Карибский рейв (СИ) - Шитик Андрей

— Короче, с тобой все ясно — ты просто положил хер на мой приказ и ебешь мне мозги, думая, что сможешь навесить лапши на уши, — сухо сказал я, — Так вот — нихуя у тебя не получится, ты меня понял?!

— Эй, да подожди ты, — затараторил Антонио, — Ты чего такой резкий? Такие дела быстро не делаются…

— Мда, похоже что ты нихера меня не слышишь и не понимаешь, а может и не хочешь слышать и понимать, — гнев вскипел во мне тяжелой мутной волной, — Может быть мне прострелить тебе твою жирную ляжку, чтоб ты начал ко мне относится серьезно?!

— Cono! Да остынь ты, парень, — испуганно воскликнул капитан, отступая от меня на пару шагов, — Ладно, ладно, я все понял! В течение недели я найду варианты! Доволен?! Только убери пушку ради Иисуса Христа!

Я обнаружил, что в моих ушах набатом гремит Шорох, а руку оттягивает тяжесть пистолет — и когда я успел его достать? Блядь, опять эта сука лезет под руку — еще немного и я точно прострелил бы Антонио ноги. Мне нужен самоконтроль, мне нужно контролировать свои эмоции!

Я вдохнул-выдохнул, успокаиваясь и вернул пистолет обратно в кобуру и обратил внимание, что команда Баррозо — полтора десятка мужиков с самыми разбойничьими и продувными рожами, которые я только видел в своей жизни собираются вокруг меня, медленно заключая в кольцо. В руках у морячков были разнообразные тяжелые предметы. А ведь по всему выходит, что Антонио не такой уж и плохой капитан — за полного мудака эти прохвосты вряд ли стали бы вступаться.

Я криво усмехнулся, глядя на свою команду, поднял руки над собой, и между ними бабахнула молния разряда. Матросня шарахнулась от меня как от прокаженного.

— Хорошая попытка, ребята, — громко сказал я, — Вот только мне не нужно оружие, чтоб убивать!

— А ну успокоились все! — рявкнул Антонио, — И ты тоже, отморозок! Если ты сейчас всех поубиваешь, то будешь пиратствовать в одиночку на каноэ!

Я пожал плечами и громко сказал, обращаясь ко всем:

— Если вы еще не поняли, то мы все здесь в роли жертвенного барашка! Нас натаскают, откормят, нарядят побогаче и пустят под нож мясника! Эти Стражи не будут церемониться ни со мной, ни тем более с вами — для них мы просто кучка швали, мясо для создания красивой картинки, на котором они заработают свой телерейтинг и миллионы долларов!

Я обвел взглядом всех слушателей: Антонио слушал с откровенным скепсисом во взгляде, матросы смотрели исподлобья и только Петр задумчиво кривил губы, задумавшись о чем-то своем.

— Так вот, парни, я не мясо и не собираюсь безропотно идти под нож, — закончил я свою речь, — А вы, со своим капитаном, можете и дальше ковыряться друг у друга пальцами в жопах и послушно подставить горло под нож, а можете помочь мне попробовать выбраться из всего этого говна!

Я еще раз оглядел команду — похоже, что до многих мои слова доходили, у большинства рожи стали задумчивые и хмурые. Ну и отлично, семя сомнений я уронил, а дальше, если мужики не совсем пропащие сами начнут шевелиться. Ну, а если пропащие, то мне с ними точно не по пути.

— Короче, я все сказал, думайте, решайте сами, — устало сказал я, — Я в Мать Терезу играть не собираюсь, и тех, кто будет вставлять мне палки в колеса, просто спишу нахуй с моего корабля! Да я лучше один буду пиратствовать, чем с трусливыми шавками, которые боятся собственной тени!

С этими словами я поманил пальцем за собой Петра и мы по очереди спустились по штормтрапу на мол, на котором нас уже дожидалась машина.

— А ты умеешь заводить друзей, Андрюха, — с кривой усмешкой сказал мне на русском техник, когда мы садились в машину.

— Да заебало меня вокруг этого жирного борова хороводы водить, — тоже на русском ответил я, — Этот Антонио привык быть на своем корабле царем и богом, так что я для него что заноза в жопе! Вот только нет у него больше ни своего корабля, ни своей команды, и, если он этого не поймет в ближайшее время, я его… спишу на берег!

