!
Казалось, что на лице Ланты вспыхнуло пламя. Но выражение удовольствия сменилось тревогой.
— Ты действительно так считаешь, Сайла? Честно? Он знает, что я в него влюблена. Я считала, что все будет хорошо, когда мы сюда вернемся. Но он, кажется, не знает, что делать, — и она слабо взмахнула рукой.
— Почему бы вам не поговорить? Ни один из вас не признает то, что известно всем вашим друзьям: между вами что-то произошло, что-то ужасное. Понятно, что вы оба хотели бы это преодолеть. Позвольте своим друзьям вам помочь.
Ланта покачала головой.
— Что бы я ни говорила, это причиняет нам обоим боль. Я полагала, что он будет… будет более настойчив, наверное. Может, мне просто что-то померещилось. Все так сложно! Я в него влюбилась с первого взгляда. Почему же он этого не заметил? Что же я должна была делать?
— Лучше спроси меня, сколько звезд на небе. Или попроси объяснить, почему стоит именно такая погода. Не жди от меня ответов на вопрос, что такое любовь!
