Ник Львовский - Заметки путевого Обходчика
Здесь, на Пятницкой, мы договорились встретиться в шесть утра. Последним, как всегда, подошел Крыс. Несмотря на то, что жил он на соседней улице. Что-то там пробурчал о том, что мамка забыла его разбудить, и получил заслуженный подзатыльник от Муллы. Даже не обиделся, восприняв это, как часть чего-то обыденного, положенного по неписанному сценарию.
И вот они все, стоят, замерли в ожидании того, что я им сейчас скажу. Кот переминается из ноги на ногу. Ему не терпится узнать, какое его ждет испытание. – Не дрейфь – Спартак покровительственно кладет ему руку на плечо. – Все мы через это прошли и, как видишь, живы здоровы. – А помните, как вы меня в тоннеле одного оставили – вставляет Жека, и я вижу, что у Кота от напряжения заходили желваки. – Хорош пацана пужать – встревает Мулла. – У него сегодня праздник, как никак. – А я и не стращаю. Я ж понимаю, что имениннику совсем другой, особый сюрприз положен – оскалил зубы Жека.
Картина была столь реальной, что я вынужден, был тряхнуть головой, отгоняя от себя наваждение. Крепко сжал зубы, чтобы не завыть от тоски, и жалости к самому себе. Ведь именно тогда, в тот вечер я и ехал к Коту. Как раз в тот день все и произошло.
– Подъем – командир первым вскочил на ноги, и мое видение окончательно испарилось. Я тяжело поднялся, буквально слыша, как скрипит, болезненно подергивается каждая частица моего тела. Резь в животе, казалось, вот-вот достигнет своей наивысшей точки. Того пика, после которого самому мне уже не подняться. Пора было срочно принять таблетки, но как их засунешь себе в рот, если резиновый намордник, он же противогаз, плотно прикрывал все лицо.
***Несмотря на то, что тоннель встретил нас вонью и сыростью, я был безмерно рад снова находиться здесь, под землей. Вот что значит сила привычки. Мне на ум пришел отрывок из романа Герберта Уэллса «Машина времени». Тот, где сей великий писатель и, отчасти провидец, упоминал о неких морлоках. Людях из будущего, избравших своим обиталищем подземный мир. «Да он, как в воду глядел. Морлоки мы и есть» – я горько усмехнулся, запихивая в себя пригоршню таблеток. – Морлоки – словно смакуя это слово, я даже сам не заметил, что выговорил его вслух. – Чо ты сказал? – командир удивленно посмотрел в мою сторону. – А? Нет. Ничего – я отрицательно замотал головой. – Так, вырвалось. – Куда дальше? – тут же сменил он тему. – Да вон она, решеточка – указал я. – Вы окажитесь в проходе между станциями – объяснил. – Вот и ладушки – кивнул командир и достал из кармашка наручники. – Руку давай – приказал. – Это еще зачем? – опешил я. – Мне смысла бегать, от вас нету, – по детски спрятал обе руки за спину. – Ты здесь пока побудешь – сказал командир. – Неужели ты думал, что я потащу тебя с собой на станцию? – он хмыкнул. – Короче! – в его тоне прорезались металлические нотки. – Руки сюда!
Я, уразумев, что сопротивление бесполезно, протянул ему обе руки. Браслет щелкнул, плотно обхватив правое запястье. Потом он подвел мою руку к трубе, тянущейся вдоль стены и, пропустив цепочку вокруг нее, защелкнул второй браслет на левой руке. – Не скучай – хлопнул он меня по плечу. – Мы скоро вернемся – пошел в сторону решетки. Солдатики, молча наблюдавшие всю сцену, потянулись следом.
Сидеть, обнимая холодную трубу, было чертовски неудобно. Меня радовало лишь то, что лекарство подействовало, и боль снова перешла в стадию ноющей. Но в остальном все было гораздо хуже, чем я мог себе предположить.
«Если они меня даже с собой не взяли, посадив, как пса, на привязь, то хрен они меня отпустят» – все мои подозрения на счет того, что Незнакомец враль полностью подтвердились. Но это то, как раз и значило, что я теперь тоже полностью свободен от каких бы то ни было обязательств перед этим субъектом. – «А значит, не будем здесь дольше задерживаться» – подытожил я.
Когда мне было лет десять я, играя с пацанами в баскетбол, случайно вывихнул большой палец на левой руке. И хотя боль была адская, страх перед врачом был еще больше. Ведь именно дяденькой доктором, который, если не слушаться, обязательно придет и даст укол в одно место, меня все время пугали родители. И теперь при одной лишь мысли о встрече с человеком в белом халате, меня пробивала мелкая дрожь. Поэтому свою, выбитую из сустава конечность, я решил вправить самолично. Закрыл глаза, крепко сжал зубы, и что было сил, потянул за палец. Раздался противный хруст, и от болевого шока я чуть было не свалился в обморок. Еле удержался на ватных, непослушных ногах. Но, о чудо, палец снова встал на место, а боль постепенно утихла.
