Тафгай 2 (СИ) - Порошин Влад

— Раньше и под кустики с лопушком ходили, удобряли природу, мать нашу, — я очень серьезно посмотрел на главного тренера. — Время сейчас Михалыч другое, есть ряд упражнений, которые категорически делать запрещено. Это бегать кроссы по асфальту, из-за чего можно убить колени с голеностопами. Жать штангу над головой и приседать с ней. Нельзя играть в «коняшки», усаживая одного человека на плечи другому, как это делают в ЦСКА. Прокачка всех мышц должна выполняться без нагрузки на позвоночник.

— Что будет-то? — Удивился Сева. — Слабаки в хоккей не играют.

— Будет? — переспросил я. — Будет как с Виктором Блиновым, которого вы из Омска в московский «Спартак» привезли в 1964 году. Здоровый и высокий был как Рагулин, а через четыре года, когда ему всего двадцать два стукнуло, упал в спортзале и умер. Высоким ребятам поднимать штангу нужно запретить на законодательном уровне. «Рычаги» у таких людей большие и смещение позвонков можно заработать на раз, а дальше проблемы с сердечком и смерть при хороших спортивных нагрузках.

— Витя пил много, — виновато пробормотал Всеволод Михалыч.

— В двадцать два года от этого не умирают, — сказал я, тяжело вздохнув.

После разговора с главным тренером, в комнате я достал пакет с мойвой, который хранил между оконных рам и пошёл кормить наших зелёногородских котов. Каково же было моё удивление, когда около кошачьих домиков я застал Борю Александрова.

— Это у вас тут коты что ли живут? — Спросил он, с удивлением разглядывая беззаботных хвостатых обитателей новеньких деревянных будок, которые после игры с ЦСКА мы смастерили всей командой.

— Для спортивной удачи взяли шефство над бандой «Чёрная кошка», — я вывалил несколько рыбёшек в одну миску, затем в другую. — К концу октября нужно будет для них сделать что-нибудь более тёплое. У нас ведь здесь не Турция. И ты давай покорми, — я протянул пакет Борису. — Завтра, Бобров тебя на несколько смен обязательно выпустит. И вообще если возникнут вопросы — обращайся, после матча местные все по домам разъедутся, вдвоём здесь останемся.

— Впервые вижу, чтобы котов кормили на удачу, — улыбнулся Александров, подбрасывая рыбёшки уже довольно таки сытым котофеям, так как кроме нас здесь уже успели отметиться и фигуристы, и гимнасты, которым тоже нужна спортивная удача.

Воскресенский «Химик» прилетел к нам в Горький после двух впечатляющих побед. В позапрошлом туре «химики» разбили в пух и прах московские «Крылья советов», 9: 2. В этой игре впечатляющую результативность показала первая тройка нападения Козин — Ликсюткин — Голиков. А в прошлом туре «Химик» одолел московский «Спартак», 1: 0, где выше всяких похвал сыграл вратарь Виктор Афонин.

Но лично мы вышли на игру уверенные в себе, как удав в охоте на кроликов. Лучшую тройку воскресенцев мы решили закрыть звеном Свистухина. Далее на лёд должен был выйти я с пионерами, а потом и тройка Федотова с капитаном Мишиным слева и Толей Фроловым справа.

К сожалению, самоуспокоенность сыграла с нами злую шутку. Буквально во второй смене, выполняя ловушку в средней зоне, ошибся молодой Витя Доброхотов, который заменял в тройке Свистухина травмированного Смагина. Саша Голиков даже не вникая в то, что это была наша знаменитая ловушка, ушёл на хорошей скорости от Доброхотова и войдя в зону атаки сделал пас на накатывающего следом Валю Козина. И Козин броском в противоход перехитрил нашего голкипера ветерана Коноваленко.

После пропущенной шайбы, музыканты из ВИА «Высокое напряжение» не найдя ничего лучшего, заиграли «Катюшу». Вообще надо сказать, предматчевое представление, музыка вначале игры, девушки в спортивных трико и облегающих свитерах с флагами СССР, «Торпедо» и автозавода «ГАЗ», которые красиво катались по льду, произвели сильное впечатление на переполненный дворец спорта. Кстати, диктор по стадиону объявил, что сегодня пришло на матч четыре с половиной тысячи человек.

— Поставили, б…ь, ко мне в тройку зелёного пацана! — Не сдержался на лавке Свистухин, ударив черенком клюшкив борт. — А нормальных и здоровых мужиков по Киевам и Ригам раскидали.

