Фермер (СИ) - Борисов Олег Николаевич
- Но ты умный, сука. Умный, Моисеевич. Ты пришел не к Стилету, ни к кому-то еще. Ты пришел ко мне. Потому что у меня есть имя. И я действительно не разбрасываюсь им... Если твой яппа даст нам точный адрес, и ребята Чохи до рассвета добудут товар, я с тобой расплачусь по-честному. Потому как твой студент сэкономит мне кучу времени и сил... У меня в машине есть вторая аптечка. Там ампиокс, еще что-то. Отдашь доктору лекарства. И пять банок тушняка еще от себя выделю... Если утром моя бомба будет здесь... Заодно лапы садовническим укоротим, чтобы не думали район взорвать к ебеням. Мне похер на местных удодов, не способных язык за зубами держать у себя дома. Но свою теплицу жалко. После такого хуй у меня там что вырастет... - Проверив, насколько удобно можно достать обрез из-за пояса, Фермер легонько хлопнул еврея по плечу, сдвинув того в сторону черноты подворотни: - Веди, Сусанин. И молись, чтобы твой Тамагочи узкоглазый не спиздел. Потому как второй раз я прощать не буду...
* * *
- Исаак... Ты сказал, что приведешь серьезного человека, который поможет Сарочке. А я вижу перед собой оборванца с Привоза. Или того хуже... Ты что, решил пошутить? Можно сказать, нашел время для шуток. Мо...
- Обожаю еврейских мам! - жизнерадостно вмешался в монолог почтенной матроны Фермер. Он нахально протиснулся сквозь завешанную драными куртками прихожую и с интересом разглядывал высыпавших в коридор обитателей: помятых жизнью мужчин, женщин и детей. - Слышишь, Змей, какой голос, какой апломб? Учись... Хотя, тебя сколько не учи, так зеленой нехристью и загнешься... Все страхи мира в этом голосе, вся мудрость и вера в собственный миропорядок. Правда, это наебнется, когда любимый сынок сдохнет на работе, но такова селяви.
- Молодой человек! Я бы попросила в моем доме придержать язык, у нас дети, как вы можете видеть!
- Милая дама! К сожалению, не имею чести быть представленным, но все равно хочу вас поправить: это не ваш дом. Это даже не ваш город, судя по акценту. До любимой Одессы вам пыхтеть сто верст раком, а здесь и сейчас зоной правят другие люди. Которые срать хотели на нежные чувства горбоносых детишек. Ясно излагаю?
Чуть смутившись, чопорная леди все же попыталась оставить последнее слово за собой:
- Мой дом там, где моя семья. И в моем доме...
- Слышал, спасибо. Повторять не надо. Предлагаю нам быстро решить мелкую проблему, ради которой мы переступил порог столь уважаемого борделя. И сразу после этого я лишу вас счастья лицезреть мою рожу...
Отодвинув Фермера в сторону, вперед выбрался Исаак, близоруко щурясь на ярко горевшую керосиновую лампу на стене.
- Мама, это серьезный человек. Это человек, о котором я говорил. И он дал слово, что поможет.
- Слову гоя можно верить? - проворчала женщина, загоняя любопытных детей обратно в комнату. - Чего стоит его слово в наши дни?
- Фантастика! - пихнул Роджера в бок торговец. - Их резали еще тогда, когда твоя родня хвостами бананы на пальмах сшибала, а ведь ничуть не изменились. Та же вера в богоизбранность и готовность умереть на кресте. Или рядом с крестом, подавая губку с водой бедолаге, распятому наверху.
- Что вы знаете о настоящем горе, молодой человек! - вскинулась, было, мама Исаака, замордованная окружающей действительностью, но Фермеру уже стало скучно спорить, и он жестко оборвал ее:
- Знаю. Потому как сам сжигал деревни и пускал в расход условно мирное население. Поэтому ближе к делу. О политике и геноциде поговорим позже, если останемся живы... Где ваш хитрожопый хакер? Где этот вычислительный клоп?
И не обращая внимания на разлитые в воздухе осуждение с негодованием, мужчина загромыхал ботинками вслед за нескладным кормильцем больного семейства. Их путешествие по переселенной коммуналке закончилось рядом со шкафом, за распахнутой дверцей которого скрючившись сидел полный молодой человек. Безразлично разглядывая гостей, гражданин страны восходящего солнца молчал, с фатализмом ожидая, как еще побольнее ударит его судьба-злодейка.
