Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)
— Отлично! «Хаммер» рядом. По коням!
Фаза махнул рукой — мол, не спеши, командир.
— Что такое?
— Не нравится мне тут. — Великан нахмурился.
— Ну да, глушь. — Гурбан поправил автомат. — Ничего, скоро на дорогу выберемся…
— Зомбаки, — перебил его Фаза и выразительно повел носом.
— Только этого не хватало!
— Много?
— Та не, мало их. Вот только… — начал Фаза и замолчал.
— Что?!
—
Течка
у слизней ихних. Опасно напрямую соваться.
Течка, значит. То, что очкастые умники в острогах называли «делением и поиском контакта с новым носителем», Фаза величал по-своему, не очень-то научно, зато метко подметив одну особенность процесса. Слизень, которому пришло время дать потомство, начинал обильно сочиться прозрачной липкой дрянью, которая обладала специфическим запахом, привлекавшим животных и людей. У потенциального носителя возникало неосознанное желание что-то сделать, куда-то пойти — и в итоге попасть в ловушку слизней. В просторечии это желание называлось
зовом.
И то, что Гурбан рвался вперед, чтобы вмиг проскочить базу и с ходу напасть на «хаммер», было, скорее всего, лишь следствием химической реакции у него в мозгу. Слизни — твари коварные, обладающие большим набором ухищрений. Иначе бы они не поработили всю Землю. Ну, почти всю.
— Течка, значит… — Гурбан заглушил движок «полариса».
— Проскочим! — подмигнула ему Ксю. Ей не терпелось углубиться в лес.
Маевский часто закивал, соглашаясь с блондинкой. Доктор и Бек тоже проголосовали за, но Фаза бесцеремонно велел им заткнуться и сопеть в четыре дырки на двоих.
— Вдоль колючки поедем, — заявил он не терпящим возражений тоном. — У меня тут одного иммунитет против течки. Так что выполняйте без разговоров!
Гурбан нахмурился — мол, это еще что за волюнтаризм?
Заметив его недовольство, Фаза добавил:
— Командир, ты ж знаешь, так надо.
И он таки знал. Но легче от этого знания не становилось. Его
тянуло
в лес.
— Слышь, Фаза, а если мы ноздри чем-нибудь законопатим? Грязью, что ли?
— Попробуй, командир. Вдруг поможет? Но зомбаки уже близко. Рвать нас не будут, мы им для другого нужны.
Гурбан демонстративно, чтобы все видели, снял автомат с предохранителя.
— Всем слушать Фазу! Кто дернется — пусть пеняет на себя! Я не позволю — любыми средствами! — слизням размножаться за наш счет. Задача ясна?
Чистильщики ответили командиру угрюмым молчанием.
— Вот и отлично. По коням!
Ехали медленно, чуть ли не цепляясь за колючую проволоку. Фаза и Доктор держали на прицеле молодые сосны — оттуда грозила опасность. Гурбан едва сдерживался, так хотелось свернуть в лес — конечно, чтобы разобраться с врагом раз и навсегда. А еще хотелось тормознуть «рейнджер» и просто размять ноги, а то уже весь зад отсидел…
Остальным было не легче.
Зов
— штука неприятная.
Фаза с Ксю на мотоцикле едва полз впереди. Он махнул рукой — приготовьтесь. Гурбан сбавил скорость так, что можно было глушить мотор — никакой разницы, сантиметр в минуту не в счет.
Он видел, как расслабилась спина великана: тот будто взвалил на плечи дубовый шкаф, и тут — хлоп! — шкаф растворился в воздухе. Облегчение, вот что испытал Фаза, а вместе с ним и командир чистильщиков.
— Шоссе видно, — обернулся здоровяк. — Выбрались почти.
А когда они действительно выбрались на асфальт, поросший травой, Фаза отозвал Гурбана в сторону:
— Командир, на два слова.
— Ты что? «Хаммер» уехал, и течка еще. По-любому валить отсюда надо.
— Надо, — согласился Фаза. — Но тут лес, природа, погода хорошая… Прогуляться тоже надо, командир. Мне кажется, то, что здесь случилось, это… это очень важно, командир. Надо бы осмотреться.
Гурбан с сомнением взглянул на небо, затянутое низкими, свинцовыми облаками, — вот-вот сыпанет снег, а ветер так вообще с самого утра до костей пробирает. И это называется хорошая погода?
Они вошли в лес через проделанный в колючке проход. Гурбан выставил перед собой автомат. Фаза шел так, будто по острогу прогуливался в сопровождении охраны — после окончательной победы сапиенсов над слизнями. Разве что под ноги великан смотрел внимательней, чем то необходимо было. Грибы он, что ли, собирать надумал?
Покачав головой, Гурбан обогнал Фазу и рукой отогнул сосновую лапу, что мешала идти дальше. И услышал позади сдавленный крик:
— Стой!
