Из двух зол... (СИ) - Сысолов Дмитрий

Малинка слушала инструктаж, а глаза все больше заполнялись ужасом. А тут еще Настя сбоку удар нанесла:

– А чем резать-то? Скальпеля-то медицинского у нас и нет...

Я задумался. Всё так. Скальпеля нет. Ножом я ковыряться в руке не дам. Представляю, что они там таким толстым лезвием наковыряют. Канцелярский нож? Уже лучше. Но вообще-то...

– Насть, там в магазине, помнишь - были лезвия от старых бритвенных станков? Плоские такие. В бумажках. Не эти современные головки с пятью лезвиями, а старые. Джилетт... Да, я там точно вроде даже Спутник видел. Как бы еще не советские.

– Да. Я поняла о каких ты говоришь.

– Принеси, пожалуйста, пачку...

Не буду описывать весь процесс операции, хотя бы потому, что я ее почти и не запомнил. В отличии от наложения швов это действительно было очень больно. Всё, на что меня хватало, это мычать в зажатую в зубах тряпку. Только бы не заорать. Малинка резала. Настя светила. Эльба фиксировала мою руку, чтоб я не дернул ею во время операции. Но я вытерпел. Дождался, когда Малинка торжествующе воскликнет: "Во она!" и звякнет вытащенной щипчиками пулей, роняя ее в железную тарелку. Отключился я уже когда руку начали перевязывать. От облегчения, надо полагать. Что все уже закончилось.

***

Очнулся я от нестерпимого желания отлить. Чему, кстати, несказанно обрадовался. Ну не желанию, конечно же, обрадовался, а тому, что очнулся. Жив! Самое главное - жив, а всё остальное решаемо. Вот и в сортир сейчас схожу сам... Сил, правда, нет совсем, но переполненный мочевой заставлял находить какие-то резервы... Гм. Что за фигня? А где мои трусы?

В кровати я лежал совершенно голый. Ну, девки! Погодите! Завернувшись в простыню, как в древнегреческую тогу, пошатываясь, по стеночке я отправился в сторону выхода. Тут же откуда-то сбоку выскочила заспанная Малинка.

– Ты куда? Зачем встал?

– В туалет, - автоматически ответил я.

– Зачем? Не надо. Сейчас я горшок дам.

– Какой горшок?!!! - постепенно свирепея, переспросил я. - Я что, до сортира, по твоему, дойти не смогу?

– Ты сутки без сознания был. Тебе лежать надо.

– Прекращай! - не разжимая зубов, но очень сурово рявкнул я. - Был без сознания, теперь - очнулся. И спокойно дойду до туалета. Горшком сама пользуйся если хочешь.

– У тебя температура. Ты весь горишь! Тебе нельзя вставать.

– Все потом! Сейчас мне надо в сортир. Срочно! А ты меня задерживаешь. Лучше бы помогла дойти, раз так переживаешь...

Ну что сказать? Силенки свои я явно переоценил. Нет, до туалета-то я дошел. Не без помощи Малинки, но, всё-таки, в большей части - сам. Наоборот, на улице мне даже как-то лучше поначалу стало. Свежо. Не то что в этой душной комнате. (ну да, температура же. Всегда так бывает. Всегда на холодок тянет). Но вот сделав свои дела - обратно идти уже не смог. Сил не хватало. Обратно Малинка тащила меня чуть ли не на своем горбу.

Оно ведь как обычно девушками представляется? Героическая санитарка идет сбоку от раненого героя, подставив свое плечо ему подмышку. А он, не столько наваливается на нее, сколько идет сам. Красота. Обнимашки скорее, чем реальная транспортировка. Такое возможно, когда у раненого есть хоть немного своих сил ноги переставлять. А когда сил нет совсем? Когда ноги не держат? Когда наваливаешься всем телом? Тут уж не до обнимашек. Я чуть ли не мешком обвис на спине у девочки. Та лишь закряхтела с натуги, но мужественно тащила.

Тут откуда-то из-за дома выскочила Эльба. Мгновенно разобравшись в ситуации она буквально подхватила меня на руки (блин, стыд то какой! Не я девушек на руках ношу, а они меня), она накинулась на Малинку чуть ли не с матюками, за то что та позволила мне подниматься. Иришка вяло отругивалась, напирая на то, что удержать меня и сама Эльба бы не смогла.

В итоге меня вновь уложили на кровать. Напоили водой и я-таки смог перевести дух. Цыкнув слабым голосом на Эльбу, чтоб не скандалила, я потребовал у нее доклад по полной форме.