Присев на корточки, Фермер спросил, успев заметить и разбитое лицо, и неудобную позу компьютерщика:
- Слышь, Тамагочи, ты по-русски мала-мала понимаешь? Да? Ну и ладно... Расклад такой. Ты мне сейчас детально объяснишь, где искать железяку, которую тебя заставляли взорвать. А я в обмен вывезу твою бледную тушку южнее, где укрою в другом анклаве. Ее хозяину хороший специалист не помешает. Жратва, одежда, крыша над головой - все как у людей. Не понравится, можешь пойти к херам собачим, удерживать силой не будут. Но если ты соврешь, и вместо бомбы я найду в дырку от бублика... Знаешь, тогда тебе лучше здесь в шкафу удавиться. Самому. Потому как за грузом пойдут люди, перед которыми твои прежние хозяева - дети малые. И эти ребята шутить не будут... Все понял, или на английский перевести, для лучшего осознания?
Осторожно кивнув, господин Хироси стал говорить, часто прерываясь, чтобы перевести дух. Он говорил, а Фермер водил пальцем по замызганной карте, которую утром одолжил у Стилета. Через десять минут удалось обрисовать и место, и возможную охрану. На последний вопрос японец ответил, уже еле сипя:
- Нет, меня искать плохо. Они плохо знать, где я. Я канализация ушел, грязь очень ушел. Они думает, что я умереть внизу. А меня подобрать. Я думать, они не будет ехать в другой места. Они меня хоронить...
Высунувшись в опустевший коридор, повеселевший 'феодал' чуть не сшиб переминавшегося с ноги на ногу Исаака. Слушая приказ, горбоносый спаситель японца быстро кивал, стараясь не проворонить ни слова:
- Так, Моисеевич. Пока все красиво сходится. И Тамагочи у тебя настоящий, хоть и битый-перебитый, и место он интересное описал. Поэтому, мы сейчас бодро двигаемся дальше. И двигаемся так: ты с Роджером берешь бедолагу с собой, и нежно волочете до машины. Это три квартала отсюда... Потом втроем будете куковать, дожидаясь меня назад. Место там тихое, под охраной, не должны до вас цепануться. Я же подключу головорезов, и пойдем добывать сокровище. И можешь молиться всем богам, которых знаешь, чтобы я вернулся живой и здоровый, потому как с мертвого ты не получишь ни таблетки, ни ампулки. А живой я буду добрый и щедрый... Как и обещал... - И уже почти разминувшись в узком коридоре с неодобрительно насупившей брови 'ах какой чудесной мамой', мстительно добавил: - А ваш великовозрастный сынок похож на честного человека. Обещал японца, и предоставил.
- Мой сын никогда не лжет! Поэтому мы и здесь...
- Да? Ну, у всех могут быть недостатки. Я - держу данное слово, он - не врет. Просто страшно жить, сплошной пансион благородных девиц. Все, позвольте откланяться и лишить вас интересного общества. Надеюсь, к завтраку вы получите назад своего правдолюбца. Двинулись, гардемарины, полночь уж скоро, а мы даже не размялись перед главным развлечением на сегодня...
* * *
Черные тени медленно собирались двумя кучами у приземистого одноэтажного здания. За широкими спинами боевиков Чоха взвинчено шипел на Фермера:
- Все стволы взял, какие были, слышишь? Все, до последнего. Если впустую патроны пожжем, то как район удерживать буду?
- Не мандражи. Твои ребята любого волка залетного голыми руками порвут. А уж с волынами и подавно. Это ты просто перед большой дракой адреналином накачался, вот и трясет.
- Я в рот ни капли не брал!
- Верю, Чоха, верю! Не суетись, мы не по шлюхам пошли... Трое должно быть сверху и еще двое в подвале. Помнят твои орлы, как оно там?
В ответ лишь тихо скрипнула вскрытая дверь, и тени начали пропадать в зачерневшей дыре. Один-другой-третий... Прошло пять минут, потом еще пять, а в слепых окнах не было ни огонька, ни отблеска фонарей или свечи. Фермер скрипнул зубами, с трудом удерживаясь от желания рвануть следом. Но - не его это война, не его. Он лишь заказчик, а пули должны ловить другие. За что им обещано целое царство и все царицы мира в придачу. Но сколько можно-то! Хоть бы стрелять начали, чем эта неопределенность...
