Tobeus (СИ) - Тауров Илья

— Давай быстрей, малой, — говорил он, перепрыгивая пролёты со ступеньками, — сверху человек пятнадцать.

И тут уже я стал слышать нерусскую речь, крики, слышать, как за нами бегут, кто-то пытался стрелять вниз, с верхних этажей, мы вырвались на улицу, Максим сразу прижал меня к стене и вдоль неё мы поползли за угол дома, мы не прошли и трети пути, как из подъезда выбежал солдат и направил на нас автомат, я за ту секунду уже простился с жизнью, но чей-то выстрел в этот же миг умертвил уже его. Стреляли наши солдаты, но и вражеских выбежало ещё несколько человек, правда и их тут же пристрелили, только после этого враги сделали правильный вывод, и перестали так подставляться.

— Мы тут, наверное, всё — крикнули нам из темноты, — давай через окна!

— Здесь ещё много людей, — ответил Максим, — смотрите за всем домом, пока не лезьте.

И мы быстро побежали за угол, под звуки разбивающихся стекол из которых стали стрелять по русским солдатам, скорей всего даже не видя их. Просто наугад. Через несколько секунд мы были в относительной безопасности — с этой стороны дома не было ни одного окна, и такая же безоконная стена была напротив.

— Фу, сука, — быстро дыша сказал Максим, — ну мы тут сейчас намучаемся, их во всём доме здесь человек пятьдесят походу, больше чем я думал, тут уже настоящие солдаты, не гражданские дебилы, как раньше.

Послышался чей-то голос, с явным русским акцентом с улицы.

— Что он там орёт? — так же запыхаясь спросил я

— Предлагает им сдаться, что они окружены, а нас больше и так далее.

— А мы что делать будем? — Уже раздражая Максима я задал свой вопрос.

— Что, что, полезем сейчас обратно.

Максим резко остановился и начал улыбаться, как мне казалось, что совсем без причины, а выяснилось, что мы и правда полезем обратно, только вот уже не через подъезд, а через пожарную лестницу, ведущую на крышу.

— Сейчас мы будем сверху, — улыбался он, — я тебя подсажу, лезь первый.

Глава XX

И я полез вверх, не найдя перчаток в карманах, пришлось карабкаться без них, железная лестница немного примерзала к ладоням, но это вызывало только лёгкие неприятные ощущения, мороз к утру сильно ослабел. Максим подгонял меня, но я всё равно не торопился, с каждым метром мне становилось страшнее и почему-то так и тянуло постоянно поглядывать вниз. Наверное, прошло несколько минут, как мы оба стояли на крыше. Я глянул вперёд, туда где сейчас вставало красное солнце, тёмно-синие облака ползли почти по самой земле, ветер слабый, но достаточно холодный, скользил по лицу, Максим стал рядом и рукой показал солдатам внизу подниматься сюда, к нам.

В моей голове возник вопрос, который я уже почти задал, по поводу того, зачем вообще мы сюда полезли, каждую секунду становится светлее, нам надо просто ждать пока эти человек пятьдесят внутри сдадутся сами, да и днём уже будет намного проще их выловить.

— Раз мы додумались, то и они тоже, — сказал Максим, кивая на пока ещё закрытые двери выходов на крышу, — смотри скоро полезут отсюда, надеюсь кто-нибудь придёт на помощь, а то я один все три выхода не удержу.

Тогда, до меня дошло для чего это надо, лезть сюда. Если европейцы окажутся на крыше, то мы для них будем как на ладони, а они для нас практически неуязвимы. Я стал поглядывать вниз, высматривая бежит ли кто-то к нам на помощь, и пока никто не поднялся мы услышали выстрел, он был точно откуда-то из тех выходов. Максим упал на землю и потянул меня за собой, мы стали отползать чтобы спрятаться за какой-нибудь из труб. Пока мы уподоблялись змеям, за краем крыши показалось лицо нашего солдата — он поднимался по той же лестнице, показал Максиму пять пальцев, через несколько мгновений я понял — это значит, что всего их сюда поднимается пятеро. Все они разделили между собой выходы, обходя их так, чтобы быть вне прицелов врагов, взяв по гранате примерно одновременно забросили внутрь, через секунды последовали взрывы и больше ничего: ни криков, ни выбегающих солдат, ни вообще какого-либо ещё шума. Дверные проёмы задымились, а Максим крикнул:

— Нужно спускаться, будем занимать этажи, — он хотел продолжить, но его перебил солдат.

— По одному? — Прозвучал где-то возмущенный голос, — они там только нас и ждут.

