Болото (СИ) - Пинаев Андрей Михайлович
— Как, и это все?
Дядька Петро осмотрел нас.
— Тяжелораненые есть?
Мы переглянулись:
— Вроде нет.
— Тогда сдавайте оружие и идите лечиться. Вечером сбор в актовом зале.
глава 4
— Да, мы. Да, все живы. Да, положили всех… ну, охранники помогли, конечно. — отвечал Толик на вопросы, поддерживая меня под руку и пытаясь пробиться сквозь любопытствующих.
— Блин, да расступитесь вы! Не видите, нога у него прокушена! — рассердилась обычно робкая Саша. — щас лечить буду…
Это было одно из правил Лагеря: если нет непосредственной угрозы для жизни, лечиться сталкеры должны своими силами — набираться опыта, чтобы не растеряться в полевых условиях. В нашей ячейке медициной заведовала Саша, и хотя рука у нее была легкая, опыта было немного.
В нашей комнате стояли две двухъярусных койки для парней и одна простая для Саши. Я сидел на ней и шипел от боли, пока Саша неумело зашивала мое прокушенное бедро. Закончив, она заклеила рану и занялась Игорем, который обзавелся длинным порезом на спине — должно быть, в свалке кто-то полоснул его ножом.
Я надел джинсы и, хромая, вышел из комнаты. Медблок был в конце длинного коридора.
Кода мы прибыли, я очень удивился: Лагерь представлял собой асфальтированную площадку, огороженную сеткой-рабицей, с двумя вышками охранников и скромным белым домиком в центре. Разместить в нем тридцать с лишним человек представлялось невозможным.
Но домик оказался лишь вершиной айсберга. Большая часть Лагеря располагалась под землей.
Возле одной из дверей я услышал приглушенные выстрелы. Это пристреливали новенькие пистолеты-пулеметы ребята из двух северных ячеек. Северная часть Болота считалось более опасным, чем наша восточная, поэтому им выдавали огнестрельное оружие. Это не то что наши «паяльники», как в шутку называл огнеметы Толик.
Одна из северных ячеек уже имела название — «Алые». Ее командиром был Женька.
Попав в Лагерь, он не утратил своих отрицательных качеств. Кроме того, Женька оказался на редкость злопамятным. Очевидно, он не мог простить Толику своего унижения и при каждой возможности подстраивал нам всевозможные пакости, и народ в свою ячейку он набрал соответствующий.
Я постучал в дверь медблока.
— Войдите! — Прозвучал столь милый мне голос.
Должность медика в нашем Лагере занимала девушка по имени Лиза. Рыженькая и веселая, невысокая и худенькая, всего на три года старше меня. Однако она благополучно прошла возрастание и поэтому была взрослой уже в моем возрасте. Я же для нее, конечно, был мальчишкой.
— Тебе чего? — спросила она, завидев меня. За полгода в Лагере я успел изрядно ей примелькаться. — Фу, весь пропах болотом.
— Анальгетик есть? У Саши кончился…
Лиза открыла шкафчик и зазвенела там склянками. Найдя нужную, протянула мне.
— Ага, спасибо… — Я взял пузырек, но уходить не торопился.
— Ну, чего еще? — Усмехнулась она. — Бинты, клей для ран? А может тебе этот, как его… (Она прищелкнула пальцами, вспоминая)…аспирин?
Я фыркнул. Лиза тоже улыбнулась своей шутке.
— Пойдешь вечером на собрание? — Спросил я. — Сегодня будет.
— Не знаю… Хирургический модуль тестировать надо.
— Ну, надо так надо, — Вздохнул я, повернулся и пошел, стараясь хромать как можно сильнее.
— Ну-ка стой! — Воскликнула она. Что с ногой?
— Да так… — Пробормотал я, стараясь сдержать торжествующую улыбку.
— Это вы, что ли, побоище у самого Лагеря устроили?! - В ее голосе слышалось плохо скрываемое любопытство.
Не ответив, я удалился в душевую комнату.
Сердцу не прикажешь…
глава 5
Актовый зал был набит под завязку. Кучками по пять человек сидели сталкерские ячейки, прислонившись к стене, весело болтали девчонки с кухни. Я поискал глазами Лизу, но наткнулся на злой Женькин взгляд. Я не отказал себе в маленьком удовольствии показать ему вытянутый средний палец. Женька ответил тем же.
Протолкавшись через толпу, начальник Лагеря отодвинул стул, но садиться не стал. Он оперся кулаками о стол и сказал:
— Здравствуйте!
Гомон утих, и тридцать глоток крикнули вразнобой:
— Здравствуйте, Владимир Сергеевич!
Начальник сел и скучным голосом попросил:
— Анатолий, со своей ячейкой встаньте.
Мы встали, и я наконец увидел Лизу. Она стояла у дверей и с интересом смотрела на нас.
Начальник объявил:
— Сегодня, возвращаясь из рейда, восточная ячейка столкнулась с большой стаей крыс. К счастью, никто кроме крыс серьезно не пострадал, однако не благодаря доблести ячейки, а по воле случая. Командир отряда допустил несколько грубейших ошибок: во-первых, он не сообщил о нападении в Лагерь, хотя находился совсем рядом. Во-вторых, он не приказал членам ячейки бросить рюкзаки и продолжал тащить рюкзак сам. В третьих, он не по назначению использовал баллон для огнемета, что категорически запрещено. Анатолий, вам есть что сказать об этом?
Глядя исподлобья, Толик неохотно рассказал о произошедшем, добавив, что все произошло так быстро, что мы не успели не то что сообщить, даже бросить рюкзаки. А что до баллона, так он, Толик, согласен, что идея была не из лучших, и сидя в теплом безопасном кабинете можно придумать тысячу других, куда лучше.
Несмотря на явную шпильку в свой адрес, начальник не рассердился. Он побарабанил пальцами по столу и сказал:
— Анатолий, я объявляю вам выговор без занесения в личное дело.
— Нам нужно оружие, — ответил Толик. — Тогда и проблем больше не возникнет.
— Огнестрельное оружие выдается только северным ячейкам. Восточным ячейкам выдаются только огнеметы, и прежде как-то справлялись ими.
— Крыс стало больше! Мне охранники говорили! — Начал препирательство Толик. — И чем северные болота опаснее? Медведи там водятся? Так и мы с медведем сталкивались! И знаете, что мы сделали? Просто убежали!
— Оружия вы не получите.
— Ну хоть пистолеты, а?
— Оружия вы не получите. Кстати, вы в курсе, что вместе с принесенным сегодня вы уже набрали сотню очков? Это дает вам право дать имя своей ячейке.
Имя было придумано давно, но Толик…
Толик мрачно повторил вопрос:
— Оружие дадите?
