Сергей Москвин - Голод
Старого ненца зовут Ванойта, но почти все на Заставе называют его Ваня. Ванойта не обижается. Он давно привык к новому, звучащему на русский манер имени, привык к окружающим людям, заменившим ему пропавшую семью, оставшуюся на Большой Земле. Эти люди по-доброму отнеслись к нему, и он по мере сил помогает им. Двадцать лет он ходил с ними на охоту, показывая, как нужно выслеживать и бить зверя, а когда на заставе закончилась солярка, помог установить на моторных лодках новые снасти и научил ходить под парусом. Его труд не пропал даром. Почти все мужчины на Заставе стали настоящими охотниками, а двадцатитрехлетний Максим уже сейчас превосходит обоих сыновей Ванойты, погибших на охоте много лет назад.
Однако в этом году жителей Заставы преследуют неудачи. Когда неожиданно прохудилась и утонула лодка Максима, а ему самому едва удалось спастись, нужно было сразу принести духам богатую жертву, но жители Заставы не верят в духов. Они оставили их без положенного подношения, вот духи и разгневались на людей, лишив охотников необходимой добычи. А если не добыть мяса и тюленьего жира, то до следующего сезона охоты на Заставе не хватит еды, и многие умрут от голода.
Ванойта это понимает, потому и уступил просьбе начальника Заставы, согласившись провести самых отчаянных охотников на север, в дикие, неразведанные места, где они надеются встретить морского зверя. Но на севере начинается территория злого духа Нга — грозного и ужасного властелина подземного мира. Еще до того, как лишившиеся разума люди принялись жечь землю и убивать друг друга, во владениях Нга уже происходили страшные вещи: тонули большие и малые лодки, гибли охотники, а морские звери, птицы и даже рыбы сходили с ума.
Оттого и неспокойно на душе у Ванойты. Оттого и бьется тревожно сердце в груди. Хмурит старик-ненец морщинистое лицо, глядя на плещущиеся за бортом волны. А подгоняемая ветром лодка плывет и плывет вперед. Все дальше и дальше. На север…
* * *Сидящий рядом с проводником молодой широкоплечий парень, одетый в армейский прорезиненный плащ, почувствовал охватившую старика тревогу и повернулся к нему.
— Вань, ветер попутный. Пройдем еще немного?
Ненец не ответил, озабоченно вздохнул и еще сильнее запахнул полы собственноручно сшитой из тюленьей шкуры меховой накидки, которую он по-своему называл малицей. В этот раз Вайнота вообще вел себя странно: на охоту отправился с явной неохотой и в пути почти все время молчит, хотя обычно любит поговорить. Можно даже подумать, что старый ненец чего-то боится.
— Дядя Ваня, нельзя нам без добычи возвращаться. Никак нельзя. Правда, Макс?
Максим улыбнулся: это Пашка. Решил поддержать друга. Пока не нашли зверя, ему и остальным гребцам делать нечего, вот Пашку и тянет поговорить.
Но он прав. Скорее всего, это последняя охота в нынешнем году. Еще несколько дней, может, неделя, и море покроется льдом. Начнутся метели, ветер будет сбивать с ног, и ударят такие морозы, что плевок станет замерзать на лету, не долетев до земли. Возможно, уже завтра начальник Заставы прикажет перетащить лодки в ангар, где они будут стоять до будущей весны, а всем жителям — готовиться к зимовке. И к голоду, если охотники вновь вернутся домой без добычи.
Максим взглянул на небо. Низкие темные тучи очень не нравились ему. Только шторма сейчас не хватало. Неужели придется поворачивать? Охотник опустил глаза и сразу напрягся, заметив мелькнувшую среди волн темную точку. Даже не точку, а смазанный штрих, исчезнувший за очередным пенным гребнем.
— Влево! — от волнения он перепутал команду, но правящий лодкой кормщик прекрасно понял его.
— Что там, Макс? — подался вперед Пашка.
Некоторые гребцы даже вскочили со своих мест, но кормщик тут же осадил их, и непоседы плюхнулись обратно на скамьи.
Максиму некогда отвлекаться на беспокойно возящихся в лодке гребцов. Задача забойщика — выследить и загарпунить зверя, и он внимательно смотрит вперед, прощупывая взглядом разбегающиеся перед лодкой волны. Конечно, замеченная им точка могла оказаться телом акулы, которые нередко заплывают в прибрежные воды, или спинным плавником кита-убийцы — самого опасного морского хищника. Но внутренний голос подсказывал, что это не акула и не кит, а долгожданная добыча — тюлень или морж. И интуиция не подвела.
