Вадим Панов - Седьмой круг Зандра
— Мы всегда можем вернуться в Зандр. Но почему не основать аттракцион? Почему бы тебе не стать королём? С ЗСК…
И тут Галицара был прав: ЗСК мог стать серьёзнейшим подспорьем в любом деле: хоть в продолжении кочевой жизни, хоть в захвате области. Одинокий воин в мощном комплексе не был непобедимым, но обеспечивал своему отряду солидное преимущество и действительно открывал недоступные до сих пор перспективы.
— Я все продумал…
Фраза прозвучала анекдотом, но Три Пореза сдержался.
— Ты слышал об аттракционе Виски-2?
— Он находится в Предовражье, и я заезжал в него добрую сотню раз, — ответил лидер.
Однако сарказма Галицара не услышал. Он вообще не знал этого слова.
— Так вот, смотри, в Виски-2 полно крепких ребят, которые вынуждены подчиняться этому старому козлу Наливаю. А у Наливая отвратительные отношения с губернатором Хижняком, все говорят, что будет война, и Хижняк вышибет Виски-2 из Предовражья, как поступил со своими аттракционами Агроном.
Бандитские поселения «официальные власти» не жаловали.
— И?
— Сначала мы возьмем Виски-2, шлёпнем Наливая, договоримся с его ребятами и превратим отряд в армию. А потом…
— Атакуем Жадинск? — «Гениальная» идея Галицары была столь проста, что Три Пореза не удержался и перебил его. Но помощник не обиделся.
— Точно! Захватим Предовражье, и ты станешь его королём.
— А мозги у тебя работают.
— Гы!
Галицара уже видел сцены захвата: горящие дома, трупы на улицах, женщины и мужчины в подвалах: пытки, насилие, снова пытки… Такое уже было после того, как их банда захватила Морез, жителей которого Галицара почему-то люто ненавидел и с которыми расправлялся так, что Трём Порезам пришлось убраться из города на двое суток раньше запланированного — просто для того, чтобы остановить тупую бойню.
— Ты говорил с нашими ребятами?
— Не со всеми.
— И?
— Идея понравилась.
«Откуда у него эти слова: перспектива, идея?»
— Они верят в тебя.
— Это хорошо.
— И многие считают, что кочевать по Зандру бесперспективно.
Здесь Галицара лукавил: многих как раз вполне устраивала вольная жизнь, но они стали менять взгляды, поддавшись на пропаганду.
— Нужно всё обдумать, — произнес Три Пореза, тоном давая понять, что разговор окончен.
— Так ты у нас стратег, тебе и карты в руки.
— Утром вернёмся к разговору.
— А то! — Галицара поднялся с земли, но замер, увидев у ноги вожака маленький томик в чёрном кожаном переплёте. — Это то, что я думаю?
Внутри у Трёх Порезов стало холодно и пусто, как в ограбленном холодильнике, однако он сумел удержать на лице равнодушное выражение и небрежно кивнул:
— Нашел в ЗСК.
— Книга Рассвета?
— Да.
— Не читай её, Три Пореза, не надо.
— Она может меня убить? — попытался пошутить вожак.
— Она опасна. — Галицара держался с нехарактерной для себя серьёзностью и смотрел на Три Пореза, как на больного. Точнее, как на человека, заподозренного в том, что он подхватил опаснейший вирус.
— Книга может меня убить?
— Настоящая книга может убить.
— Эта — настоящая? — прищурился вожак.
— Да.
— Откуда ты знаешь?
Но подловить помощника не получилось.
— Я слышал о ней очень много плохого. — Галицара смотрел на томик с неподдельной ненавистью. — Книги вообще нельзя читать, а эту — особенно.
— Я тоже слышал о ней, но не видел. Полистал.
— И что?
— Как видишь, она просто валялась здесь… — Три Пореза взял в руки томик. — А теперь валяется в костре.
Бросок получился сильным, вызвал сноп искр, заставив Галицару отшатнуться, однако настроение у помощника молниеносно улучшилось:
— Ты правильно поступил, Три Пореза, очень правильно.
— Увидимся утром.
— Спокойной ночи.
Галицара развернулся и побрёл прочь, к своему спальнику. Ни разу не обернулся по дороге и потому не увидел, как Три Пореза стиснул зубы — чтобы не вскрикнуть и даже не застонать, — запустил руку в костёр и выхватил из огня маленькую книгу в чёрном кожаном переплёте.
* * *— Что скажешь теперь? — негромко спросил Агроном, привычно разваливаясь в потёртом, но необычайно удобном кресле. Поскольку официальная часть дня завершилась, «мирная» и «военная» головы Остополя решили сбросить напряжение алкоголем, и Кочерга выставил бутылку каменки — крепкого самогона, настоянного на булыжниках, густо обросших пахучей и безобидной чёрной капустой. Каменка считалась фирменным пойлом Заовражья и славилась далеко за его пределами.
— Что я скажу о деле?
— Да.
— Хочу напомнить, что я — судья, и твой интерес может не понравиться адвокату подсудимого, — хихикнул Захаров. — Твоё здоровье!
— Твоё!
Мужчины залпом врезали по стопке, крякнули, вытерли губы, закусили копчёным кроликом, снова вытерли губы, после чего Агроном вернулся к теме:
— И всё-таки?
— Не знаю.
— Врёшь.
— Нет. — Степан покачал головой. — Я действительно пребываю в затруднении. Я привык думать, что Зандр — это воцарившийся на Земле ад, плата за грехи, за гордыню и всесокрушающую глупость…
— И даже наш с тобой пример не отвлекал тебя от этой мысли? — притворно изумился Андрюха, расстёгивая верхнюю пуговицу комбинезона.
— В любом правиле есть исключения.
— А в аду — герои?
— Мы — праведники, оказавшиеся здесь случайно, — уточнил Кочерга. — Мы с тобой не заслужили окружающей дряни.
— Ладно, о нас поплачем позже, — хмыкнул Андрюха. — К чему ты вообще завел разговор о Зандре? Какое он имеет отношение к суду?
— Поговорив с Флегетоном, я увидел, что в Зандре есть место раскаянию и перерождению. Это настолько странно, что даже не верится, но… Я хочу верить. Я хочу, чтобы ты оказался прав. Я хочу, чтобы Флегетон оказался апостолом… — Кочерга наполнил стопки и закончил: — Хотя он, без сомнения, заслуживает смерти.
— Заслуживает, — согласился Агроном. — Но в этом суть.
— Я понимаю, что каяться должен именно подонок, — поморщился Захаров. — И это же меня смущает: что подонок раскаялся.
— Он был искренен.
— Я видел. Но народ может не понять.
Агитация Кролика не прошла даром: люди ненавидели падальщиков, и очевидную искренность Карлоса оценили далеко не все, многие по-прежнему считали, что Три Пореза должен болтаться на виселице.
— Поэтому мы отложили заседание до приезда дотовцев, — развёл руками Андрюха. — Их авторитет и наш авторитет позволят вынести Флегетону оправдательный приговор и не получить в качестве бонуса народное возмущение.
— Думаешь, дотовцы поддержат Флегетона?
— Уверен.
— Ты ему уже поверил? — Степан испытующе посмотрел на друга.
— Наверное, да, — кивнул Агроном.
Мужчины снова выпили, повторив ритуал с закусыванием и вытиранием губ, после чего Кочерга осведомился:
— Тебе не кажется странным поведение Цунюка?
— Он потерял людей и авторитет, — тут же, словно ждал именно этого вопроса, отозвался Андрюха. — На людей ему плевать, но Флегетон унизил Кролика, а за свой авторитет он убивал, убивает и будет убивать.
— Это верно. Он слишком мелок.
— Кролик будет добиваться смерти апостола… Ну и фактор ЗСК, разумеется, играет роль: это очень дорогое устройство.
— Насколько Цунюк опасен? — У Степана уже сложилось мнение насчёт баши, однако он хотел услышать «военную» голову.
— Сейчас Кролик играет по правилам: баламутит народ, натравливая его на Флегетона, с целью оказать давление на нас. Когда же он поймёт, что проиграл… — Агроном покачал головой, словно давая понять, что обитатели Зандра непредсказуемы, и улыбнулся: — Надеюсь, у него хватит ума принять поражение. Тем более тут будут дотовцы.
— А до вынесения приговора и появления дотовцев? Кролик не дурак, он наверняка уже сообразил, что мы не прочь вытащить Флегетона… Он может устроить заварушку?
— Не рискнёт.
— Его бронекараван — серьёзная сила.
— С нашим ополчением ему не совладать, — твёрдо ответил Андрюха. — Да и не будет он ссориться с Заовражьем из-за ЗСК. Мы ведь потом его не пропустим.
— Кто знает, что на уме у баши?
— Если он совсем озвереет, предложим компенсацию. Разрешим не платить за следующую ярмарку.
— Как вариант, — поразмыслив, согласился Степан. И снова наполнил стопки.
— Безвыходных положений не бывает, — рассмеялся Агроном. — Прорвёмся.
* * *— А мне девок не хватает, — признался Арти, отвечая на неожиданный вопрос Цунюка.
— Тебе мало? — возмутилась Сильвия.
— Раньше красавиц было больше, — объяснил начальник охраны. Глотнул пива, покосился на трепещущие достоинства крашеной блондинки и продолжил: — Ну, не таких, как ты, конечно, но больше. Раньше было на ком взгляд остановить…
