МАГ 8 (возвращение) (СИ) - Белов Иннокентий

Если они с раннего утра в седлах, а это — похоже, именно так, значит, они устали и вымотались серьезно.

Что же они выберут — отдохнуть самим и, главное, дать отдых заморенным лошадям или на морально волевых полезут за нами в последнюю деревню?

Скорее всего, полезут.

Ведь преследователи в курсе, что грабители и душегубы, орудовавшие в ювелирной лавке, пришли из Астрии, теперь они понимают, что мы бежим в горы и попробуем уйти за перевалы.

Если нас упустить сейчас, то, о возмездии и возврате золота — можно забыть навсегда. Если, конечно, эти всадники из покинутого нами города, может, местные дворяне уже получили сигнал, что разыскиваемые, опять же, снова убийцы и грабители, появились на принадлежащей им территории.

Очень печально, что мы, вполне приличные люди, останемся в памяти местных жителей, как свора опасных животных, убивающих и грабящих всех, кто подвернется под руку.

В свое оправдание хочется сказать, что не мы — такие, просто жизнь здесь — именно такая, жестокая и беспощадная.

Всего то криминального сотворили — отняли подводу с лошадью, никого не убив и не покалечив. Даже, теперь, вот, вернули ее в целости и сохранности, хозяин без труда получит ее обратно. Потом, ведь, только защищали свои жизни и ни на кого первыми не нападали, даже, подумать о таком не могли.

Боюсь только, извинения и объяснения приняты не будут.

Пора уходить, мы отдохнули, нанятые носильщики готовы нести наши грузы до места, где закопана палатка и даже дальше. Пусть они еще не знают про удлинение маршрута, только, наш отряд не готов тащить столько на себе, ведь, там еще тяжелая палатка ждет нас и запас дров.

Носильщики получат две серебрушки, за такой подъем на километр, потом я предложу получить им по шесть серебра, чтобы подняться с нами почти до перевала, если упрутся, тогда пообещаю и выдам вперед по целому золотому каждому.

Если и тогда будут упрямиться, придется показать арбалеты, и заставить работать за спасение жизни, вполне справедливое решение для тех, кто не хочет просто заработать честным трудом на благо людей из нашей группы.

Кроме кольчуг, оружия и арбалетов, еще трех мешков с украшениями, добавились вещи Клеи, много продуктов и дрова. Сами мы подняли бы все это, пусть и вымотались бы в конец, все же, своя ноша — не тянет, но, там еще палатка и солидно дров. Дрова в деревне забрали почти все, как и продукты, рассчитались щедро, без торга, деньгами местными, да еще оставляем несколько лошадей и подводу, только, нужно понимать, следующие гости отберут все, что найдут. Скажу старосте про такою возможность, когда наши с нанятыми носильщиками уйдут повыше, чтобы прятал все, что может, ведь, для поселения и одна сохраненная лошадь — подарок бесценный.

Я подзываю часового, это — Трагер и объясняю ему ситуацию.

— Эх, я бы еще остался на пару дней здесь, отдохнули бы, да и виды здесь красивые, — улыбается он во все зубы.

Это мне понятно.

Не зря он два часа кувыркался с Изаурой, выдал той двойную премию за энтузиазм и красивую фигуру. Не хотел уходить из комнаты, пока второй холостяк, Хонс, его не вытолкал, замучившись уже слушать сладострастные стоны парочки. И теперь сам отрывается с любвеобильной бабой, тоже, второй час любви на исходе.

— Иди, командуй сборы и приятеля стаскивай с девки, а то он оглох и ослеп, похоже.

Даже, немного довольный тем, что помешает приятелю наслаждаться телом выносливой девки не он сам, а, догоняющая нас погоня, разведчик убегает в дом, я пока нахожу старосту и командую собирать народ и подниматься в горы.

Начинается суета, сначала парни выносят мешки с едой, которые вместе с дровами и вещами Клеи забирают шестеро носильщиков. Потом сами нагружаются тем, что не стоит доверять чужим, я тоже подхватываю мешок с золотом и мешок с оружием, ставлю их рядом и выдаю всем нашим шерпам половину денег, сразу же, лично в руки. Половину они получат наверху и так же новое предложение, от которого они, надеюсь, не смогут отказаться.

