Сергей Зайцев - Метро 2033. Тёмная мишень
Черт! А ведь считалось, что «перевыборы» у клыканов могут длиться сутками! Неверная информация его едва не погубила. Может, холод заставил зверюг принимать решение быстрее, чем обычно? Да уж, «развеселая» ночная ходка выдалась, с погонями и стрельбой. Такие вылазки потом еще долго вспоминаешь в кругу других сталкеров с напускной бравадой, выражая пренебрежением к смерти. А про себя думая о них с содроганием, надеясь, что подобных переплетов в будущем не случится. Везение – штука не бесконечная. Хорошо хоть рассосалась боль после удара о гараж, видимо, не так уж и сильно он приложился.
Кое-как отдышавшись, Димка обвел взглядом помещение и недоуменно хмыкнул, отметив, что кроме них троих здесь больше никого нет. Так как Автозаводская являлась станцией неглубокого залегания, то архитекторы оставили ее без внешнего гермозатвора, и, соответственно, без защиты от агрессивных сил. Но люди, выжившие после Катаклизма, решили иначе. Когда боевой группировке интерстанционалистов лет десять назад понадобилась свободная территория для запасной базы, они выбрали пустующую Автозаводскую, привели ударный отряд и истребили еще немногочисленную тогда, но уже начавшую активно плодиться среди городских руин нечисть. Затем привезли всех своих специалистов, оборудование, какое смогли найти, и закипела работа. В первую очередь перекрыли решеткой выход на улицу, заварили окна на втором этаже вестибюля, служебные помещения которого не планировались к использованию, а заодно и лестничные проходы. И только потом пришел черед эскалатора – вход на него заблокировали глухой стеной из материала, собранного в округе везде, где только можно было найти – разбирали киоски, павильоны, резали ограды, в общем, весь доступный металл пошел в дело. Когда работы закончились, то чтобы попасть на эскалатор и, соответственно, на станцию, теперь приходилось проходить через устроенную из служебных помещений шлюзовую. И по идее, эта самая шлюзовая должна постоянно охраняться.
Раньше о дисциплине на Автозаводской у Димки мнение было получше.
Правильно истолковав недоумение Стажера, Каравай пояснил:
– Охранник пошел караванщиков проводить, а мы пока за него подежурили. Сам знаешь, людей на Автозаводской мало, выставляют по одному. Защита здесь весьма приличная, пока держит. Ведь район до сих пор считался довольно чистым.
– Да уж, чище некуда, – фыркнул Соленый.
– Да не мельтеши ты перед глазами, – одернул его пожилой сталкер.
– А ты не смотри, если не нравится, – отрезал Соленый, продолжая словно заводной вышагивать по помещению. Пять шагов в одну сторону, разворот, пять шагов обратно.
– Каравай, я в курсе местных проблем, – Димка слабо хмыкнул, на приличную усмешку и то сил не хватало. Он отлично помнил, что душевые бачки в шлюзовой давно уже не наполнялись дезактивационным раствором, так как зимой опасность радиоактивного заражения значительно снижается, и местная охрана, как говорится, расслабилась, нюх потеряла. – Но я почему-то полагал, что караванщикам хватит совести подождать и прикрыть нас, пока я снаружи выкладываюсь.
– Да не, нормальные ребята, Димон, зря не гони, – Каравай мотнул головой, отметая несправедливые обвинения. – Их старшой так и собирался сделать. Расстроился донельзя, что одного из своих потеряли, хотя бы тебе помочь хотел. Да я не позволил, отправил их на станцию, чтобы под ногами не мешались.
– Одного потеряли? – Димка нахмурился. – Как это вышло?
– Ну да, ты ж не видел… – пожилой сталкер невесело усмехнулся. – Обратно через первый этаж выбраться не получилось, там нас какая-то дрянь поджидала. Караванщики уверяли, что это и был тот самый вязальщик, собственной персоной. Помяни черта… Спал он, типа. А мы потревожили, туда-сюда шастая, вот как Солёный сейчас, будто скипидар в причинном месте…
– Ты лучше за своими причинными местами присматривай, – буркнул Соленый, и не думая успокаиваться.
– Не, ну никакого почтения к старшим… В общем, взял вязальщик плату за проход, кровью. А нам пришлось вернуться и из окон попрыгать. Караванщики все свое барахло побили, а куда деваться-то? Жить захочешь, и голой задницей на ежа сядешь, лишь бы помогло.
– Их барахло меня интересует меньше всего. А о вязальщике нужно в Ганзу доложить. Не знаю, что это за тварь такая, и как выглядит, но она на моих глазах упыря в здание утянула. Так что недооценивать новую напасть не стоит, и людей нужно предупредить.
– Упыря? – недоверчиво обронил Соленый, от такой новости наконец-то остановившись. – Ничего себе... А мы-то думали, в кого ты там палишь.
