Э - 5 (СИ) - Шаман Иван

— Идут, — коротко сказал я, достав пулемет. Я уже приготовился встречать волков, когда со стороны аэропорта послышалось сердитое «бр-р-р-р». Выстрелы скорострельной авиационной пушки слились в один звук. Единственная выскочившая на нас тварь тут же подохла, лишившись половины туловища.

— Разъезд, ответьте диспетчерской. Живы? — донесся сосредоточенный голос в наушнике.

— Да, все в норме. Груз цел, — с облегчением сказал Борис, пуская багги вперед. — Выезжаем, нас не пристрелите.

— Дорога свободна, вас встретит регулировщик, — ответил диспетчер. — Отключаюсь.

Нас и в самом деле встретили — целая делегация вооруженных бойцов ждала у зданий, прилегающих к аэропорту. Похоже, выживших здесь было не многим меньше, чем сгрудившихся в штабе СВР. Хотя удивительного мало — об этом месте знали во всех окружающих районах, а над аэропортом, словно маяк, продолжали гореть сигнальные огни.

— По взлетной полосе на этом нельзя, — сказал командир встречающих, перегородив багги путь. Группа солдат в зеленой полевой форме, вооруженных автоматами, окружила машину. — Где груз, мы его доставим.

— Я груз, — не став скрываться, я телепортировался сразу к группе. Бойцы отпрянули от меня, наставив стволы, но хоть стрелять не стали, уже плюс.

— Слава, подбросишь до дома? — попросил Борис.

— Точно! Где у вас центральное здание? — спросил я, оглядевшись.

— У нас не так много времени, — напомнил командир встречающего отряда.

— Мне много и не надо, где штаб? — вновь повторил я. — Быстрее до него доберемся — быстрее я смогу двигаться дальше.

— За мной, — сказал один из сопровождающих и залез в крошечную машинку. Помахав обескураженным бойцам, я забрался внутрь. Борис бросил ключи от багги командиру отряда и последовал моему примеру. Электромобиль с ходу набрал скорость и почти беззвучно промчался по аэродрому.

Везде, куда ни глянь, кипела работа. Самолеты ремонтировались, из них вытаскивали кресла и внутреннюю обшивку. Что-то паяли и варили. Летели снопы искр, люди везли груженые оружием и боеприпасами миниатюрные машинки.

— Через неделю у нас не останется ни одного самолета без стволов, — заметив мой интерес, с гордостью сказал провожатый. — Если повезет — даже летающая артиллерия появится, как у американцев во Вьетнаме. Главное — чтобы пилотов хватило.

— Мы здесь именно за этим, — кивнул я, не став уточнять детали. Через минуту мы уже были у главного здания, где нас опять встречали — и опять вооруженные люди.

— Майор Громов, — козырнул мужчина лет пятидесяти с глубокими фиолетовыми кругами под глазами. — А теперь расскажите, какого черта я должен был задержать вылет?

— Где у вас кладовка? — спросил я, и удивленно поднявший бровь майор кивнул на одну из ближайших дверей. Распахнув ее, я убедился, что внутри нет ничего ценного, закрыл и, порезав ладонь кинжалом, быстро нанес знакомые символы собственной кровью. — Готово. До встречи в штабе, Ратник.

— Хорошо добраться, — кивнул Борис и, не стесняясь ошарашенных взглядов бойцов, шагнул на противоположную сторону, где его уже ждал карантинный отряд.

— Где мой транспорт? — спросил я, повернувшись к охранникам, так и стоящим с открытыми от удивления ртами.

Глава 14

С нашей стороны вышли несколько солдат, и военные начали говорить на своем языке — формально уставном, где многое решают не личные качества, а звание и должность. Обо мне, правда, не забыли — провожатый получил краткую, но емкую инструкцию «убери его нафиг», и через несколько минут я уже стоял у желтого винтового самолета. Судя по виду, ему давно было пора на свалку истории, но жаловаться на транспорт не приходилось.

— Ты, что ли, мой груз? — проорал мужчина лет тридцати, хотя я стоял всего в двух шагах. Из-под шапки-ушанки торчала растрепанная шевелюра и густая борода. — Садись, прокачу.

— Это безопасно? — спросил я, забираясь внутрь через расположенную ближе к хвосту дверцу.

— Да ни разу, — громко усмехнулся пилот. — Но выбора у тебя нет, все остальные машины на убой посылать начальство не хочет. Что ты такое им показал, кстати, что они передумали?