Гурбан застыл на месте. На растяжку нарвался?..
Когда Донецк брали, Территории вокруг острога были опутаны сетью минных полей. Там-то Гурбан зацепил носком ботинка медную проволоку, а Фаза спас его от лютой смерти, сумел сделать так, чтобы мина не рванула. А смерть та лютой была бы потому, что мины не всегда убивают сразу, но часто раненый мучается несколько суток. Шансов на спасение нет — с хирургами, стерильными условиями и медикаментами нынче проблема.
Неужели опять?!
Все это промелькнуло в голове Гурбана за секунду — ровно столько понадобилось Фазе, чтобы оказаться рядом.
Лица Гурбана коснулся заточенный металл. Холодный металл, зябкий. Гурбан сглотнул. Вроде и доверяешь человеку, а все равно не по себе. Что это здоровяк удумал?..
— Слизень.
— Что?
— Слизень, командир. Кто-то на ветке слизня положил. Того, что с течкой. Знал, гад, что мы по следам пойдем — и положил.
Гурбан скосил глаза на пехотную лопатку Фазы, ту самую, от которой у Бека слюнки текут не первый день. На широком штыке извивался паразит, покрытый липкой пахучей субстанцией — будто кто-то на него высморкался и не один раз.
Теперь, когда Гурбан увидел тварь, словно кто-то выключил соответствующий тумблер у него в мозгу —
зов
прекратился.
— Разве нормальный человек мог так поступить? На ветку слизня пристроить?
— Нормальный — вряд ли. Хотя…
Слизень давно готов был разделиться, но ему для этого нужен подходящий носитель. А лучше два. Где, кстати, тот, что прежде таскал паразита на затылке?
— Там дальше две тушки лежат. Две рыси, большие, красивые. Были.
— Значит, и слизней было два? То есть почти что четыре?
— Верно, командир. Тут где-то еще один слизень на ветке должен быть. Или два. Притаились, ждут нас. Дальше не пойдем. Опасно. Не стоит оно того, даже если это ракетная база.
— Какие еще ракеты? Мало ли что Ксю ляпнула с перепугу на причале…
Фаза сбросил слизня со штыка на землю и тут же рассек его пополам:
— Кесарево сечение. Надо было принять роды. — Он пару раз копнул и сгреб извивающиеся половинки в яму, засыпал ее и хорошенько утоптал. — Принять роды и сразу заземлить.
— А не выберутся? — засомневался Гурбан.
— Не-а, проверено. — Фаза зашагал назад. Метров через двадцать остановился. — Вот тут они его положили.
— Кого положили? О чем ты?
— Вот тут. — Великан указал на землю, покрытую толстым слоем хвои. — Идти не мог, несли его. Двое несли, а один… — Фаза опустился на колено, что-то высматривая. — Не один, а одна. Извини, командир, ошибся. Баба их прикрывала. А потом волокли… И опять несли. До самого джипа. Джип как раз там стоял, где наши ждут.
Не прошло и пяти минут, как кавалькада чистильщиков уже мчалась по угробленному временем и непогодой шоссе. Бороду Доктора трепал ветер. Ариец не отрывал глаз от бинокля.
И наконец сообщил:
— Командир, есть «хаммер»! Есть!
ГЛАВА 15
ГОРОД ПРИЗРАКОВ
Сыпал мелкий снег. Часа два уже сыпал, если верить Ашоту, которого погода не радовала. Свинцовые небеса плевали белым на землю, словно стараясь ее унизить. Падая, снег таял. Шоссе, и так отвратительное, превратилось в помесь бассейна и дороги в ад. На бассейн оно походило из-за ям, наполненных талой водой, а дорогой в ад являлось по сути.
Данила очнулся. Последнее, что он помнил: его загрузили в джип и влили в раскрытый рот пару литров воды, не меньше. А все из-за Никифора. Живчик заявил, что если прервать контакт человека и едва закрепившегося слизня, носителю, то есть человеку, гарантировано обезвоживание организма — вплоть до летального исхода.
Доставщикам об этом в Училище не рассказывали. Или же Данила прогулял слишком много занятий?.. За короткое время в пути он узнал о Территориях в разы больше, чем за годы учебы. Теория — ничто, практика — всё.
Попытался пошевелить пальцами — получилось! А вот поднести руку к лицу — нет. Его пристегнули к креслу ремнем безопасности, чтобы не упал и не поранился. Слева сидел Никифор, справа — Мариша. Наконец-то колени Ашота отдохнут от лишнего груза.
— Где мы? — Данила произнес это вслух, губы с трудом, но шевелились.
Мариша радостно ахнула. Обернувшись к Дану, Ашот залез на сиденье коленями. На пухлом лице его расплылась белозубая улыбка. И как, скажите, курильщику удается содержать челюсть в порядке, без налета смол и никотина?
