Дорогой Солнца. Книга вторая (СИ) - Котов Сергей

Поэтому я обошёл коттеджик и аккуратно надавил на ручку. Дверь со скрипом открылось. На меня пахнуло всё той же затхлостью и гниением, как и в соседнем домике.

Я несколько раз глубоко вздохнул и, задержав дыхание, прошёл внутрь.

Труп лежал у входа в спальню, лицом вниз. На спине виднелись отметины от трёх входных пулевых отверстий. Гниение зашло очень далеко, очертания тела начали размываться под одеждой. Мягкие ткани наверняка уже превратились в жировоск. Но удивительным было даже не то, что тело не растащили лесные обитатели (в конце концов, коттеджик был заперт), а то, что одет он был в жёлтый костюм биологической защиты.

Я резко передумал идти дальше, на кухню, за спичками. Вместо этого быстро вышел, не забыв закрыть за собой дверь. Потом побежал, стараясь не дышать как можно дольше. Кастрюлю и бутыли я бросил на месте.

Бежал я по подъездной дорожке, которая довольно долго шла вдоль берега озера, автоматически отсчитывая про себя толчки ногами — чтобы примерно прикинуть расстояние. Где-то в паре километрах я остановился. Тут в озерцо впадал лесной ручеёк, над которым был построен мостик. Вода в ручейке была прозрачной и чистой на вид. Однако прежде, чем приступить к водным процедурам, я достал дозиметр и замерил фон у воды. Он оказался в пределах нормы для этой местности.

Я полностью вымылся и насколько мог тщательно выстирал камуфляж и другую одежду, включая нижнее бельё. Потом разложил всё на ветках ближайших кустов — так, чтобы солнечный ультрафиолет имел возможность всё «прожарить». Сам же стоял рядом, попеременно подставляя солнцу бока.

Возможно, другой на моём месте не стал бы реагировать на находку настолько остро, но у меня был пунктик насчёт биологической опасности. Особенно мне запомнились слова преподавателя, который рассказывал нам о последних довоенных разработках западных лабораторий: «Если до сих пор нам не удалось найти следов использования этого оружия — не факт, что оно на самом деле не было использовано».

Ещё мне сразу в голову пришла мысль: так ли случайно я наткнулся на эту базу отдыха? Возможно, выпускное задание — не такое простое, как могло показаться на первый взгляд…

Вода в ручье была прохладной и кристально чистой на вид и запах. Пройдя чуть выше по течению, я обнаружил родник в небольшой скале, который стекал в поток. Немного поколебавшись, я наклонился над ним и как следует напился. У всякой паранойи должны быть свои границы. Интуиция говорила, что вода в роднике безопасна, и я решил ей довериться.

Поскольку никаких сосудов у меня с собой не было, я напился впрок. Да, это могло доставить небольшой дискомфорт в ближайшем будущем — но на природе, в безлюдной местности это не проблема.

Избыток воды мог вымывать ионы, нарушая баланс в организме, но я чувствовал, что источник был минеральным. Об этом же говорил и лёгкий налёт на камне, так что можно было рассчитывать на то, что вымоется не больше, чем попадёт в организм с водой.

Часа за полтора одежда достаточно просохла, чтобы её можно было надеть. После чего я направился дальше на восток, в сторону запретной зоны, установленной местными властями вокруг эпицентра взрыва.

По дороге я продолжал размышлять над увиденным в базе отдыха. Целостная картина произошедшего всё никак не желала складываться в голове.

Если на территории был зафиксирован очаг опасной заразы — почему те, кто его ликвидировал, забрали с собой транспортные средства? И почему не попытались выжечь опасное место? Вроде как раз на такие случаи есть специальные процедуры…

Хотя почему я сразу посчитал, что победили нападавшие, они же условные «чистильщики»? Потому что те, кто подверглись заражению, должны быть слабыми и немощными? Но ведь это далеко не факт… а что, если победили именно они? Перебили санитаров, забрали их транспорт и двинули куда-нибудь в горы, скрываться в пещерах, благо их в местных горах великое множество.

Или не в пещерах? Зачем лишать себя преимуществ выживания в покинутом городе, когда под рукой целая запретная зона?