— Ладно, да, — Максим повернулся ко мне, — покажи вниз, что нам нужно ещё хотя бы десять человек, вот как он показывал.

Я встал и пошёл к краю крыши, так как уже можно было не валяться здесь и сделал всё что мне сказали, солдаты внизу снова зашевелились, и на этот раз загремели выстрелы с одной и, с другой стороны. Снова понадобилось около минуты, чтобы десять человек было здесь, итого нас вышло шестнадцать, по пять в каждый вход.

— Если не хочешь, можешь не идти, сейчас уже я ничего не контролирую, это не ночь, никто не спит, там вооружен весь дом, — сказал мне Максим, — ничего, если ты боишься, такое обычно делают с четырнадцати, просто хотелось посмотреть расхныкаешься ли ты.

— Я пойду, — почему-то ответил я.

— Ну смотри, это не игра, если в тебя попадут, то хватит и одного раза, я-то и тогда тебя не запускал в комнаты, чтобы ты мог побежать если что, а сейчас уже не важно, ты где не стой — везде в опасности. Может останешься здесь?

— Нет, я пойду туда.

— Нужно было оставить тебя внизу, — будто только догадался Максим и пальцами с усилием помассировал себе лоб, — тогда пошли, но только попробуй нарушить то, что делают наши солдаты, повторяй всё, и идёшь ты самый последний, ты понял?

— Да. — Коротко ответил я.

Сейчас уже понятно, что во мне резко стал бить фонтан адреналина где-то в середине этой яркой ночи, а здесь на крыше похоже он обрёл вторую силу, мне было одновременно и страшно, и хорошо, что-то около эйфории, я был уверен, что никакие пули в меня не попадут, что сегодня как бы не складывались события — я останусь живым и невредимым. Это как обычно было глупостью, которую мне получилось осознать только лет через пятнадцать, не знаю рискнул бы я сейчас, оказавшись в такой же ситуации. Что-то мне подсказывает, что нет.

Тем временем солдаты пошли вниз, в дымящиеся выходы на крышу, которые для нас теперь стали входами, я шёл последним, повторяя за солдатами каждое движение, как мне сказал Максим, на чердаке, абсолютно тёмном, кажется без единого отверстия для дневного света, кроме тех выходов, не было никого, видимо тот, кто стрелял в нас побежал обратно, может решил, что нас и так слишком много дня него, а так получится убить хотя бы одного.

Так же просто мы спустились и в подъезд, солдаты сразу прижались к стене, я, естественно, тоже. Двое пошли вниз, а другие четверо стояли около дверей, которые с обеих сторон были закрыты. Секунда и двери с помощью солдатской ноги открылись, так же по двое они влетели внутрь — никого, мы пошли вниз, на пятый этаж — снова пусто.

Перед тем как спуститься на третий Максим сказал, что возможно они рассредоточены по всему первому этажу и смотрят за нашими людьми контролируя вход в подъезд, поэтому, если это так, внизу нас ждёт «самый сок», как он сказал. Солдаты спустились, следом, самым последним как обычно я, снова выламывание дверей, но вот на этот раз меня передёрнуло от неожиданных звуков выстрелов, которые разорвали почти идеальную тишину. В одного из наших солдат уже разрядилась очередь, он рухнул на пол, а тонкие струйки крови стали быстро стекать по бетонным ступеням лестницы. В это же мгновение Максим забросил гранату в квартиру и все трое взрослых, что остались в живых отбежали за стену, взрыв, русские солдаты вбегают в квартиру ещё несколько выстрелов, они выходят обратно.

— Уходи выше, — необычно строго бросил мне Максим.

Я бы и ушёл, но что-то удерживало меня на этом месте, а ему уже больше некогда было меня уговаривать. Мы услышали шаги, кто-то поднимался с низу, Максим бросил гранату вниз, она и разорвалась где-то на первом этаже вряд ли причинив вред кому-то кроме стен подъезда. Русские солдаты побежали обратно в квартиру, чтобы занять более выгодное положение, а я, не понимая, что делаю сам побежал за ними, вместо того, чтобы бежать на крышу, как мотылёк летит на свет, видя там самое тёмное место, так и я бежал к Максиму, почему-то думая, что с ним мне будет безопасней всего. Чудом успев забежать внутрь, я кажется даже краем глаза увидел поднимающегося солдата европейской армии. Максим схватил меня за шиворот и со всей силы бросил в глубину квартиры, одарив попутно таким взглядом, чтобы мне точно было понятно, как он недоволен тем, что я его не слушаю.