Лев Георгий - Идущие на смерть
— Виноват. В следующий раз именно так и поступлю.
Но ротный уж его не слышал, переключившись на общий канал. По его приказу остальные штрафники его роты также выскочили устанавливать преграду. А там и весь батальон по всей длине свой зоны ответственности, после того как ротный связался уже с комбатом.
— Приготовиться!
Штрафники, вернувшиеся после вылазки на свои позиции, замерли, напряженно вглядываясь в туман в ожидании появления врага. Пальцы застыли на курках и в кольцах гранат. Все знали что китайцы уже идут, но стрелять в белый свет как в копеечку тоже не имело смысла, только боеприпасы впустую расходовать.
Вадим как и остальные бойцы подготовил две ручных гранаты, плюс граната в подствольнике. Именно такой взрывно-осколочной стеной нужно задерживать противника, а уже потом лупить из автоматов и пулеметов.
Впереди бухнул взрыв, вспышка окрасила дымовой шлейф в кроваво-красный цвет. Вслед за первым взрывом грохнуло еще три. Атакующие закричали, поняв что обнаружены командиры прокричали команды и не скрываясь рванули в атаку, и взрывы загрохотали с пулеметной скоростью. Потом уже добавили защитники, забросав китайцев гранатами и открыли огонь из всего своего стрелкового арсенала.
Первая атака китайцев захлебнулась, но натиск не ослабевал. На позиции штрафников также полетели гранаты, обрушился шквал огня, забили из гранатометов.
Уже в который раз Куликов убеждался в правоте комбата Заречного, когда он говорил что выжившие после первых боев станут спецами в деле выживания. И правда, словно какой-то ангел хранил Вадима от смерти. Ничем иным это объяснить было невозможно.
А как еще можно объяснить то что он выходил из зоны поражения за мгновение до того как то место где он находился, накрывала очередью из крупнокалиберного пулемета, взрывало гранатой или даже серией гранат из автоматического гранатомета и все что ему доставалось это взрывная волна сбивающая с ног и на худой конец мелкие осколки не опасные для жизни и вообще не чувствующиеся до конца боя.
Впрочем то что они не чувствовали боли от попадания осколков объяснялось просто. До начала сражения каждый вкалывал себе обезболивающее и мелкие ранения не мешали действовать с прежней скоростью, а само обезболивающее не только не замедляло реакцию, но вроде даже как ускоряло ее, совсем чуть-чуть, но и это чуть-чуть многое стоит в том кромешном аду, в котором штрафникам приходилось действовать.
Конечно от такой тактики наркоманом недолго стать, но тут уже приходится выбирать: жизнь или зависимость.
Стрельба велась во всех направлениях. Китайцы выныривали из дымовой завесы точно призраки. К счастью для штрафников пули, осколки гранат валили этих "призраков", но на их место вставали другие и приходилось хорошенько маневрировать и уклоняться чтобы не попасть под удар.
— Отступаем! — прозвучал по рации приказ комбата.
Командиры продублировали приказ своим бойцам.
Штрафникам не надо долго себя уговаривать. Они отстреливаясь стали спешно выходить из зоны боя, ставя позади себя растяжки, чтобы противник преследовал их не так резво. В довершение позиции обстреляли неуправляемыми ракетами пролетевшие над головами вертолеты.
Глава 8
— Уф-ф… вырвались, — облегченно выдохнул Бурый.
— Командирам отделений посчитать личный состав, — приказом, напомнил в первую очередь Бурому, Куликов.
— У меня пятеро вместе со мной… Двое легко ранены.
— Четверо, — доложился командир второго отделения. — Один легко раненый.
— Шестеро. Трое ранены, один тяжело.
— Трое, — доложился одни из бойцов четвертого отделения. Все ясно: командир отделения погиб. — Все легкораненые.
— Нормально…
Куликов огляделся. Раненым оказывали медицинскую помощь заключавшуюся исключительно в перевязки ран и уколах обезболивающего. Пока их не отведут на переформирование, это все что они могут себе позволить. Только тяжелораненого забрали бойцы из медроты. Тяжелораненых как правило мало, не в последнюю очередь из-за того что они из-за своих ран не успевают отступить вместе со всеми и попадают в руки китайцев. А возиться с ними остальные штрафники не желают, самим бы спастись, потому как стоит только начать помогать тяжелораненым и ты сам становишься пленником китайцев. Кому это надо?
