Вечные каникулы (ЛП) - Эндрюс Скотт Киган
Я задумался, насколько хороша разведка у Дэвида. Решил ли он атаковать Хилденборо днём, поскольку знал, что часть городских сил будет занята в другом месте? И если так, значит ли это, что ему известно о школе? Станем ли мы следующей целью? Всё это, разумеется, с учётом того, что школа ещё не захвачена.
Я решил, что подходить лучше вдоль реки, чтобы зайти в школу с тыла, через лес. Так я смогу разобраться в происходящем, не показываясь.
Река Медуэй являлась частью «линии Айронсайд», главной внутренней линии обороны в случае возможного вторжения немцев во время Второй Мировой войны. В результате вдоль реки понаставили доты, пять из которых обозначали тыловую границу территории школы. По плану обороны Мака только в двух из них постоянно находились люди, и никогда по два дня подряд.
Я подошёл к первому, он оказался пуст, равно как и второй. Однако третий, как оказалось, поучаствовал в боях, пускай и много десятилетий спустя после постройки. Там, распластавшись на земле, лежали четверо с дробовиками в руках — жертвы пулемёта «FN MAG», установленного в доте. Когда я вошёл в дот, то обнаружил одного из наших — третьеклассника по имени Гурриер, с которым я не помню, чтобы хотя бы разговаривал — ему выстрелили из дробовика прямо в лицо. Пулемёта нигде не было, поэтому я предположил, что отряд из Хилденборо забрали его с собой, чтобы использовать для подавления дальнейшего сопротивления. Это немного уровняло бы шансы.
Я поднял один дробовик, избавил убитого от патронов, зарядил оружие и продолжил путь.
Четвёртый дот оказался пуст, а пятый был засыпан дробинками, также там стоял брошенный FN MAG в окружении гор пустых гильз. Трупов нигде не нашлось. Кто бы ни занимал этот дот, он сбежал.
Я осторожно двинулся через лес к краю игровых площадок и полосы препятствий, где и нашёл укрытие. Я прополз через сети и под колючей проволокой и занял позицию у деревянного препятствия.
Не было видно ни единой души, не слышно ни криков, ни выстрелов; в школе царили тишина и покой. Укрыться в поле негде, но идти было надо. Я подбежал к краю игровой площадки, и двинулся в сторону школы, стараясь держаться поближе к живой изгороди. Я добрался до хозпостроек, стены которых испещрены свежими отметинами, похожими на отверстия от пулемётных пуль. Один микроавтобус сгорел. Рядом с ним на треноге стоял пулемёт, что утащили из дота. Тут случилась чудовищная перестрелка, но надо двигаться дальше. На гравийной дорожке позади здания лежали ещё двое бойцов из Хилденборо. Все окна первого этажа были разбиты, из одного, высунувшись наполовину, торчал покойник. Я подошёл и приподнял его голову. Это оказался младшеклассник по имени Белчер. Я знал его; милый пацан, плакал по ночам, потому что скучал по мамке.
Внезапно я услышал выстрелы. Это не была случайная перестрелка, а серия выверенных одиночных выстрелов, всего штук десять. У меня появилось жуткое подозрение, что я знаю, что это значит.
Я осторожно шагал по коридорам Замка, обходя тела и гильзы, разбитые деревянные косяки и залитые кровью полы, пока не добрался до парадной двери. Я выглянул наружу и осмотрел дорожку и лужайку.
Из сторожевого поста шёл дым, я увидел на мешках с песком тело мальчика. Зейн.
Об одном офицере можно не беспокоиться.
Одним насильником меньше, с которым придётся иметь дело.
Бой у парадной выглядел менее ожесточённым, чем тот, что шёл сзади, и окончившийся, очевидно, перестрелкой в здании. Я решил, что к парадной они выслали отряд поменьше, чтобы отвлечь, в то время как основные силы напали со стороны реки. Так, наверное, поступил бы и я сам. Мало чего хорошего это им дало. Потому что напротив школы в компании выживших учеников стоял Мак с дымящимся «Браунингом» в руке. По левую от него сторону лежали в ряд одиннадцать человек со связанными за спиной руками, головы у всех прострелены. Ещё шестеро стояли на коленях по правую сторону.
