Александр Шакилов - Остроги. Трилогия (СИ)
ловили,
а какие на самом деле монстры бороздили глубины, никто не знает. Так что нынешний гигант не был из разряда чего-то сверхъестественного. Разве что отличался повышенной агрессивностью. Да и не слыхал Гурбан, чтобы сомы использовали на охоте усы — те самые толстые веревки, что росли над пастью.
Вот кого, значит, боялись зомбоолени!
Стадо, кстати, уже развернулось и со всех копыт спешило навстречу каравану белгородцев.
— Брат! Там мои брат! Стой, Гурбан, стой! — Витёк словно сошел с ума. Выхватив из-за пояса ТТ, он направлял пистолет то на командира чистильщиков, то на воду. — Глуши мотор! Разворачивайся!
— Виктор, не дури! Ему уже не помочь!
Пуля ударила в обзорное стекло, посыпались осколки. В рубку ворвался холодный сентябрьский ветер. Вторая пуля взвизгнула у самого уха. Два ноль в пользу Гурбана, присевшего за пультом управления. Повезло, что стрелок из Витька как из навоза баллистическая ракета.
А тот уже и сам сообразил, что подойти надо поближе. Хотя куда уж ближе — не океанский лайнер, особо не разгуляешься.
У Витька совсем крыша поехала. Он себя не контролировал — руки его тряслись, как у припадочного, он моргал, из открытого рта стекала слюна. Как же, всех братьев потерял одного за другим.
И Гурбан обязательно посочувствовал бы «черному», не начни тот стрелять. Чуть приподняв голову из-за пульта, он быстро оглянулся: чистильщики залегли на корме и носа оттуда не казали, давая командиру возможность самостоятельно разобраться с уркой. Молодцы, все верно. Тем более что Гурбан на линии огня, его запросто могли зацепить, метя в безумца.
А потом его взгляд встретился с расширенными зрачками Витька, и он понял — на этот раз Витёк не промажет…
Страшный удар сотряс все судно. Оно накренилось, зачерпнув воды. Упав, Гурбан вывернул штурвал, который он так и не выпустил из пальцев, сжатых до боли. Катер начал разворачиваться. Надо встать, надо вернуть его на прежний курс…
Еще удар.
— Двое их! Сомов двое! — крикнул Фаза. — Один вон плавает! Жрет себе Бориску, занят! А второму тоже хочется! Вот и бесится! Покормить надо! Витёк, ныряй уже!
И великана братишки достали. Умели они «располагать» к себе людей.
Витёк навел ТТ на сома и прищурился — патронов не так уж много осталось, мазать нельзя, хоть руки и трясутся. От усердия зэк даже язык высунул.
— Витёк, не надо! Всех погубишь! — крикнул ему Гурбан, выбравшись из рубки.
Но «черный» не слышал его. Или же не хотел слышать. Он ведь презирал командира чистильщиков. Да что там командира — он весь мир, всех людей ни во что не ставил.
Оскальзываясь на мокрой палубе, Гурбан метнулся к Витьку, чтобы остановить его, дурака. И брата не спасет, и себя погубит, и всех остальных на дно отправит. Гурбан только успел коснуться плеча зэка, как тот саданул его пистолетом по лицу. Брызнула кровь из расквашенного носа. Но Гурбана не так легко остановить. От второго удара он увернулся. И хорошенько двинул Витька между ног.
В этот момент оголодавшая рыбина снова ткнулась в катер.
С криком Витёк рухнул в воду. Потеряв равновесие, Гурбан тоже вывалился за борт, но в последний момент ухватился за поручень. Он погрузился в ледяную воду по пояс. Сердце едва не остановилось от резкого холода. Перед глазами всплыла картинка: растерзанный рыбак, укороченный по колени. Гурбан в панике поджал ноги, вместо того чтобы вскарабкаться на палубу.
— Ты чё, командир?! Нашел время купаться! — Сильные руки подхватили Гурбана, который был вовсе не пушинкой, и легко поставили его, мокрого и дрожащего, на палубу. Фаза покачал головой — мол, как тебе не стыдно, командир. — Это… бери уже управление. А то катер вертится, как то самое в проруби. Надо ведь «хаммер» догнать.
— Командир, ты как? — В голосе Ксю прозвучала неподдельная тревога.
— Нормально. — Гурбан взялся за штурвал. До берега впереди оставалось не так уж много. Пока сомы заняты трапезой, он должен доставить туда своих людей.
Катер выровнялся и медленно, но уверенно пополз по водной глади, населенной чудовищами, более ужасными, чем те, что обитают на суше, — да просто потому, что в глубине человек беспомощен даже без чудовищ, а уж с ними…
Берег неумолимо приближался. Позади хлюпали хвостами зомборыбы, то и дело выныривая на поверхность, — Ксю, которая перебралась в рубку, каждый раз вздрагивала. Стоявший с ней рядом Фаза посмеивался, глядя на девушку. Гурбан был невозмутим и спокоен. От помощи Доктора он отказался — подумаешь, ноги намочил, не простудится. Бек искренне, словно ребенок, радовался тому, что с командиром всё в порядке.
