В трех соснах… (СИ) - Сысолов Дмитрий
Пришлось выбирать из пришедших девчонок. Ну, первых двух я выбрал без труда. Это всё те же подружки-татарочки Фея и Дина, уже проверенные во время захвата заправки. Но кого тогда третьего, или третью? Птицу, бывшую тогда с ними, никак нельзя. Собирательство по квартирам отменять никак не стоило. Причем, второго такого скалолаза как Синица, ещё и хрен сыщешь.
Так что на роль третьей кандидатуры у меня были крепкие сомнения. Белку нельзя, хотя она подошла бы как нельзя лучше, но кто без нее будет рулить бабьим батальоном в самой Малиновке? Тихих и забитых тоже не поставишь. Тут же реально боевое дежурство. Требовались и девчонки боевые. И с ними-то у нас, как раз, и негусто. Девчонки всё же. Ну не те темпераменты у них, не те… Более или менее подходили только Вита (Юшка), ну эта та, что вместе с Белкой тогда прибежали тогда к нам, и еще Маря… Но и та и другая были, всё же, ещё маловаты. Вот, вроде, всего год разницы между 11-ти и 12-летними, но в таком возрасте это — колоссальная разница.
Ситуацию спасла Тетка. Самая решительная из мамок. Вот она подошла идеально. Боевитый характер, да и с огнестрелом, как оказалось, слегка знакома. Совсем слегка конечно, но и не полный ноль, как большинство остальных.
И оружие в карауле было разным. Поначалу я было думал оставить там все четыре подаренных Князем автомата, но жаба задушила. Так что автомата там теперь только два. Одно весло у бодрствующей смены — основная огневая мощь караула и укорот у Эльбы. На посту и у отдыхающей смены на вооружении две двустволки. Обе 16-калибра. Вертикалка, которую отбили в супермаркете у Северских и горизонталка, которую я снял с трупа Чёрного.
Остальные три автомата с моим пистолетом и горизонталкой 12 калибра и составляли основу наших вооруженных сил. Ибо, ещё раз оказаться практически в одиночку против десятка противников меня не грело совершенно. Так что, помимо гарнизона на заправке я все-таки организовал ещё один «взвод». На сей раз из мальчишек. Левашовских, в основном. Ну а кого ещё-то? Про Толстого и Рыжика я уже говорил не однократно. Так что из «стариков» был один только Тёмыч. Он же = командир «взвода». И его подчиненные.
Левашовские тоже далеко не все оказались годны в строй. Ну это понятно. Наиболее боевые первыми и полегли как раз. Например, тот же Башка и Тихон вообще не годились в строй. То есть — абсолютно. Оружие в их руках скорее обернется против них самих же.
Винтик и Щепа были в этом отношении куда умелей. Но они, так же как и То́лстый, были «ценными специалистами» и рисковать теми, кто может хоть что-то делать сам, своими руками, я не собирался. Так что им доступ в «армию» тоже был мной закрыт.
Оставались Мох и Зуб. Оба — обычные пацаны. Как в работе, так и в армейских делах звезд с неба не хватали, но и увальнями не были. Обычные мальчишки. Они-то и стали первыми бойцами во взводе Тё́много.
Ну а третьим во взвод пошел всё-таки Рыжик. Ну а кто ещё-то? Нужно же было довести численность до штатной. Чтоб при нужде они могли меняться с Эльбиным взводом на заправке. Потому как вечный караул — это такая жопа… Никаких нервов не хватит всё время быть в напряжении. Рано или поздно или сорвешься от перенапряжения или, что более вероятно, забьёшь на службу.
Впрочем, последние две недели они и меняются уже. Каждые сутки. Сутки девки дежурят, сутки пацаны.
Но и это ещё не все вооруженные силы анклава. А как же! Совершенно неожиданно сформировался третий взвод. Элитный. Гвардия. Тяжелые. Старшие… Как не назови — суть не изменится. И, пусть, пока этот взвод у нас не полный, но по мощи, пожалуй, бьет оба взвода малолеток.
Ну Командир взвода (и всех вооруженных сил анклава по совместительству) — ваш покорный слуга. Да-да. А что поделать? Времена такие. Разговорами о пацифизме нынче никого ни в чем не убедишь. Хочешь что-то доказать — дерись. Вот и приходится соответствовать. Демонстрировать качества не особо мне присущие. Но, надо.
