Статус "Спасатель" (СИ) - Босин Владимир Георгиевич VladimirB
Утром мы подошли к берегу, спустили лодку и перевезли на берег, особо не церемонясь троицу приговорённых.
Не возьму грех на душу. В пылу борьбы другое дело, а так – не хочу. Поэтому просто выкинули их на скалы. Пусть выживают, если получится. У одного на плече котомка, в ней пара банок консервов и бутылка воды. А там как бог даст.
Как благодарность в нас полетел камень и на посошок некий непереводимый африканский фольклор. Надеюсь, это были пожелания всего наилучшего.
Настроение после этого поганое, но нам урок на будущее. Никакой благотворительности, минимум доверчивости, максимум подозрительности. Закон тайги и волчьей стаи. Только свои, все остальные или враги, или подозрительные.
С оставшейся парочкой говорили отдельно. Я взял на беседу Катю, она по-женски чувствует обман особыми органами чувств, в отличии от меня. А я просто спрашивал. Ну, пытался. Эфиопу навскидку лет тридцать пять. Мелкие черты лица и наивные глаза. Поначалу мы решили, что он получил травму, уж больно сильно хромал. Поэтому показали судовому врачу, но Катя быстро разобралась. Он колченогий, она нога короче другой. А ещё он немножко даун. Вот скажешь мести от борта и до ужина, будет мести. Инициативы ноль, но зато безобидный. Отзывается на имя Арон, довольствуется малым, поэтому пока оставим. Женщина тоже не говорит на привычных нам языках. Но если долго пытаться понять друг друга, то поймёшь. Было бы желание. Она не совсем арабка, она из армянской диаспоры. Перебиралась к родственникам с семьёй сына, в итоге потеряла всех. Женщина растеряна и дезориентирована. Готова на любую работу.
Катя мягко положила мне руку на плечо, ей стало жалко женщину. А я значит изверг? Забыла произошедшее два дня назад?
Но в принципе мне понравилось, что и парень, и женщина не мусульмане. Нет, я бы с удовольствием взял в экипаж несколько казахов, узбеков или наших татар. Но вот эти фанатики- джихадисты с воплями «Аллаху акбар» и желанием вознестись на небо к тремстам девственницам, используя как трамплин десятки невинных жертв – вызывают стойкое неприятие. Пусть эти шииты, в кучке с суннитами и прочими алавитами, здравствуют подальше от нас.
А это значится Лала, так назвалась женщина. Она с удовольствием возьмёт заботу о нашем пропитании, освободив Софу, которая явно тяготится этим занятием. Арон, ковыляющий со шваброй по палубе, назначен младшим матросом. Ему каждое утро нужно выдавать задание, иначе он просто растерянно толчется у борта.
Когда мы прошли остров Пальма, что недалеко от Барселоны, меня свалила хворь.
Может сказалось моё купание в холодной воде. А может просто организм дао слабину. Говорят же, что в войну мало солдат болело обычными житейскими болячками. Не то время и место. Вот и я так. За всё это время даже не чихнул, а тут скрутило. С утра почувствовал температуру, но понадеялся, что пройдёт. Сухой кашель, незначительный сначала, стал буквально душить к вечеру. Выхлестал три кружки кипятка, запив таблеткой от простуды – помогло мало. А ночью бредил, снилась моя квартирка в Питере, сидим вроде мы с батей на даче. И под шкворчащее мяско причащаемся водочкой. Так благостно и спокойно, вот только у мамы глаза встревожены. Или это не мама?
Потом пошли кошмары. Я убегаю от зомбаков, рядом бежит Маня и лает на врагов. Я спотыкаюсь и лечу на асфальт, а моя верная собака бросается назад в попытке задержать врага.
Очнулся от того, что меня кантуют. Нательная майка мокрая, хоть отжимай. Постель тоже влажная. Меня переодевают и вливают в рот какую-то пахучую гадость. Потом бесцеремонно переваливают на живот и, заголив задницу, ставят укол. И я отъезжаю.
Как хорошо и спокойно. Открываю глаза, это явно не моя каюта, но Маня, услышав, что я проснулся, тут же подскочила и встав на передние лапы начала вылизывать мою физию.
- Маня, ну хорош, ну хватит, - у меня дикая слабость в руках, с трудом отпихнул собаку. Та, убедившись, что я действительно в порядке, вернулась на коврик.