От этой мысли я даже сбился с шага.

Да, это существенно всё усложняет. Даже если предположить, что зараза смертельна и все носители давно умерли на запретной территории — обследовать укромные места и выходы в подземелья теперь придётся с утроенной осторожностью.

Кроме того, вариантов использования разной заразы в боевых целях великое множество: какие-то рассчитаны на максимальную летальность, другие — на широту и темпы распространения; есть зараза, которая может никак не проявлять себя полгода и более, и всё это время носитель распространяет её; есть патогены, вызывающие серьёзные ментальные нарушения. Гадать, что именно было там, на базе отдыха — бесполезно.

Я даже пытался себя ободрить тем, что всё это могло быть просто случайным стечением обстоятельств. Допустим, один из обитателей лагеря собирался чинить канализационную систему, для чего в хозяйстве были припасены защитные комбинезоны, и нападение случилось именно в этот момент… но даже если так — это не отменяет необходимости соблюдать максимальную осторожность внутри зоны.

Подъездная дорожка от берега озера выходила на трассу — двухполосное асфальтированное шоссе. Я шёл по самой границе леса, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь на случай неожиданных гостей.

Блокпост обнаружился через пару километров, за крутым поворотом. Ну как блокпост? Пожалуй, слишком громкое название для пары бетонных блоков, уложенных посреди дороги, укрытия в виде нескольких насыпных блоков да самодельного навеса, покрытого маскировочной сеткой.

На посту дежурили трое, при этом автомат был только у одного. Вели они себя расслабленно: курили, травили байки, играли в карты. Ясно, что дорогой давно никто не пользуется, а пост — чистая формальность, на которой настояли власти. Его основная задача — отпугивать любопытных и мародёров.

С безопасного расстояния я попытался разглядеть шевроны постовых, однако никакой новой информации не получил: на камуфляже был только российский триколор, без обозначения подразделения. А форму с флагом вполне могли взять на складах НЗ или МЧС.

Я обошёл блок-пост по широкой дуге, и в лесу наткнулся на парочку неожиданных препятствий: первой была проволока-«путанка», хорошо замаскированная в траве. Мерзкая вещь, сколько ж зверья пострадать может… вторым сюрпризом была пара довольно грамотно установленных растяжек. Причём, судя по свежести следов, сделано это было недавно. «Уж не к нашему ли экзамену?» — невольно подумал я.

Растяжки снимать я не стал. А вот «путанку» убрал там, где проходили звериные тропы, после чего сам направился вглубь запретной зоны по одной из таких троп.

Вскоре стали заметны первые следы взрыва: поломанные деревья да густой бурелом. Где-то через полкилометра такой дороги я решился вернуться обратно на шоссе: продираться дальше было чересчур тяжело. К тому же вечер не за горами, а звери наверняка осмелели после длительного отсутствия человека. Отбиваться с ножом от волка или медведя, да хоть бы даже от стаи одичавших собак, мне совершенно не улыбалось.

Картина разрушений становилась всё более очевидной. Я вышел к месту, где останавливали лесной пожар. МЧС тут бульдозером прорыло защитные полосы. Удивительно, что у них осталась техника в строю. Впрочем, может, ангар находился в низине, а породы здесь хорошо экранируют от ЭМИ? Как бы то ни было, ущерб мог быть значительно больше, если бы не их действия.

Дальше лес выгорел; лишь местами торчали покосившиеся и обугленные стволы наиболее крупных деревьев. На пепелище кое-где пробивалась свежая зелень.

Я периодически включал дозиметр. Тут фон был повышенным, но до критических отметок оставалось далеко: в этой местности можно находиться месяцами. Похоже, взрыв был воздушным, раз заражение на таком расстоянии от эпицентра было довольно умеренным. Если не считать полосу осадков, конечно — но туда я соваться не собирался.

За остатками леса, справа, было видно разрушенные дома частного сектора. Когда это, видимо, был коттеджный посёлок для состоятельных горожан: остовы многих строений, построенных из кирпича и бетона, частично уцелели даже после взрывной волны и последовавшего пожарища.