Зато вот второй боец — это просто находка! Лучшее приобретение месяца. Самый полезный новичок. Звали его Саня. Прозвище же ему и придумывать не пришлось. Прилипло сразу. Шрам.
Надо сказать, что впервые увидев его, я подумал что гляжу в зеркало. Парень был младше меня на год, но крепенький и ни в росте, ни в ширине плеч, почти ничем не уступал мне. И шрам, уродливый шрам на левой половине лица, как и у меня. Правда, его шрам располагался иначе. Если меня рубили сверху вниз и шрам так и протянулся от виска до подбородка, то его, скорее всего, чем-то пырнули и разодрали щеку от кончика рта до нижней оконечности уха. Мед.помощи он, похоже, не получил. Рану ему никто не зашивал, и оно срасталось как придется. И, потому, куда меньшая рана чем у меня, оставила куда больший и страшный шрам.
Но, даже и не шрам на лице больше поразил меня при первой встрече. Глаза! Глаза многое пережившего и многое совершившего. Глаза убийцы. Он явно убивал. Причем не в перестрелке, а лицом к лицу, заглянув в глаза умирающего. Убитого им же. Мальчики кровавые в глазах… Ну не знаю я как ещё описать этот взгляд. Но стоило мне увидеть его и я его узнал. У меня в последнее время он стал точно такой же.
История мальчишки достойна отдельного капитального рассказа. Можно целый роман написать. И он, как бы, даже не поинтереснее всех моих приключений тут будет. Я лишь коротко перескажу главное.
Еще до Беды Санек занимался в клубе исторического фехтования. Реконструкторы, что ли? Не суть. В принципе, в клубе занимались взрослые мужики (чудаки, так-то), но была там секция и для детишек. Вот в ней-то Сеня и занимался. Серьезным это увлечение никак нельзя было назвать. С мужиков, занимающихся там, многие смеялись. Мол, «фигней страдают. Делать им нечего. Нет бы реальным каким спортом занялись. Баловство ж одно…» Но вот Сане там нравилось. мало ли что болтают? Зато потом… Когда пришла беда именно это «баловство» и спасло ему жизнь.
Нет, начало-то было типичное для большинства детей. Смерть родителей буквально на глазах у парня. Он честно говорит, что не помнит первых дней после произошедшего. И потрясение, да и сам метался с температурой. Очнулся он только тогда когда угодил в лапы Цыгана. Да-да. Того самого «вампира», откачивающего кровь у детей. Сане повезло. Его группа крови, которую у него брали (он смутно помнит замученную женщину в халате и с пробирками) им не подошла. И он остался жить. Хотя, рассказывает он — видел десятки выкаченных насухо тел детишек, лежащих прямо во дворе. Вот тогда его пробрало в первый раз.
Цыган не убил Сеню. Ну и что, что не не подходит для переливания крови? Ему нашли другое применение. Цыган продал его Шварцу в Восточный. На Арену. Гладиаторские бои до смерти. «Турнир Чемпионов», как пафосно окрестил это мероприятие Шварц. 8 относительно старших парней в три круга выявляли сильнейшего. На арену выходили два бойца, а уйти должен только один. Победителю турнира была обещана свобода.
Саня выиграл. Именно тогда ему в полной мере пригодились знания из клуба. И именно тогда у тринадцатилетнего мальчишки появился шрам на пол лица и седина в волосах. Шварц, при всей своей паскудности характера, не обманул и отпустил Шрама на волю. И вновь, как и после смерти родителей, паренек потерялся. Он не помнит где он жил, и что ел в первые дни после турнира. Он просто ходил без всякой цели и порядка. В психике у него, наверняка, произошли необратимые сдвиги. Таким его и нашли наши «сталкеры» в Заозерном. Подобрали, приютили и обогрели. Постепенно Шрам отходит от пережитых потрясений, но и сказать, что он полностью исцелился от нашей заботы, тоже будет ложью. Он до сих пор не в порядке. Далеко не в порядке. Но, прогресс налицо.
Ну а третьим «спецназовцом» кроме меня и Шрама стал… Немец. Да-да, тот самый Немец, что был чуть ли не главным моим противником месяц назад. Враг… Как же так оказалось, что он теперь у меня чуть ли не в главных помощниках? Да сам не знаю как! Вот сразу, когда мы воевали — я мог его убить. Легко. Но потом… Когда тот лежал еле живой, блевал чуть не каждый час из-за сотрясения и, даже, в сортир сходить не мог самостоятельно. Убивать его пленного было как-то… Неправильно, в общем.
