S-T-I-K-S. Алтари (СИ) - Сопов Валерий
Глава двадцать третья
Рисунки на траве
Глава двадцать третья. Рисунки на траве.
Еще совсем недавно, пролетая аки гордый орел над степью, Паломник обратил внимание на то, что поверхность изборождена длинными широкими полосами, хаотично рассекающими травяной покров в самых произвольных направлениях. Он даже было на секунду отвлекся от ощущения прекрасного, вызванного полетом, с тем чтобы попытаться понять что это за абстрактная роспись, украшающая территорию. Ассоциации, пришедшие в голову в первый же момент, связанные с рисунками в пустыне Наска, и предположения о том, что в Улей прямо из Перу много веков тому назад невзначай попало целое племя доинкского периода, и индейцы решили на новом месте возродить масштабную роспись, пришлось сразу же отбросить. Поскольку полосы явно представляли из себя новодел. Степь это вам не скалистая поверхность, лишенная травяного покрова. Опять же полосы были не выложены камнями, а просто процарапаны в земле. Хотя термин «царапина» и не слишком применим к линиям шириной в несколько метров и длинной исчисляемой километрами. Так что будь этим элементам художественной росписи по степи хотя бы несколько лет, они давно бы заросло ковылем. Опять же, об индейцах в районе Белогорска, тем более об индейцах деятельных, созидающих, с претензией на увлечение арт. искусством, никто ничего не слышал. Сходными рассуждениями была отброшена и версия, о том что в абстрактной живописи тренируются внешники-инопланетяне. С тем, чтобы впоследствии, отправившись на Землю, не ударить в грязь лицом, расписывая плато, расположенное на южном побережье Перу. И тут, как и в первом случае, главным аргументом «против» выступил фактор времени. Поскольку история создания многочисленных геоглифов Наска насчитывает не одну сотню лет, а здесь все свеженькое. Можно, конечно, было бы скорректировать последнюю версию, с инопланетянами, привлекая теорию мультиверса. Де мол это на Земле Паломника с момента создания изображений, украшающих каменистую пустыни прошло дофига лет. А где-то на просторах Вселенной все еще многое, в том числе и роспись по мотивам фэнтези детей дошкольного возраста, еще не случилась. Но тут снова образовался некий затык. Судя по попаданцам в Улей из разных веток мультиверса, время в многочисленных реализациях Вселенной высоко синхронизировано. Грубо говоря, те же фараоны вымерли везде, давно и без исключения. Не зависимо от того, что кое-кому из них удалось построить у себя пирамиды Хеопса, а кое-где все ограничились невысокими сооружениями, этак на уровне пятиэтажной панельки. На конечный результат это не повлияло.
Непонятно, в какие дебри тайн мироздания завели бы Паломника рассуждения при виде этих самых непонятных линий в степи. Но тут, на его счастье, вмешался третий поток сознания, который дал вполне логичное и непротиворечивое объяснение происходящему.
По его версии создателем борозд явился пограничник Карацупа, вместе со своим верным псом Мухтаром. Который выйдя на пенсию и будучи перенесенным в стикс не смог смириться с вынужденным бездельем. Вот и продолжил творить контрольно следовые полосы где ни попадя. Тут же появилось и понимание, что пересекать их следует не иначе как нацепив на подошвы обувки лосиные копыта. Ну чтобы погранцы не заподозрили пешеходов в шпионаже. Осталось только понять, а при чем здесь лоси. Судя по историческим хроникам тот же сержант Карацупа задержал целых сто тридцать шпионов и диверсантов. Из которых сто двадцать девять норовили сдрыснуть из Страны Советов. Спрашивается, зачем им копыта, ежели на той стороне «шпийонов» и так готовы были заключить в объятия по братски. И только один, патриотически настроенный юноша, двигался в противоположном направлении, возжелав строить светлое будущее. Правда его тоже, за компанию со всеми остальными, расстреляли. Решением чрезвычайной тройки. А вот самого Карацупу медалькой наградили и денежным довольствием в размере трех месячных окладов. Хотя какой там оклад у сержантского состава.
