Просыпайся, ты мёртв (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Сам Чёрный плащ был вооружён СКС.

Очередь к столам двигалась медленно, но ближе к обеду всё же дошла до Александра.

– Опыт боевых действий имеется? – спросил майор.

– Отсутствует. – ответил Александр. – Два года срочной службы в Калининграде, в морской пехоте.

– Это хорошо. – кивнул майор. – Звание какое было при увольнении?

– Рядовой. – ответил Витковский.

– Это… нормально. – пробормотал майор. – Будешь командиром взвода ополчения. Если вдруг снова решишь связать свою судьбу с Вооружёнными силами, участие в обороне Екатеринбурга зачтётся в виде зачисления в ряды с повышением звания на, в твоём случае, две ступени. Посмотрим, как себя покажешь в боях с чернокожими, может, сразу сержанта получишь.

– Кадровый голод? – поинтересовался Александр.

– Не особо. – покачал головой майор. – Расширяемся мы, перестало хватать текущего состава для комплектования новых подразделений. Перспективы большие, парень, всё просто и понятно, карьера ещё…

– Нет, вы меня не агитируйте, в тот раз вполне хватило. – решительно отказался Александр. – Достаточно.

– Ну, ты подумай на досуге, если не подохнешь от рук чернокожих, конечно. – напутствовал его, судя по сероватому цвету огоньков в глазницах, слегка раздосадованный майор. – Ладно, поступаешь в распоряжение старшего сержанта Василенко. Первый взвод. Иди на спортплощадку за школой.

Александр кивнул, получил лист бумаги с типовым приказом об объявлении мобилизации, за подписью губернатора Свердловской области, на котором сам Александр поставил подпись в графе «Ознакомлен».

Чисто технически, после такой подписи можно его попытаться завербовать на действительную службу, но все прекрасно понимали, что позиции военных и администрации сейчас шатки как никогда, поэтому ничего такого не будет. Почему майор и попытался его завербовать обратно.

На улице было пасмурно и прохладно, если судить по наледи на лужах. Опавшие листья подчёркивали общую унылость погоды и если на прохладу мертвецам было плевать, то вот намечающиеся осадки, какими бы они ни были, могут здорово осложнить жизнь: на большей части мертвецов одежда висит как мешки из-под картошки и стоит этому «мешку» намокнуть…

На спортплощадке уже собралось где-то около пятисот «ни жив, ни мёртв» граждан, которых построили повзводно.

К Александру подошёл костяк в форме со знаками отличия младшего сержанта.

– Какой взвод указали? – спросил он без расшаркиваний.

– Первый взвод, к сержанту Василенко. – сообщил ему Витковский.

– Тебе туда. – указал на крайний левый от Александра взвод.

Эти ребята куда выгоднее отличались от остальных, так как вполне себе ровно стояли в строю и внимательно слушали выступающего перед ними сержанта.

– Здравия желаю, товарищ сержант, – поздоровался с сержантом Александр, поборов условный рефлекс «Встать по стойке смирно». – Александр Витковский, доброволец.

– Стать в строй. – приказал сержант.

Александр встал в конец строя. Сейчас не имеет особого смысла становиться по росту, так как тут всего человек двадцать набралось, а значит будет ещё человек восемь-десять.

– В связи с тяжёлой обстановкой с боеприпасами, настоятельно советую стрелять наверняка, – продолжил сержант прерванную речь. – Попадания в туловище не считаются, если не попадёте в позвоночник. Нужно стрелять в голову, только так. Вы здесь все служившие, но оружие у вас сейчас незнакомое, у кого-то надёжное, у кого-то капризное, поэтому его сейчас нельзя мацать, целиться из него, перезаряжать, разряжать и тем более разбирать. Доступно излагаю? Всосали?

– Так точно! – слитно ответил взвод.

– Вечером, когда взвод укомплектуется, будем разбираться в каждом отдельном случае, – сержант отвлёкся на подошедшего Фёдора. – Первый взвод? Стать в строй.

Фёдор подошёл к концу строя и встал слева от Александра.

– Ты когда это успел отслужить? – тихо спросил Витковский.

– А что, здесь только служившие? – так же тихо ответил вопросом на вопрос Фёдор.