Метров двадцать разделяли берег и катер, когда заглох мотор.
ГЛАВА 14
КОНТАКТ
Ласково светило солнышко, косые лучи его гладили лицо Дана. Шел бы так и шел. Бежал бы к арсеналу, брошенному в самом начале Псидемии!
Жмурясь от удовольствия, он шагал вслед за мисс Петрушевич, аппетитно виляющей попкой чуть впереди. Издевается она, что ли?! Или это… кокетничает? Дан улыбнулся, А что, все может быть. Правда, он и представить не мог дочку советника в роли своей девушки. У Мариши своя жизнь — наряды, шмотки, послы, а у Данилы своя — автомат и Территории… Батю бы найти, а дальше все будет хорошо. Дан передумал уже выговаривать отцу за то, что бросил их с мамой, а просто хотел крепко, по-мужски, сжать его ладонь и, может, обнять…
Замечтавшись, Дан прозевал ямку на пути и оступился.
Забавно, но именно это спасло ему жизнь.
Нога ушла вниз. Охнув, он упал на выставленные вперед руки — и тут над ним что-то пролетело и упало в нескольких шагах левее. Что-то большое, пушистое, с яростно блестящими глазами и желтыми клыками в ощеренной пасти. Вот в эту пасть Данила и выстрелил из «Макарова», а так как метил он почти в упор — какие-то жалкие метры не в счет, — то был уверен, что попадет.
Но не попал — тварь плавно, словно пританцовывая, сместилась назад и в сторону. Передвигалась она на четырех лапах. Дан вновь нажал на спуск — тварь встала на задние лапы и отпрыгнула влево, увернувшись от пули.
— Сзади!
Услышав крик Ашота, Данила кувыркнулся вперед, навстречу твари, похожей на… Да это же рысь! Дикая кошка!
Зомбокошка.
Вторая, точно такая же, шлепнулась с сосны аккурат там, где Дан только что был. В голове пронеслось: «Почему никто не стреляет?»
Потому что боятся попасть в Дана.
Движения зомбокошек завораживали своим совершенством: ничего лишнего, мягкая пластичность — и при этом скорость и агрессия! Данила опрокинулся на спину, пропуская прыгнувшую на него тварь над собой. И всадил ей пулю в мягкий белый живот, который тут же окрасился алым — попал, значит, не ускользнула тварь, ведомая слизнем.
Раненая кошка неуклюже упала под сосной, попыталась встать, хватаясь за кору слабеющими лапами, но увы. Увы — потому что Ашот, не рискуя больше попасть в Данилу, всадил в зомборысь очередь. А Равиль добил тварь, в агонии шипящую и когтящую воздух, — мечом отсек ей голову.
— Помогите ему! Кто-нибудь! — закричала Мариша.
Пока вольник и Ашот добивали одну кошку, вторая таки накинулась на Данилу.
Перевернувшись на живот, он встал на колени и уперся ладонями в упругую прослойку из сухих иголок, когда на него навалилась тяжесть, вжала в хвою, урча от удовольствия и — главное! — не спеша вонзить клыки чуть ниже затылка, где так легко сломать шейные позвонки.
— Брат! Брат!
— Не стрелять! Я сказал — не стрелять!
— Мужчины, да сделайте уже что-нибудь!
Данила застыл — любое его движение могло стать фатальным. Факт, ему не удастся сбросить с себя зомборысь. Стоит только пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы
включиться
— зверь сразу отправит его к праотцам. Дан явственно ощущал шеей давление клыков. Но почему рысь не убила его? Балдеет от беспомощности жертвы? Играет, как кошка с мышкой?!
Вот только Данила Сташев — не мышка. Он просто так не сдастся. Ну же, думай, доставщик, как разрулить тему, думай!..
Но собраться с мыслями мешало ощущение чего-то чужеродного на шее. Не клыков, нет. Теперь еще добавилось что-то влажное и приятно теплое. От этой штуковины веяло спокойствием, а когда она двигалась, было чуточку щекотно.
Не надо дергаться, понял Дан. Пусть все будет как будет. И вообще, ему больше не угрожает опасность.
«А рысь?» — спросил он у себя. А что рысь? Отличное животное, так и хочется погладить по шерстке. Мама рассказывала, у нее в детстве была кошка Мурка, рыжая в белую полоску, мама кошку очень любила, поила молоком, кормила колбасой «Докторской»…
Данилу охватило тягучее оцепенение. Мысли стали вязкими, неторопливыми. Он хотел ущипнуть себя за руку, чтобы очнуться, но не смог! Он слышал голоса Ашота, Равиля и Мариши — протяжные, искаженные, они превратились в один сплошной звон. Время замедлилось, секунды превратились в минуты.
