На грани тьмы (ЛП) - Стоун Кайла

Розамонд остановилась, улыбнулась и выказала сочувствие и сострадание, доброту и заботу. Она никому не пожала руку.

Люди смотрели на нее затравленными, впалыми глазами. Некоторые из них выглядели дрожащими и бледными. Под запахом отбеливателя в спертом воздухе спортзала висела вонь рвоты.

— Что с ними? — спросил Ноа.

— Если собрать столько людей вместе, то обязательно произойдет передача инфекций, — тихо проговорила Розамонд, стараясь дышать неглубоко, когда они спешили через зал. Они помахали Аннет и Ли, которые в углу раскладывали пазлы для полудюжины детей.

Пройдя через металлические двойные двери, они оказались в коридоре, заставленном шкафчиками. Коридоры тоже загромоздили кровати и спальные мешки. Здесь оказалось еще холоднее, и поэтому кашель звучал сильнее.

Большинство учебных классов были заняты. Комната персонала и кабинет директора заполнены отчаявшимися людьми, ищущими тепла.

Они нашли пустой класс. Розамонд заняла удобный стул за учительским столом. Ноа взял металлический стул с одной из ученических парт и придвинул его поближе.

Розамонд наклонилась вперед и уперлась руками о парту. Она сцепила пальцы под подбородком.

— Ноа Шеридан. Что бы я без тебя делала?

— Полагаю, продолжала бы работать, как обычно.

Она засмеялась. Смех получился грустным, но все еще наполненным теплом.

Она работала до изнеможения, чтобы сохранить этот город. Это отражалось в тенях под ее глазами, ее идеально уложенные волосы были слегка растрепаны, а костюм немного помят.

— Не забывайте заботиться о себе, суперинтендант. Вы нам нужны.

— Ты тоже нужен людям, Ноа. Им нужно видеть тебя. Им нужно знать, что закон и порядок все еще здесь. Теперь в другой форме, но все еще здесь. — Она вздохнула, пригладила волосы. — Как дела у Майло?

— У Майло все хорошо. Лучше, чем я ожидал.

— Хорошо. Пусть так и будет. — Розамонд внимательно рассматривала его, наклонив голову. — Тебя что-то беспокоит.

Он глубоко вздохнул.

— Ополченцы. Они кажутся такими… агрессивными.

Розамонд моргнула. Ее глаза заблестели. В ее броне появилась крошечная трещина. Она отвернулась от него, вытерла глаза и глубоко вздохнула.

— Мы делаем то, что должны. Мы никогда больше не допустим такого ужаса. Я не допущу этого. Не под моим руководством. Ты понимаешь?

Он кивнул. Он точно знал, что она чувствует. Чувство вины укололо его. Он отодвинул его подальше.

Суперинтендант взяла себя в руки и посмотрела на него.

— Что еще?

— Налог продуктами питания. Людям это не понравится.

Тонкие морщинки вокруг ее глаз напряглись. Рот сжался.

— Десять процентов — это не слишком много, не так ли? Чтобы сохранить жизнь нашим друзьям и соседям? Люди платили налоги федеральному правительству и правительству штата. Я не думаю, что в ближайшем будущем люди будут платить денежные налоги. Должны ли они просто прекратить это? Или они все еще что-то должны людям, которые борются за их защиту и сохранение их безопасности, здоровья и жизни?

— В этом есть смысл, если так рассуждать.

— Ты позаботишься о том, чтобы люди поняли это? Мне нужна твоя помощь, чтобы все получилось, Ноа. Иначе все просто развалится.

Он тяжело кивнул. Обществу нужно объединиться, чтобы помочь друг другу выжить, но ему по-прежнему не нравилась идея применения силы. Молли и Квинн тоже.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Я уверена, что сделаешь. — Она сузила на него глаза. — Есть кое-что еще.

Она всегда умела хорошо читать его. Ноа сел ровнее и рассказал ей о заявлениях Октавии Райли и подозрениях Бишопа в ночь резни.

— Честно говоря, все это меня беспокоит. Мне это совсем не нравится.