– Видимо, да. – Александр пожал плечами. – Когда успел?

– Где-то через год после твоей смерти призвали, – ответил айтишник. – В ПВО под Хабаровском отслужил.

Из задней двери школы вышел Паша, который поправил ремень СКС и направился к спортплощадке.

– … первый взвод? Стать в строй, – снова отвлёкся сержант Василенко. – Продолжаем. Восстанавливать навыки будем максимум две недели, поэтому желательно начать всасывать без раскачки и промедлений, от этого зависит ваше выживание в бою. С боеприпасами, как я уже говорил, всё не очень хорошо, поэтому на стрельбище будем стрелять из мелкашек, но это только на следующей неделе. Ещё раз повторяю: оружие не мацать, не целиться, не перезаряжать, не разряжать, не разбирать. Если увижу у кого неисправное оружие – вешайтесь. Будет записано как порча военного имущества. Запомните – это ещё не ваше оружие, оно станет вашей собственностью только после победы над чернокожими. Теперь про имеющиеся у вас боеприпасы. После демобилизации вы получите ровно столько же боеприпасов, сколько получили до этого, поэтому хитрить и экономить не надо. Увижу в бою, что кто-то зря бережёт патроны – покалечу.

– Но как понять, когда зря, а когда не зря? – задал вопрос один из добровольцев в первых рядах.

– Можешь выстрелить и убить чернокожего, но не выстрелил и не убил – зря сэкономил, – ответил сержант. – А если из-за этого погиб кто-то из твоих товарищей – бить никто тебя не будет, будет суд, а потом позорная казнь.

– Что за порядки здесь такие? – возмущённо, но тихо спросил один из костяков.

– Вы добровольцы, сами подписались, – резонно отметил сержант Василенко. – Пока ещё есть возможность передумать, сдать оружие и пойти домой, под одеялом прятаться. Есть желающие?

Молчание.

Мало кто в мужском коллективе, после такой постановки вопроса, решится покинуть строй. Пусть они мёртвые, но всё равно люди. А люди подвержены страху выбиться из коллектива, оказаться белой вороной. Человек – существо стадное.

– Тогда продолжаем, – Василенко прошёлся вдоль строя. – Противников очень и очень много. Мы не знаем пока, кто это, не знаем, чего они хотят, зато знаем, как с ними бороться. На нашем языке они не говорят, за людей нас не считают, ещё и между собой по каким-то причинам воюют. У нас есть существенное преимущество – огнестрел. У них есть только луки, каменные топоры, кремневые копья, но встречаются ещё и металлические мечи. Рубятся они хорошо, врагов не жалеют, дерутся до конца, поэтому даже не пытайтесь брать кого-то в плен. Это не только опасно, но ещё и бесполезно: у нас семь пленных в камерах сидят, на контакт не идут, только воют и кричат.

Сержант сделал паузу.

Подошла группа из десяти человек.

– Кто такие? – повернулся к ним Василенко.

– Это тебе пополнение, товарищ сержант. – ответил костяк в форме старшего сержанта. – Афганцы.

– Вот это хорошие новости! – обрадовался сержант. – Кто из присутствующих служил год и был писарем или на штабной должности, выйти из строя!

Вышло семеро, Фёдор в том числе.

– Всё, идите обратно в спортзал и получайте новое назначение. – отправил их сержант.

– Отделение, стать в строй! – дал команду старший сержант.

По мнению Александра, сержант обошёлся с этими семерыми жёстковато. Но он решил оставить его при себе.

«Афганцы» стали в конец строя.

– Где служил, боец? – спросил подвинувший в строю Фёдора костяк в синих джинсах и серой рубашке, с красной сумкой-бананом через плечо.

– Морская пехота, Калининград. – ответил Александр. – Один-ноль шесть.

– Двухгодичник, или как эти?.. – поинтересовался костяк.

– Двухгодичник. – дал ответ Александр.

– Ладно, позже поговорим.

Так и стояли они молча, слушая сержанта, который передавал им ценные сведения о противниках.

Спустя пару десятков минут ценные сведения закончились.

– Взвод, напра-во! – дал команду Василенко. – Вперёд, шагом-марш!