Слова родного языка царапали горло и язык как будто чужие. Дожился — скоро буду с акцентом на русском разговаривать!

— Тоже верно, — с уважением ответил Петр, — А ты здорово изменился, после Омана. Стал гораздо жестче, взрослее что-ли… Несладко там пришлось?

— Это не то слово, — пожал плечами я, закуривая сигариллу, — Ближний Восток это просто одна большая и волосатая жопа, дружище. А я залез в самый ее анус. Там хочешь не хочешь, а повзрослеешь.

— Очень образно, — хмыкнул Петр, — Подробностей, я так понимаю, мне не дождаться…

Я развел руками и пыхнул ароматным дымом. Потом озвучил свои мысли насчет брони и вооружения для дуболомов.

Петр почесал в затылке, и сказал:

— Ну, с броней проблем не будет — я примерно представляю, что нужно сделать, а вот насчет оружия… Ты хочешь именно пороховое, я правильно тебя понял?

— Только и исключительно пороховое, — твердо сказал я, — Никаких электромагнитных винтовок! Упор на огневую мощь, особой точности не надо, ребята будут воевать в кубриках и зданиях.

Петр еще раз почесал в затылке и пообещал что-нибудь придумать и намекнул, что он здорово поиздержался и хорошо бы подкинуть немного деньжат…

— Десять сильверкоинов для начала тебе хватит? — спросил я, доставая коммуникатор, с треснувшим экраном и роясь в карманах в поисках пальца Мейсона.

— Должно хватить, — осторожно сказал Петр, наблюдая как я разблокирую телефон с помощью чужого пальца и захожу в виртуальный кошелек, — Извини, если лезу не в свое дело, но… чей это палец?

— Палец и коммуникатор мне в наследство достался от одного урода, — рассеяно ответил я, — Редкой сволочью был и я очень хотел его грохнуть, как, впрочем, и он меня, но крысы успели первыми и замочили его насмерть, а меня почти насмерть. Ну а перед смертью он завещал мне свой телефон и палец, так что можешь считать, что это наследство. Все, бабло перевел!

Петр озадаченно похлопал глазами, покрутил головой, пробормотал себе под нос на русском что-то вроде: «Пиздец что у него в голове творится» и пообещал, что теперь сделает все в лучшем виде.

Глава 2

На следующее утро меня перехватил Виктор и огорошил новостью, что мне срочно нужно готовиться к первой операции в роли пирата. На мой крик души: «Ты совсем охренел, не готово ж ничерта?!» Виктор пожал плечами и со вздохом сообщил, что сроки были сдвинуты руководством проекта по каким-то своим, начальственным соображениям. Помолчав, мой менеджер добавил, что в нашей неготовности есть и моя вина, мол, нечего было целый месяц прохлаждаться на Ближнем Востоке, а потом еще две недели в больничке, ведь он, Виктор, предупреждал меня, чтоб я не соглашался на это вот все.

Я пожал плечами и ухмыльнувшись своему менеджеру, сказал, что раз начальство сказало надо, то нам ничего не остается как взять под козырек и ответить «есть». Виктор, недовольно покосившись на меня, сообщил что в час ноль-ноль будет общий брифинг по поводу предстоящей операции с чем и вышел. А я отправился к Петру, раз такое дело надо было его поторопить с выполнением заказа.

Как оказалось, торопить не пришлось — в мастерской техника были два моих дуболома, на которых Петр напяливал броню. Это была многослойная защита головы и торса изготовленная из кевлара, стали и керамики. Грубые наспех сделанные швы еще не были зашлифованы, о покраске и вовсе речи не шло. Выглядели поделки Петра жуткой кустарщиной, но на внешний вид мне было наплевать, главное чтоб дуболомы оставались живы и могли стрелять.

— Тяжелая какая, — пожаловался Джим, — Мне будет сложно бегать в таком…

Тьфу ты ну ты, посмотрите на этого неженку — бегать ему сложно будет! А попрошу-ка я Энрике устроить для дуболомов пару кроссов в броне, что-то мне подсказывает, что через пару занятий эти двое будут бегать в доспехах как сайгаки!

— И выглядит как-то… не слишком красиво…

Кто о чем, а Эрик о красоте.

— Может и некрасиво, зато надежно, — вступил в разговор я, входя в помещение мастерской, — Парни, вы в этом проекте новички, поэтому слушайте старожила и делайте что сказано, если хотите остаться в живых!