— Никому из нас это не нравится. Резня в Кроссвей — это худшее, что случилось в этом городе, в этом округе, черт возьми, во всем штате Мичиган. Никто не предвидел такого. Никто. Но это доказывает исключительную важность закона и порядка. Мы должны продержаться до тех пор, пока губернатор или федералы не возьмут ситуацию под контроль и не вернется некое подобие цивилизации. Это наша работа здесь. Наша единственная работа.

— А если все-таки их кто-то выпустил?

Розамонд потерла виски.

— Человеческой психике нужна причина, объяснение. Иногда это не более чем старый замок, который сломался, и хороший, но измученный человек, который заснул во время кризиса. Так бывает. Человеческая ошибка есть человеческая ошибка.

— Но…

— Октавия Райли это… она была… наркозависимая шлюха, которая сожительствовала с психопатом. Она понимала, что наконец достигла края. С тобой она увидела шанс, возможность. Преступники скажут что угодно, чтобы спасти свои никчемные задницы.

— Я знаю.

— У нас сейчас нет кадров. Ты знаешь это. Мы все измотаны. Мы все усердно работаем, пытаясь сохранить этот город в безопасности, а его жителей спасти от голода и замерзания. Мы пережили одну снежную бурю. Согласно экстренным сообщениям по радио, другая надвигается прямо на нас.

Он начал было возражать, но она подняла руку.

— Рэй Шульц и его сообщники мертвы. Ты поймал их. Мы поймали плохих парней, Ноа. Мы сделали это. Ты сделал это.

Ноа напрягся. В его голове промелькнуло воспоминание о Билли Картере. Его кровавая улыбка, его косой глаз. Его обескураженный, обвиняющий взгляд.

Вот что беспокоило Ноа больше всего. И преследовало его в кошмарах. Не то, что Билли Картер и остальные мертвы, а то, насколько это было жестоко и уродливо. Как быстро и легко это произошло.

Может, Ноа и не нажимал на курок, но он стоял в стороне и позволил этому случиться. Он не был уверен, что сможет оправиться от этого. И сможет ли кто-нибудь из них.

— Горожане довольны, — продолжила Розамонд. — Им нужно спокойно оплакать своих близких. Повторное разгребание всей этой истории только деморализует людей, внесет раскол и недоверие. Это поставит под угрозу наше сообщество, Ноа. Подумай об этом хотя бы на минуту.

Он ненавидел это ноющее чувство в глубине своего сознания, но вместе с тем понимал необходимость солидарности, единения.

Дэйв слышал по радио сообщения о десятках маленьких городков, уже разрушающихся под натиском банд, мародеров и голодных беженцев, бегущих из мегаполисов.

Фолл-Крик все еще стоял. Это что-то значило.

Напряжение в его плечах ослабло. Розамонд помогла ему увидеть картину в целом. Он не оставлял проблему без внимания, просто отложил ее на время.

— Когда все это закончится…

Суперинтендант встала и протянула руку.

— Конечно. Я лично попрошу оперативную группу расследовать резню в Кроссвей. Было пролито слишком много крови. Это отвратительное дело. Опасное деяние. Чем быстрее с этим будет покончено, тем лучше будет для всех.

Он стоял напротив нее за столом. Они пожали друг другу руки.

— Спасибо, Розамонд.

— Мы семья, — заверила Розамонд. — Помни это.

Рация у бедра Ноа зашипела.

— Это Лютер с северного блокпоста на старом 31-м шоссе. У нас тут парень, который говорит, что он из Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Хотите, чтобы мы его впустили?

Глава 30

Ноа

День одиннадцатый

Представителя Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям звали Аарон Эндрюс. Это был невысокий, полноватый чернокожий мужчина в синей куртке и кепке с эмблемой агентства, сжимавший в руках планшет и ручку.

Он прибыл с военным эскортом. Четверо солдат в военной форме стояли вокруг двух бронированных «Хаммеров», М4 висели у них за плечами.

Розамонд, Аннет, Джулиан и Виггинс окружили Эндрюса в небольшом фойе у входа. Никто не сделал ни малейшего движения, чтобы пройти внутрь к толпе беспокойных беженцев.

— Что происходит? — спросил Джулиан. — Кто это с нами сделал, и мы уже отправили их ядерной бомбой в прошлый век?

— Я могу только подтвердить, что на нас действительно напали, — сказал Эндрюс, на его лице отразилась досада.