Пока я наблюдал, Мак извлёк из «Браунинга» обойму. Пустая. Он кивнул Уайли, тот вскинул винтовку и казнил следующего. Затем по одной жизни отняли Вольф-Барри, Пьюг, Спейт и Пейтел. Грин протестовал, но Уайли силой сунул ему в руки оружие. Мак пролаял приказ и угрожающе встал позади него. Не имея выбора, Грин закрыл глаза и нажал спусковой крючок. Мак похлопал его по спине.
Ещё одно упражнение по тимбилдингу.
Ещё одно преступление, которое их объединит.
Я толкнул входную дверь и вышел наружу. Охи мальчишек привлекли внимание офицеров, они повернулись с оружием наизготовку, и замерли в изумлении. Мак подбежал ко мне, его лицо исказилось от удивления. Он осмотрел меня сверху донизу и произнёс:
— Что, блин, с тобой случилось?
Я рассказал.
— Судя по твоим словам, я только что казнил целую толпу потенциальных союзников, которые могли бы нам помочь разобраться с более злобной толпой тяжеловооружённых шизанутых пидарасов, которые любят обливаться человеческой кровью и, скорее всего, каннибалы?
— Похоже, так, ага.
— Блядь.
Мак приказал офицерам развесить трупы на фонарях вдоль дороги в надежде, что они на какое-то время оградят нас от дальнейших нападений.
* * *После подробного рассказа о своих приключениях Маку, я отправился в лазарет залечивать собственные раны, где лечился антибиотиками, посыпал антисептиками и втирал арнику в раны и синяки. Рана на боку жутко болела, но мне повезло, что ни один из жизненно важных органов задет не был, и я не думал, что нож проколол кишечник. Я зашил её и понадеялся на лучшее; на некоторое время напряжённые физические упражнения станут невозможны. К тому времени, как я закончил, мне приготовили горячую ванну — одна из привилегий моего положения. Погружение превратилось для меня в сладостную агонию, но я лежал, парясь около часа, позволяя спасть напряжению, и раздумывая над своим следующим шагом.
Мы готовились к потенциальной войне с Хилденборо, но после недолгого, но кровавого боестолкновения, они исчезли из вида, а их место занял более грозный враг. Эта новая сила была высоко организована, вооружена пулемётами и мачете, ведома религиозным фанатизмом и совершала упреждающие нападения на близлежащие районы. Мы не имели представления, какая у них стратегия, если таковая вообще имелась, где они базировались, ни когда планировали следующее нападение, если вообще планировали. Мы были уязвимы и ничего не знали; больше всего сейчас нам требовалась хорошая разведка.
Помывшись, я рассказал офицерам о событиях в Хилденборо. Я с облегчением отметил, что, вопреки моим ожиданиям, они не выказывали никакого негодования; я уже запятнал себя кровью, и, похоже, заслужил их уважение, даже не пытаясь этого сделать. Мак чётко донёс мысль, что вся информация о новой угрозе должна оставаться только среди офицеров; он не хотел пугать мальчиков.
— Дадим им денёк или типа того оплакать погибших и отпраздновать победу, — сказал он. — Мы пережили нападение взрослых — всего двадцати восьми человек — и потеряли только пять человек. Этим мы слегка поднимем мораль, потому что, если всё, что рассказал нам Ли — правда, всё это — только разминка. Я не отдам врагу никого из своих, поэтому нужно пойти и спасти Петтса. Это означает принять серьёзный бой.
По окончании совещания офицеры отправились исполнять грязную работу по развешиванию покойников из Хилденборо и похоронам своих. Мы с Маком развернули военную карту местности и отметили наиболее вероятные места расположения перевалочных баз группы, которую Уайли красочно окрестил Кровавыми Охотниками. Основное своё внимание мы обратили на места, которые удобно оборонять, в основном богатые дома и старинные особняки. Таких мест оказалось немало, но мы расставили приоритеты и набросали план поисков.
Пока Мак готовился к нападению, что в нашем случае считалось лучшей защитой, я отправил сообщение Матроне через миссис Аткинс, предупреждая её о новой угрозе и советуя быть настороже.
* * *— Я за всю жизнь никогда так не пугался, блин, — сказал Нортон. — Кругом пули летят, окна лопаются, автобус горит. Я просто закрыл глаза и стрелял вслепую. Толку с меня было никакого. Если врукопашную, я знаю, что делать, но это было ненормально. Пиздец, как ненормально. Чего я понять не могу — почему они сначала решили напасть на нас? В смысле, что мы сделали?