– Вообще-то я в вичуху стрелял. Вы что, вичуху не видели? А что вы вообще видели, помощнички?
– Димон, сбавь обороты, – Каравай успокаивающе похлопал парня по колену. – Забыл, что сейчас ночь, и твое зрение острее нашего? Мы же фонари не жгли, это все равно что лишний раз объявление дать: приходите, гости дорогие, кушать подано, в меню – парочка людишек из метро, живые и теплые. Да и снег валит, что с фонарем, что без него – ни черта не видно.
Про человека, которого утянула вичуха, Димка решил не рассказывать – не видел смысла. Его уже не вернуть. К тому же это очень личная, не для посторонних, тема, которую он может обсудить только с Наташей. И очень важная новость, несмотря на такую трагичную потерю – носители «быстрянки» не исчезли, а значит, надежда на воссоздание семьи изменённых еще есть. Нужно лишь хорошенько поискать. И вполне возможно – не в метро, а снаружи, среди тех, кто выживает на поверхности. Что-то ему говорило, что этот человек был именно из таких поселений. Возможно даже, из диких караванщиков… Черт. Нужно найти этот отряд и аккуратно расспросить, сдается, не зря он ради них так рисковал шкурой.
– Везунчик ты, однако, – с неподдельным восхищением продолжал Каравай. – Никогда не видел таких везучих. Упыри, вичухи, клыканы. Прямо карнавал какой-то.
– И вязальщики, – кивнул Димка. – Каждый год на поверхности появляется что-то новенькое. Смена популяций, все, как говорил Натуралист. Волна за волной, приходят, вытесняют прежних обитателей, а следующая волна смывает и этих. Стигматов, к примеру, давно не видать, а прошлой весной они главной опасностью были. Сгинули.
– Да слышали мы твои сказки, – пренебрежительно отмахнулся Соленый. – Герой ты наш блаженный. Когда в следующий раз снова решишь жизнью рискнуть, предупреди заранее. Вдруг нас это не заинтересует, а ты зря корячиться будешь?
– А что тебя не устраивает? – Димка недобро прищурился.
– Ты меня не устраиваешь, – Соленый уставился на него в упор, с трудом выдерживая ответный тяжелый взгляд Стажера. – Забодал своими выходками.
– Предлагаешь спокойно смотреть, как гибнут люди, когда мы в силах оказать помощь? Типа – наша хата с краю, ничего не знаем?
– А хоть бы и так! О себе тоже иногда подумать не помешает.
– Да успокойтесь вы, оба, – встрял Каравай, укоризненно глядя на спорщиков. – Хватит уже лаяться. Все равно ведь не подеретесь. Вечно вы как кошка с собакой…
Повисло тяжелое молчание. Из-за дверей все еще доносился приглушенный вой и недовольное рычание клыканов. Впрочем, постепенно звуки стихали. Несолоно хлебавши, звери уходили, поняв, что людей им все-таки не достать. Голод и холод гнали их на поиски новой пищи. Соленый, тоже прислушиваясь к звукам снаружи, снова отправился в путешествие от стенки до стенки, казалось, с каждым шагом выражая молчаливое неодобрение поведению Стажера. Димке было плевать. Он знал, что прав. И по-другому поступить не мог. Соленый невзлюбил его еще с того дня, когда по распоряжению Шрама попал под начало Стажера. Каравай, а в быту – Михаил Петрович Валуев, был мужиком миролюбивым, тертым жизнью, ко многому относился с терпимостью и пониманием, во власть никогда не рвался – хорошо знал, что любая маломальская власть – это и дополнительная ответственность. Соленого же страшно уязвило, что их новоявленный командир – на четыре года моложе его самого. А может, просто так сложилось, что характеры не сошлись, всякое бывает. Хотя Солёный почти за два месяца совместных похождений и проникся уважением к способностям новичка выживать в безнадёжных ситуациях, но неприязни почти не убавилось. Что называется, нашла коса на камень. Что ж, это его право, Сотникову детей с ним не растить, а брюзжание как-нибудь переживет. Лишь бы дело делал. Ну а боец он более-менее толковый.
– Не понимаю, зачем они это делают? – Соленый резко остановился, уставившись на стенку, где на гвоздиках, вколоченных в покоробленную обивку, красовался самый разнообразный хлам: гильзы с вложенными записками, клочки бумаги с именами, вырезанные фигурки идолов, тряпичные куколки, самодельные пластиковые жетоны. Традиция на развешивание фетишей возникла несколько лет назад, и теперь свято соблюдалась.
– Да какая тебе разница. – Вытянув из кармана платок, Димка тщательно стер с лица и шеи мерзкую пленку липкого пота. Сердце после сумасшедшей пробежки уже успокаивалось, а усталость постепенно отступала, и настроение немного улучшилось. – На каждой станции свои заморочки, пора бы уже привыкнуть.