И вот прямо сейчас Паломнику предстояло убедится, что он снова ошибся. Поскольку вместо сержанта Карацупы и его верного товарища Мухтара на него надвигалась туша крота переростка, размером с импортный зерноуборочный комбайн типа Джон Дир. Оставляя за собой полосу вспаханной земли и выплевывая по ходу дела косточки многочисленных сурков и сусликов, которыми эта образина и питалась. Паломник отчетливо осознал, что финт, который ему уже трижды позволил разобраться с противниками, превосходящими инвалида по классу, как то, использование титанового штатива для капельницы в качестве рыцарского копья, в данном случае не пройдет. Хотя бы потому что помимо наличия самого убийцы монстров необходимо было разогнать инвалидную коляску до приличной скорости, а сделать это с квадратными колесами не представлялось возможным. К тому же: ну раз прокатило, ну второй. Третий и вовсе чудом. Надо же и меру знать. Даже у Улья терпение по отношению к чудесам не безгранично. К тому же Крот, как условно обозвал Паломник монстра, значительно превосходил по размерам жабу переростка, встретившуюся ему у озера в Великом Лесу на заре попаданства. Не говоря уж о дуэлянте и лидере команды из Бутырок. Крот мог использовать титановый штатив разве что в качестве зубочистки.
Нет, говорят что специалисты по Кунгур-фу без затруднений могут прикончить своих противников с помощью той же зубочистки. Но Паломник Шаолиней не кончал, так что в данном случае был явно не тот коленкор. Приблизительно по сходной причине инвалид сомневался и в эффективности использования меча джедая, применительно к данному случаю. И снова же в силу полного несоответствия размеров. Вот только и опускать руки Паломник не собирался. Он решил сдерживаться до последнего, с тем чтобы нанести монстру удар в самый критический момент. А тем временем сосредоточил все свое внимание на противнике, с тем чтобы выявить его слабые места. На этот раз даже разгон сознания не слишком-то понадобился. Поскольку времени на изучение монстра оказалось предостаточно. Тот, приблизившись к инвалиду, метров за пять притормозил и начал принюхиваться. При этом выражая мордой лица полное презрение к своей будущей жертве. В свою очередь и у Паломника появилась возможность внимательно рассмотреть своего противника. И увиденное,в очередной раз за эти сутки привело его в полное недоумение. Пожалуй даже превосходящее то, которое он испытал, увидев в своих бредовых фантазиях Рыжую в облике суккубы с хвостом и рогами. Во-первых, пришлось признаться, что обозвав монстра кротом, Паломник здорово отклонился от действительности. Поскольку тот же условный Крот, предположительно должен был обладать хотя бы парой конечностей, не говоря уж о голове. Ничего подобного в наличии не наблюдалось. Создание, расположившееся напротив инвалида, больше всего напоминало перебродившую опару, выбравшуюся из бочки и сотрясаемую многочисленными внутренними противоречиями, приводящими к повсеместному изменению ее формы. Правда в рамках общего абриса — бурлящего комка прокисшего теста. Тут же возник резонный вопрос: как в этой горе плоти Паломнику удалось различить морду лица, к тому же принюхивающуюся и демонстрирующую презрение. На этом загадки, связанные с противником инвалида не закончились. К их числу следовало отнести и совершенно странный цвет монстра. Этакий болотисто зеленый, с изумрудными искорками временами возникающими и просвечивающимися изнутри. И с его совершенно невразумительными размерами. Изначально Паломник оценил габариты монстра в среднего размера кита. Причем не какого нибудь серого или горбатого, а в самого настоящего синего кита. Про которого в энциклопедии пишут: во взрослом состоянии достигает длины 25–33 метра и массы 90–120 тонн. Вот только периодически, прямо на глазах у инвалида, эти самые размеры менялись, в диапазоне от того самого синего кита до вполне себе вразумительного колобка переростка диаметром метра в полтора. Все эти преобразования размеров сопровождались громкими акустическими эффектами, напоминающими аварийный сброс пара в перегретом котле паровой машины того же Титаника. Во всяком случае у Паломника возникли именно такие ассоциации.