Взмыленный Хонс выскакивает последним и сторожит оставшиеся мешки перед домом, я вхожу в комнату, чтобы проверить, что ничего не забыли. Машу напоследок рукой Изауре, успевшей уже одеться и принять приличный вид, как будто, ничего и не случилось. Да, крепкая девка, другим здесь трудно выжить.

На площадке перед домом нагружаюсь мешками, Хонс стоит рядом, опираясь на копье. Теперь уже можно сказать правду, наши мелькнули в паре сотен метров над головами:

— Старый, прячь все, что можешь. За нами погоня идет, через час-другой появятся.

Староста бледнеет, но, быстро приходит в себя и развивает бешеную деятельность, часть лошадей погонят на тайное пастбище, часть придется оставить, как и подводу, ее уже точно, не спрятать.

Заодно я слышу команды прятать всю еду и все, что можно, жители свалят все на нас, отнявших последнее, и поэтому, в деревне больше ничего не осталось.

— Правильно мыслишь, старый, — киваю я головой, и мы отправляемся вслед за нашим караваном, медленно карабкаемся вверх, через полчаса догоняем растянувшуюся цепочку и пристраиваемся сзади.

Когда, еще через час, на долгом привале, я смотрю вниз, то, различаю заметное увеличение жителей поселка, темные черточки так и ползают около цепочки домов.

Погоня сократила расстояние между нами до двух часов, пусть, они — устали с раннего утра, зато, и тяжелого груза на плечах не висит у стражников, не говоря уже о дворянах. Зато, чувство справедливости и мести толкает наших преследователей вверх, равно, как и золото, находящееся в наших мешках.

Правда, мест, где они смогут подниматься несколькими группами и попробовать перерезать нашу тропу, я пока не вижу, а носильщиков спрашивать не хочу. Пусть, пока, побудут в счастливом неведении, что в деревне суровые гости, свои шкуры точно спасут на высоте, заработают денег и нам очень помогут.

— А ведь Изауру сейчас снова треплют, уже бесплатно и по очереди, если она не догадалась сбежать. Должна знать, что ее ничего хорошего, такого, как серебряные монеты, не ждет, — в голову лезут сейчас такие мысли, давно я уже без женщины.

Я понимаю, что догнать нас преследователи смогут, в принципе, к вечеру, только умоются кровью и оставят лежать на камнях, холодных и равнодушных, немало своих воинов, пока, скорая темнота и сильный холод не сгонят их вниз, спасать свои жизни.

Вскоре мы добираемся до условленного места, я выдаю народу по одному оговоренному серебряному в руки и предлагаю поднять нас еще на пятьсот метров выше, уже за шесть серебряных каждому или по золотому на двоих.

— Деньги выдам прямо сейчас в руки, все честно, без обмана.

Не знаю почему, но, двое женщин не соглашаются и уходят, четверо мужиков получают два золотых и бредут с нами, прикинув между собой, что времени выполнить задачу и спуститься вниз до сумерек вполне хватает.

Парни достают палатку из-под камней и по очереди несут ее, подниматься становится тяжелее, из-за разряженного воздуха и новой ноши, поделенной на всех.

Если бы не два человека, практически, без своих личных вещей, Ирния и Борн, не знаю, как бы мы добрались до места, где местные шерпы попрощались с нами, сложили свою поклажу на камни и пошли обратно, уже знаю, что нас преследуют.

Через полчаса, мы наблюдаем, как спускающиеся носильщики сталкиваются с погоней, числом около пятнадцати воинов, но, легко обходят колонну по параллельной дорожке и убегают вниз. Замученные воины им не соперники, ждать долго беглецов они не смогут в пустой деревне, местные знают, где можно отсидеться, в укромных норах, как всегда, при таких облавах.

Придется проводить совещание, посоветоваться между собой, с опытными воинами, как теперь жить дальше.

— Стоит пустить им кровь, — высказывается Торк, рассматривая ползущую за нами гусеницу, — Можно и здесь, можно подняться вон на ту горку. Бегать от них мы точно устанем.

— Пожалуй, что лучше здесь, — замечает Трагер, — Можно переночевать, мы уже уставшие, отдохнем, спалим часть дров, это дорогого стоит. Да и теплее здесь, чем на перевале.