Она натурально растерялась. Что говорить? В какой последовательности? И сказать-то явно есть что, а не знает с чего начать.

– Число, время... - подсказал я.

– Ну-у-у... Двадцать... Э-э-э... Двадцать шестое сегодня. Время - около пяти... Скоро темнеть начнет.

Так... Двадцать шестое. Вечер. То есть, я буквально уже два дня провалялся без сознания? Вчера вечером пришел в себя ненадолго, смог организовать операцию и снова на сутки вырубился? Мда... Невеселая картинка. Да и чувствую я себя препаршиво. И аппетита, кстати, нет совершенно. Хотя пища мне сейчас нужна как воздух. Организм на повышенных оборотах борется. Но не хочется совсем. Впрочем, это у меня всегда так. Любую болезнь норовлю во сне забороть. Дать организму шанс самому справиться. Неправильная тактика, конечно же. Но вот характер такой. Но таблетку закинуть надо. И поесть. Пусть через силу, но надо. Лишь бы не затошнило.

Озвучил свое пожелание и Малинка тут же засуетилась. Оказывается, куриный бульон давно наварен, ждет меня... (моя Школа. Я всех наших больных их учил именно куриным бульоном отпаивать. Запомнили, глядишь ты)

Пока я давился таблетками (кроме Ибупрофена, имеющего жаропонижающее и противовоспалительного действия, закинул так же таблетку антибиотика. При ранении надо. Полезно будет. По идее, вообще его колоть надо, но уж как есть) успокоившаяся Эльба продолжала свой доклад.

– Парни дежурят на въездах. Даня с обрезом под мостом, Рыжик у трассы. Настя сегодня дежурная в больничке... Кстати, обе старших девочек уже вполне пришли в себя. Нет ни температуры, ни слабости. И еще... Они хотят уйти. Ну туда... В СМП свое.

– Ну раз хотят - пусть идут. Мы что, силком их тут держать будем?

– Они боятся, похоже. Ну такая перестрелка... Потом пожар. Им еще рассказали, что вас чуть заживо не сожгли, так они конкретно перепугались. Боятся тут оставаться.

– Пусть идут, - повторил я. - Ты сама после того как расскажешь все, сходишь и проводишь их до СМП. И не в их нору отпустишь, а к тому Толстому отведешь. Я его там старшим назначил, вот пусть он их и размещает. А ты еще проверь как там остальные живут. Где спят, что едят, как умыты. Поняла?

– Да. Они, кстати, вчера тут появлялись. Пришли, типа - «за водой»... Хотя, я думаю, они тоже слышали выстрелы и видели зарево. Вот и пришли позырить... «Любопытные».

– Увидели?

– Ну-у-у... Да. Как не пустить было? Пожарище видели. Сгоревший дом. Шушукались там что-то...

– Про меня что им сказали?

– Что ты ранен. И что ты один четверых завалил. Они же пришли как раз тогда когда Даня с Рыжиком трупы собирали чтобы их отвезти. Вот они им и порассказали. И показали.

– Меня не видели?

– Нет, конечно же. Ты уже тут был.

– Это хорошо. Короче: ты придешь с девками, проводишь их и проверишь как они там в СМП все живут. Я обещал контролировать. Решения принимай сама. И построже там с ними.

– Хорошо. Я всё поняла.

– Что там дальше? Настя в больнице дежурит. Остальные где?

– Ну-у-у... Таня, как всегда - в саду с мелкими. Помогает ей Аня сегодня.

– А этот? Новенький. Женя. Веденский. Которого я из СМП притащил.

Эльба откровенно смутилась. Переглянулась с Малинкой и нехотя призналась:

– Он еще вчера утром сбежал. Сразу как тут все закрутилось. Ну во время пожара был, помогал что-то там, а потом р-раз, и исчез. Никто и не увидел как и когда.

– Понятно.. - с горечью пробормотал я.

Ух, как все плохо-то. Одна единственная схватка отбросила нас назад просто катастрофически. Где жилье? Нет жилья. Приходится всем тесниться в маленьком домике Эльбы. Где сменная одежда? Нету. И взять ее негде! Сами собой новые шмотки не появятся. Патроны, опять же... Вместо двухсот выстрелов к ружью осталось двадцать два. Компьютерные дела... Диски, фильмы... Не меньше трети потеряно. Да и сам я... Вон Эльба с ружьем теперь ходит. Новый главный защитник. А сможет она выстрелить по настоящему-то? Ой, не знаю. Конечно, она лучший вариант из имеющихся, но все-таки не я...