Судя по всему, судно стоит. Я уже научился это определять по качке. Если не ошибаюсь – это каюта Кати. А почему меня сюда определили? Тихо то как, только отдалённо слышатся голоса. Но, собака спокойна, значить опасности нет.
Разбудила меня Катерина. Она зашла с чашкой чего-то горячего, парок идёт.
- Ты как? Голова не болит? Как самочувствие?
- Да вроде нормально? А что со мной было?
- Воспаление лёгких. Ты два дня пролежал в бреду с высокой температурой, - женщина протянула руку и поправила на мне одеяло, - давай поедим?
И откуда это чудо, настоящий овощной супчик. Только что меня подташнивало, а тут прямо от восхитительного запаха накатил такой жор.
- Горячо? – я дернул головой и чуть не пролил на майку. Но послушно потянулся губами за следующей порцией. Если бы меня усадили, я бы, наверное, и сам поел. Но приятно, когда кормит симпатичная женщина.
Наша врачиха в спортивном костюме. Привычную косынку сняла, теперь волосы уложены бубликом в сложную конструкцию. Мне торопиться не куда. Поэтому смотрю на неё, вызывая у той румянец на шее и груди.
Катя классическая славянка, сероглазая с русой шевелюрой. Я никогда не смотрел на неё как на женщину.
Ну, как на интересную женщину. У неё приятное лицо и чистая кожа на шее и открытом участке груди. От моего пристального взгляда та дёрнулась и пролила очередную порцию горячего варева.
- Ну, думаю дальше ты и сам справишься, - женщина поставила чашку на тумбочку и вышла. При этом мне стало грустно и одиноко. Аппетит пропал, и я уставился в иллюминатор.
Чуть позже пришли мои друзья, - Коляныч, ну хорош валяться. Мы бросили якорь у испанской Малаги. Ждём, когда ты очухаешься.
Мы по ночам всегда вставали на стоянку. У нас тупо нет дежурной смены идти ночью. Шли днём, а вечером становились на якорь. Но на этот раз друзья решили подстраховаться перед проходом через Гибралтар. Дело в том, что не только на суше опасно. Море не пустынно, не проходило и дня, чтобы мы не замечали на бортовой РЛС небольшие суда. Мы тоже не являлись невидимками, но пока обходились без приключений.
Пока, а вот Гибралтар всегда был пиратской вотчиной. Берберийские пираты издавна наводили ужас на капитанов флотов различных стран. Уж больно местечко занятное. Это бутылочное горлышко, в самом узком месте всего 14 км и другого пути выбраться в Атлантику не существует. Многие страны стремились контролировать Гибралтар и не исключено, что и сейчас есть желающие. Лично я бы рискнул. Поставить батарею гаубиц на прямую наводку и всё. Можно собирать дань за проход. Поэтому парни правильно сделали, вот только от меня пока помощи маловато. Из-за этого решили задержаться, подготовиться как следует. Через день я почувствовал себя настолько хорошо, что начал помогать нашим. Ребята смотались на лодке к берегу и притащили пару десятков мешков с песком. Крупнокалиберный пулемет совместными усилиями подняли наверх, на крышу рубки и обложили мешками с песком. Рядом несколько рассыпных металлических лент, - Коль, принимай хозяйство. Придётся тебе подстраховать нас. Лент заряжена тяжёлыми пулями, чередуются с трассирующими, через три. Это чтобы ты ориентировался. Не думаю, что дойдёт дело до столкновения, а там смотри сам по ситуации. Это серьёзный калибр, бей только короткими очередями. Думаю, пары лент хватит вразумить супостата.
- А ты на пушку?
- Да, Джен будет моим заряжающим. Мы даже тренировку вчера проводили.
Проходить пролив решили рано утром. Пытаться в темноте это делать бессмысленно, мы видим и нас тоже. А подойдут тихо, мы накоротке беспомощны как котята. Экипажа то нет. А вот с рассветом будет интереснее.
Я забрался по лесенке на крышу рубки. Здесь весьма символическое ограждение, лес антенн и всевозможное инженерное оборудование.
А холодно однако, меня начало знобить. Сел на коврик и привалился к мешку с песком. А вид отсюда– закачаешься, с высоты всё видится в перспективе. Слева марокканский берег, его хорошо видно сверху. А английская колония на испанском берегу скрыта туманной дымкой.