Вадим связался с ротным по рации и доложил ему о своих потерях и состоянии выживших, поинтересовавшись:
— Известно уже, когда нас отведут?
— Завтра утром обещали. Так что нам еще нужно ночь продержаться.
В этом Вадим как раз не был уверен. Что он может сделать с семнадцатью бойцами, из которых половина ранены? Под первым же напором отступят или что еще вероятнее – полягут. О чем и сказал ротному.
— Ну а я что могу сделать Партизан? Обещали еще правда свежую роту подогнать. Так что ждем…
— Понял. Конец связи…
— Ночь, это еще терпимо, особенно если подкрепление действительно подойдет, — кивнул Бурый, слышавший, что сказал ротный и тут же без перехода, добавил, махнув в сторону оставленных позиций: – Ну что я говорил? Стоило ли только понапрасну тратить такую чертову тучу взрывчатки и минировать?..
Куликов осторожно выглянул из-за угла. От дымовой завесы уже практически ничего не осталось и благодаря регулярно запускаемым осветительным шашкам все хорошо просматривалось. Только у самой земли еще клубился туман, точно саванном укрывая тела убитых. А видно было что китайцы и впрямь разминировали заложенные в подвале фугасы и вытаскивали мешки, оттаскивая их куда-то подальше от передовой.
— Ничего не поделаешь. Не сработала чья-то задумка.
— Дурацкая задумка потому что…
Несколько бойцов попытались подстрелить мелькавшие фигурки вражеских солдат, но расстояние оказалось слишком велико и последовали приказы ротных прекратить огонь.
Впрочем, снайперов из благонадежных войск засевших где-то на верхних этажах окрестных домов позади них, это не касалось и они продолжали щелкать. Насколько успешно никто не знал, и узнать не спешил, потому как лишний раз выглядывать это значит самому подставляться под снайперскую пулю противника.
Подошла обещанная рота. Тоже из штрафников и тоже на восемьдесят процентов состоящая из уроженцев Северного Кавказа.
Подкатили грузовики с боеприпасами и вскоре штрафники вновь оказались вооружены до зубов.
Остатки взвода Кука ротный передал Куликову, потому как сам Кук получил тяжелое ранение, оторвало руку, и его забрали медики.
"Повезло…" – подумал Вадим, но как-то отстраненно, без эмоций.
Яркость эмоций куда-то давно ушла, лишь во время боя они вновь обострялись, но это скорее инстинкты. А сейчас, в минуту передышки он отдыхал телом и разумом прислонившись спиной к стене дома, отрешаясь от всего что могло его взволновать, а значит заставить потратить лишнюю долю энергии на пустые переживания.
Может именно потому он уже давно не думал о том, как бы и куда свалить. Как и куда? Зачем теперь об этом вообще думать, если желание в принципе невозможно осуществить? Оставалось только жить по принципу: будь что будет, и пусть все идет так, как есть. Авось кривая где-то да вынесет? Но надежд на такой желанный поворот судьбы-злодейки мягко говоря мало. Вадим это прекрасно понимал и не трепыхался ни телом, ни духом.
— Опять двадцать-пять… не прошло и часа…
Что началось опять, даже и гадать не приходилось. Свист падающих мин, взрывы и шипение дымовых шашек что также прилетали вперемешку с минами говорило об одном – китайцы скопили достаточно сил на этом участке и сейчас предпримут очередную атаку. Странно только что разведка проморгала скопление сил противника и его не постарались уничтожить как раньше хотя бы минометным обстрелом не говоря уже об авиационном налете, а то и вовсе работой РСЗО, тем более что они что-то давно не давали о себе знать.
Но кто знает почему? Может именно сейчас происходит передислокация артсистем? С авиацией тоже вечные трудности. Мало того что ее мало, так она еще и неповоротлива. Аэродромы черт-те где, опять же синхронизировать все надо.
На этот раз произвести установку растяжек китайцы, усвоив прежний урок, штрафникам не дали, ведя непрерывный слепой обстрел из пулеметов и автоматических гранатометов.
— Щас полезут…
Но вместо ожидаемого штурма произошло неожиданное. Китайские позиции потонули во взрывах по всей длине. Всю дымовую завесу тут же сдуло ударными волнами, но разобрать что-то все равно не представлялось возможными. Все заволокло пылью от оседающих домов, складывавшихся как карточные домики. Куски кирпича, бетона и всего прочего разлетелись на многие десятки, даже сотни метров вокруг, нередко залетая в окна квартир в которых укрылись штрафники.