— Новый удивительный мир, — хмыкнул я, пытаясь проследовать за пилотом в кабину, но, на удивление, место там нашлось только для одного, второго кресла даже не было. Пришлось остаться снаружи — на откидном стуле у кабины.

— Так, нам лететь меньше получаса, но, учитывая состояние Аннушки, можем не дотянуть. Тем более груз тяжелый, — скорее сам себе, чем мне, проговорил пилот.

— Не такой уж я и тяжелый, — удивленно ответил я.

— Ты нет, а вот полторы тонны в распылителе — да. Ничего, старушка еще покажет, — усмехнулся пилот. — Когда скажу — вон тот рычаг дерни.

— Может, еще и винт раскрутить? — спросил я с усмешкой, и пилот, оценив шутку, заржал в голосину. Поклацал тумблерами на приборной панели без следа современной электроники, и двигатель с гулом завелся, а спустя всего секунду я понял, чего он так орал. Шум в салоне стоял такой, что разобрать что-либо было абсолютно невозможно.

Обернувшись, пилот что-то крикнул, но я не понял ни слова, и тогда, вновь заржав, он залез куда-то под сиденье и выудил даже не шлемофон, а его останки — одно ухо и болтающийся на проводе микрофон. Все устройство было соединено с приборной панелью длинным, метра в два, кабелем.

— Дверь закрой! — вместо проверки связи крикнул пилот. Я ошалело посмотрел назад и понял, что люк и в самом деле болтается. Пришлось, чуть не вываливаясь за борт, хватать ее за ручку и захлопывать прямо на ходу. Скорость самолета медленно, но верно росла, и едва видимая в мутном иллюминаторе взлетная полоса быстро уносилась вдаль.

— Эй, не слишком ли медленно едем? — наконец не выдержав, спросил я, когда до конца взлетной полосы оставалось меньше трехсот метров.

— Н-нормально! — дрожащим от вибрации мотора голосом крикнул пилот, но у меня такого чувства не возникло.

— Может, вес слишком большой? Что-то выкинуть? — снова спросил я, когда осталось уже метров сто.

— В-все н-нужно! — ответил пилот, но я быстро обернулся, осматривая узкий салон. Тут, кроме двух парашютов, ничего не было, да и вес у рюкзаков минимальный, много не выиграешь. А вот всю заднюю часть занимал какой-то баллон. Дотронувшись до него, я понял что целиком в подпространство отправить не смогу — минимум полтонны веса, но снизить его общую массу… Только я успел активировать смещение, как самолет резко поднялся в воздух и почти свечкой ушел вверх.

— Ю-ху! — выкрикнул пилот, выравнивая машину. Я же постепенно вернул весь объем массы, и Аннушка вновь просела, будто угодив в воздушную яму.

— Ты что там такое делаешь? — спросил, заглянув в салон, пилот.

— Уменьшаю общий вес. Насколько это возможно, — ответил я, не скрываясь.

— Не смей сбрасывать топливо у аэродрома! Ты же нахрен всех убьешь! — мгновенно зверея, выкрикнул пилот.

— Даже не собирался. Ты лучше за маршрутом следи! — ответил я.

— Странно, давление в норме, — постучав пальцем по циферблату, удивленно сказал пилот. — А как ты тогда, если не сбрасывать?

— Какая разница? Магия! — ответил я, не собираясь вдаваться в подробности.

— Магия? Офигенная уличная магия! — выкрикнул пилот, показав мне большой палец.

— Да-да, — ответил я, вынужденно поддерживая способность. Несколько минут мне пришлось торчать у грузового контейнера, пялясь в мутный иллюминатор. Разрушенная Москва выглядела так, как и полагается мегаполису, подвергшемуся воздействию урагана, землетрясения и наводнения разом. Здания, повалившиеся друг на друга, обрушившиеся мосты и туннели, затопленные поймы рек и озер.

Но была в этом и своя нелогичность. Из-за того, что город вместе со всем населением и грунтом, на котором стояли здания, ветками метро, бункерами и шахтами перенесли в иной мир не на ровную площадку, а на оставшиеся с прошлых потрясений острова — рельеф города в корне отличался от того, что было еще совсем недавно. Некоторые холмы ушли под воду, в то время как русла рек поднялись над обломками шестнадцатиэтажек.