— Не бухти, и клюшку только попробуй сломать, — рыкнул я. — Парень первый раз в старте, ещё освоится, вот куда защита смотрела? Где страховка Мошкаров и Ушамков?

— Ничего, ничего, — успокоил всех невозмутимый Сева Бобров. — Сейчас отыграемся.

И главный тренер как в воду глядел, буквально через смену наша первая тройка нападения Мишин — Федотов — Фролов, при поддержке лучшей пары защитников Астафьев — Фёдоров организовала длительную осаду ворот «Химика». Наши ребята, как будто издеваясь над соперником, контролировали шайбу больше минуты в зоне атаки, сказались тренировки, на которых мы делали упор на этом компоненте игры. И когда уже с воскресенцев потёк градом пот, Мишин отдал на Фролова, а Фролов замахнувшись, выкатил на пустой угол Федотову, и тот сравнял счёт.

И вдруг из динамиков грянул гитарный рифф группы «Депеш мод» из песни «Personal Jesus», крики болельщиков растерянно смолкли и в наступившей тишине люди услышали хрипловатый голос Коляна, который подражал Мику Джаггеру:

Вместе мы с тобой «Торпедо»!

Город Горький — часть души моей!

Сердце бьётся за победу!

И «Торпедо» с нами всех сильней!

— А теперь все вместе! — Выкрикнул Колян в микрофон, прячась со своим ансамблем за нашими правыми воротами.

И зал дружно грянул простенькое четверостишие, как это делаю обычно люди в первый раз, то есть, подпевая не всю строчку, а лишь её окончание. На скамейке запасных почему-то расчувствовался Сева Бобров, смахнув маленькую слезинку:

— Хорошие слова придумали, черти.

— Народное творчество, — хмыкнул Свистухин. — Мама мыла раму.

— Да, — поддакнул я. — А Свистухин один драил магазин.

И все кто был на скамейке запасных, покатились со смеху, даже Всеволод Михалыч из последних сил старался сохранить невозмутимое лицо.

Не знаю, что произошло дальше, но «Химик» как-то вдруг сник, а мы наоборот почти не давали воскресенцам продохнуть, давили и давили ещё минут пять. И как следствие на десятой минуте вновь отличилась тройка Федотова. На этот раз пустой угол расстрелял капитан Лёша Мишин, 2: 1.

— Вместе мы с тобой «Торпедо»! — Заголосили на трибунах работяги с автозавода, когда опять заиграл знакомый мотив.

Как и договаривались заранее, две смены получил наш новенький Боря Александров. В тройке Свистухина он отбегал без особых замечаний, если не считать постоянные крики нашего шебутного центрфорварда: «Малыш сместись сюда! Малыш встречай! Малыш пасуй!» И Александров дисциплинированно смешался, встречал, идя в отбор и пасовал.

— Толк будет, — выдохнул Коля Свистухин, сев на скамейку запасных.

— Нормально, — сказал и Сева Бобров, похлопав «Малыша» по плечу.

А вот за минуту до конца первого периода произошёл неприятный инцидент. Когда я со своими «пионерами» гостил в зоне у воскресенцев, здоровенный защитник «Химика» Юрий Ляпкин очень жестко встретил Вову Ковина. Я же, такой наглости не перенеся, разогнался и пока Ляпкин смотрел, кому отдать отвоёванную шайбу, на всех порах воткнулся в него. Отлетел я надо сказать на целый метр, но на ногах устоял. А вот Юрий Евгеньевич, грохнувшись на лёд, прокатился метра четыре, прежде чем сумел затормозить, уткнувшись телом в борт. Напрасно потом воскресенцы полезли со своими тыкалками, так как на каждый их «тык», я отвешивал серьёзнейшую оплеуху. Даже вмешательство рефери не потребовалось, чтобы на льду наступил порядок, ведь через несколько секунд бить было уже некого.

— Тафгаев, две минуты за грубую игру, — посмеиваясь, выписал мне судья Сорокин из Москвы.

— Сообщите друзьям, чтоб сгоношили передачку, — пробормотал я, катя в отдельный бокс для провинившихся игроков.

В перерыве после первого периода, который так и закончился со счётом 2: 1, выяснилось, что Вова Ковин получил сильный ушиб плеча. Врач команды Тамара Иоффе настояла, чтобы юный хоккеист пропустил остаток игры.