Впоследствии я заприметил, видать что-то неправильно срослось, что приобрел способность по собственному желанию выдергивать палец из сустава, и снова вставлять его обратно. Болеть то оно болело, но страх перед этим я преодолел еще тогда, в детстве. Я даже, таким вот образом, пару раз выиграл пари, поспорив с одними пацанами на ящик пива, а с другими – на тысячу рублей.
Благо мои солдатики об этом ничего не знали. Палец хрустнул, выйдя из сустава и освободив проход для браслета. Наручник довольно легко соскользнул с руки, и я моментально обрел свободу.
Только я вознамерился придать своей руке снова нормальный вид, как со стороны станции послышались ругань и крики. Вдогонку им раздался грохот взрыва, скорее всего, сработал гранатомет, и беспорядочная пальба нескольких автоматов. Помня, что у моих спутников оружие было с глушителями, я сразу понял, что стреляли по ним. А это значило, что они угодили в ловушку. Но проверять свои подозрения я не стал, твердо решив убираться отсюда поскорее и подальше. Еще не хватало, чтоб бандиты меня здесь нашли.
Глава 19. Аршин.
Говорят, человеческие глаза являются зеркалом души. И если душа нечиста, или зло, какое удумала, то при желании довольно легко можно прочесть все это. Надо лишь хорошенько всмотреться в них. Внимательно.
Стоило мне войти в палатку и встретиться взглядом с его бегающими поросячьими глазенками, как я без лишних вопросов понял, что продал он меня с потрохами. Откупился, спасая свою ничтожную шкуру. А по тому, как его лоб покрылся испариной и нервно задрожала ручонка, в которой он держал свою тоненькую папироску, я почувствовал, что он тоже уже знает, что я сейчас скажу.
– Где твои тридцать серебряников, Иуда? – вкрадчиво спросил я, приближаясь к столу, за которым восседал этот прыщ. – Я…я…. – его начала бить мелкая дрожь. – Меня заставили – промямлил он, отводя глаза. – И как же тебя заставили? – перекривил его. – Что-то синяков на тебе я не видел. Или они произнесли волшебное слово «пожалуйста», а ты и поплыл от удовольствия? – сделав последний шаг, я уперся обеими руками о столешницу, и эдакой тенью правосудия навис над Аршином. Наручник, который все еще был пристегнут к моему правому запястью, громко звякнул. Бедняга обалдело взглянул на железный браслет, позабыв на некоторое время бояться. – Нравится? – перехватил его взгляд. – Прикупил в Ганзе на базаре – сообщил таким тоном, словно это в действительности касалось увеселительной прогулки на рынок. – Недорого заплатил – продолжил я тем временем. – Всего лишь отбитыми ПОЧКАМИ!!! – неожиданно крикнул я, грюкнув по столу кулаками. Перепуганный Аршин отпрянул назад и, будь кресло не таким массивным, точно перевернул бы его и грохнулся на пол. А так лишь вжался в спинку, и капелька пота тоненькой струйкой прочертила себе путь от его виска вниз по щеке. Я, обойдя стол, наклонился над ним, и ухватил за грудки. Резко потянул на себя. Материя затрещала, но выдержала испытание. Приподнял, словно тряпичную куклу, и приблизил его лицо к своему. Он безвольно повис в моих руках, даже не думая сопротивляться. – Мы сейчас присядем и ты мне все…, слышишь? – я снова встряхнул им. – С мельчайшими подробностями поведаешь все, о чем знаешь. И даже то, о чем не знаешь. А, выслушав твои побасенки, я решу, что мне с тобой делать дальше. И не вздумай юлить – бросил его на стол, и он растекся по нему, став схожим по виду с кучей мусора, выброшенного уже давным-давно.
Я по-деловому выдвинул ящик стола и достал оттуда маленький пистолетик. Прикинув сей агрегатик на вес, подумал, что он и тут не изменил своим пристрастиям ко всему избыточно женскому.
– Но сперва, ты снимешь с меня это – я указал на наручники. – Я знаю, что у тебя были такие же – подошел к диванчику и уселся в нем, выискивая позу поудобнее. Такую, чтоб хоть немного позабыть о боли в животе. Пистолетик прятать не стал, расслаблено держа его в левой руке. – И дай закурить – сказал я, а в голову закралась мыслишка, что не мешало бы и пятьдесят грамм накатить. Но вспомнил о таблетках, и решил воздержаться. – Да-да, конечно – Аршин суетливо сполз со стола и, поправляя на ходу жилет, бросился к шкафчику у стены. Первым делом он извлек оттуда пачку «Мальборо» и вручил мне вместе с зажигалкой. Потом снова зашарил по многочисленным ящичкам, перелопачивая их содержимое. А я с наслаждением сделал первую затяжку.