Когда животное вновь показалось на поверхности, Максим отчетливо разглядел в бурлящем водовороте покрытую глубокими шрамами бугристую спину огромного моржа. Старый самец-секач был, наверное, размером с лодку. Схватка с ним грозила смертельной опасностью, и в другой раз Максим не рискнул бы связываться с такой крупной добычей. Но в голодное время выбирать не приходится.
— Морж прямо по курсу! — объявил он, подтягивая к себе тяжелый металлический гарпун.
* * *С шумным плеском вспенившиеся волны сомкнулись над горбом ушедшего под воду зверя. По лодке прокатился вздох разочарования. Кто-то досадливо выругался — молодые охотники, как всегда, бурно реагировали на сорвавшуюся попытку загарпунить преследуемую добычу. Даже проводник-ненец не удержался от замечания. Только два человека: зверобой, застывший на носу лодки с гарпуном в опущенной руке, и сидящий на руле седой кормщик сохранили молчание.
Не отвлекаясь на пустую болтовню, кормщик смахнул с ресниц соленые брызги и, повинуясь жесту зверобоя, повернул руль и натянул шкот, изменяющий положение паруса. Неопытным рулевым сделать это одновременно, как правило, не удавалось. Кормщик с удовлетворением отметил, что, несмотря на возраст, руки по-прежнему слушаются его.
Взлетев на гребень волны, лодка накренилась на левый борт, едва не зачерпнув морскую воду и вызвав новый вскрик сидящих на веслах молодых охотников, но, скатившись вниз, послушно понеслась в указанную зверобоем сторону. Почему он выбрал именно это направление, для всех, кроме самого зверобоя, осталось загадкой. Но через пару сотен метров ушедший в пучину старый горбатый морж вынырнул прямо перед носом лодки. В тот же миг напоминающая сжатую пружину фигура зверобоя распрямилась, зажатый в руке гарпун взметнулся над головой и обрушился вниз, вонзившись в шею показавшегося из воды толстокожего гиганта. Видевшие это гребцы восторженно заголосили, хотя праздновать победу было еще рано: с этого момента схватка между людьми и загарпуненным зверем только начиналась. Даже не самый крупный морж мог перевернуть лодку или расколоть надвое одним ударом шишковатой головы, вооруженной похожими на слоновьи бивни огромными клыками, а уж загарпуненный Максимом восьмиметровый исполин — и подавно.
Седой охотник с опаской поежился, глядя в напряженную спину зверобоя, травящего тянущийся за гарпуном линь. Именно ему, управляющему лодкой кормщику, охотники доверяли свои жизни. И он отвечал за них не только перед самим собой, но и перед их родными и близкими и, в конечной счете, перед всей общиной. Если бы вместо Максима в лодке находился другой гарпунщик, кормщик ни за что не позволил ему преследовать столь крупного зверя. Даже если бы его умоляли остальные охотники. Но Максим, или Макс-Зверобой, как его уважительно называют на Заставе, — другое дело. Он смелее, быстрее, точнее и, главное, удачливее любого охотника.
Даже когда весной его самодельная лодка неожиданно затонула, Макс каким-то образом сумел выбраться из ледяной воды и добраться до Заставы, пройдя пешком по берегу почти два десятка километров. Как ему в одиночку удалось преодолеть отвесные скалы и лежбища хищных тварей, в которых превратились обитавшие в Карском море тюлени за двадцать лет после войны, так и осталось загадкой.
Нос лодки резко ушел вниз, зарывшись во встречную волну — значит, выбрав всю длину линя, морж нырнул в глубину. Холодная морская вода с шумом хлынула в лодку. Гребцы испуганно вскрикнули. Даже у старого кормщика сердце сжалось от страха. «Руби конец! Потонем!» — захотелось крикнуть ему упрямому зверобою. Но то ли в груди перехватило дыхание, то ли челюсти свела судорога, то ли понадеялся кормщик на удачу Максима. В общем, промолчал. А Макс лишь тронул рукой натянувшийся линь, и в тот же миг лодка выровнялась — загарпуненный морж пошел к поверхности.
Кормщик вытер выступивший на лбу холодный пот. Вот же счастливый черт! И окончательно обретя голос, прикрикнул на застывших в растерянности гребцов:
— Чего застыли?! Вычерпывайте воду!
Схватив ковши, те тут же принялись за работу, а увлекаемая моржом лодка понеслась по волнам, перелетая с гребня на гребень.
— Часа три потаскает, — заметил Макс, усаживаясь на переднюю скамью.
«Четыре, как минимум! А то и все пять», — мысленно поправил зверобоя старый кормщик, получивший на Заставе прозвище Седой, но спорить с Максимом не стал.
Глава 2
ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ
