Новый мир. Книга 1: Начало. Часть первая (СИ) - Забудский Владимир

Только вот Джером был тайно влюблен в Мей. Будучи его другом, я был прекрасно осведомлен об этом, а вот сама девочка, кажется, даже не догадывалась. Неугомонный ирландец все время придумывал различные способы произвести впечатление на подружку. Мей расценивала поведение Джерома как пустое баловство — иногда его выходки забавляли девочку, иногда пугали. Не думаю, что она догадывалась о чувствах, которые стояли за этим выпендрежем или тем более намеревалась как-то на них ответить.

Но, так или иначе, Джером был моим лучшим другом и мне не хотелось бы, чтобы он чувствовал во мне соперника на любовном фронте — это могло бы сильно поколебать наши отношения, которые и так являются настоящим феноменом, потому что на первый взгляд у нас с ним нет вообще ничего общего.

— Что там у нас первое по расписанию? — спохватилась Мей, когда мы подошли к школе.

— Алгебра, кажется.

Ни на первом, ни на втором уроке, которые мы корпели над алгебраическими уравнениями, Джерома не оказалось. Классная руководительница недовольно сморщила нос и тяжело вздохнула, отмечая в электронном журнале очередной прогул и пробурчала, что, похоже, пора снова вызывать отца в школу. На правах старосты я вежливо попытался разубедить ее, высказав предположение, что Джерому, возможно, нездоровится, но Кристина Радославовна лишь посоветовала мне не покрывать проступки друга, а лучше провести с ним беседу на тему важности школьных занятий.

Я лишь в отчаянии махнул на это рукой. Я уже успел убедиться, что любые разговоры, ровно, как и вызов отца — напрасная трата времени. Даже если Седрик Лайонелл найдет в своем расписании трезвый день, чтобы явиться в школу и, выслушав десяток жалоб учителей, отхлещет сына ремнем — это сделает только хуже, еще сильнее ожесточит и обозлит Джерома.

Третьим уроком в расписании были «основы безопасности жизнедеятельности человека». Этот предмет вел сухопарый, тощий мужчина возраста моего отца, который носил старые засаленные костюмы и старомодные очки и был до того рассеян, что постоянно забывал что-нибудь важное или ронял со стола. В этом Игорь Андреевич Коваль был похож на своего сына, ученика нашего класса, который на его уроках постоянно садился на заднюю парту и, казалось, стеснялся, что урок ведет его отец.

Мне уроки ОБЖЧ всегда казались очень полезными. Игорь Андреевич мне нравился — вежливый, начитанный, интеллигентный мужчина, чем-то напоминающий моего папу, но чуть более робкий. Свой предмет он знал прекрасно. И, хотя внимание многих одноклассников ускользало от него из-за некоторой монотонности и путанности речи, смысл ее всегда представлял немалый интерес. Вот и в этот раз тему Игорь Андреевич выбрал очень увлекательную — продукты питания и их безопасность.

— Голод, — молвил учитель. — Стал бичом второй половины XXI века. Вы чего смеетесь там? Не знаете, что такое «бич»? Это вам не ругательство английское. Это означает — большая проблема, серьезная угроза. Понятно? Так, и не сбивайте меня, тихо сидите!

Оглянувшись через плечо, я заметил, что около половины класса сидит в оцепенении, с застывшими глазами, спрятанными за сетчаточниками (учитель ОБЖЧ на такое обычно не обращал внимание). Из второй половины большая часть слушала внимательно, а несколько ребят на задних рядах шептались и ржали.

— Э-э-э… В общем, население Земли постоянно росло и росла потребность в пище. Но и сельское хозяйство тоже развивалось. Поэтому, не считая самых бедных стран, в середине нашего столетия проблема голода не стояла очень остро. Но все изменилось после «ядерно-вулканической» зимы. Из-за сильного похолодания, разрушения озонового слоя земли, радиоактивного загрязнения и кислотных, сернистых осадков земледелие и животноводство на всей планете были практически уничтожены. Хоть количество людей и сократилось во время тех ужасных событий по меньшей мере в двадцать раз, но даже и оставшимся было нечем питаться. Так к чему я веду? Еще до войны я получил образование и какое-то время работал в аграрной сфере. В то время в сельское хозяйство массово внедряли новые перспективные технологии. Но за их влиянием все-таки был серьезный контроль! Кроме государства, было еще очень много общественных организаций, которые доставляли много головной боли агрохолдингам, протестуя против генной обработки продуктов, использования удобрений, «мяса из пробирок» и так далее. Но это было хорошо, потому что корпорациям приходилось постоянно оправдывать перед общественностью безопасность своих технологий, а от наиболее вредных и рискованных нововведений они вынуждены были отказываться. Но теперь, ребята, все изменилось. В один момент практически не стало ни государств, ни движений «зеленых», а голодающие люди стали готовы есть что угодно не задумываясь о последствиях. И такая ситуация, к сожалению, сохранилась до сих пор. Хотя сейчас-то мы уже не настолько в бедственном положении и пора бы задуматься, что мы едим и полезно ли это для вашего здоровья.

Осмотрев класс, Коваль-старший с тревогой заметил, что смотрит на него менее трети школьников — остальные на протяжении длительной лекции постепенно переключили свое внимание на скрытые мультимедийные развлечения или на соседей по парте. Чтобы спасти положение, учитель решил завести диалог:

— Вот скажите, например, вы, Медведенко, что вы обычно едите на обед?

— Ну, — мой одноклассник Степа Медведенко пожал плечами. — Я люблю, в принципе, «Fast&Cool». Они вкусные. А что?

— Так-с, хорошо, хорошо, — учитель удовлетворенно улыбнулся. — Кто еще любит быстрые обеды «Fast&Cool» или «Taberu»? Ну давайте, не стесняйтесь! Раз, два, три, четыре, пять… ну, все почти. Борька мой, знаю, их тоже уплетает за обе щеки, когда я не вижу. А ты, Виточка, что предпочитаешь?

— Я люблю кашу и хлопья из киноа, особенно если с изюмом, — охотно поведала странноватая Вита, страшно довольная, что на нее обратили внимание. — А еще мама мне говорит, что надо есть много овощей. И разрешает мне есть соевые бефстрогановы. А мяса мы не едим, особенно всяких противных букашек и жуков! Мама говорит, что для благовоспитанного человека это грех — есть такую пакость.

— Хм. Веганы, значит? — Игорь Андреевич добродушно улыбнулся. — Ну, это тоже один из способов питания, многие диетологи его рекомендуют. Нечего здесь смеяться! А кто мясо любит? О, Констанция! Пожалуйста, что тебе обычно мама подает из мясного?

— Ну, мы с мамой курочку любим, а папа обожает стейки из буйволятины, — ответила Костя. — Мама делает к ним особенный сливочный соус, чтобы они не казались такими пресными. Ну, и супы едим с кузнечиками! И салат с огурцами и гусеничкой вкусный! Мама говорит, в насекомых много полезных веществ!

— А я саранчовые шашлычки обожаю! — выкрикнул с задней парты рыжий коротышка Карол, улыбающимися глазами покосившись на Виту, которую, кажется, начало тошнить от перечисленных Костей блюд с насекомыми.

— Ладно, ладно, довольно, — ласковым движением руки урезонил всех учитель и щелчком пальцев вызвал воздушный экран, на котором была изображена трехмерная модель огромного здания.

Появление картинки позволило вернуть внимание нескольких учеников к предмету урока, и, воодушевившись этим, Игорь Андреевич продолжил лекцию:

— Знаете вы или нет, но большая часть продуктов, необходимых для выращивания ваших любимых блюд, производится сегодня на Земле всего лишь несколькими компаниями. Крупнейшая из них — агрохолдинг “New Harvest Co.”, входящий в состав всемогущего конгломерата Smart Tech. Основой их производства являются несколько сотен «вертикальных ферм» — таких, как эта, которую вы видите на экране. Самая крупная из таких ферм расположена в агломерации Окленда, Новая Зеландия. Это невероятных размеров здание высотой свыше пятисот тридцати метров с подземными помещениями глубиной в сто сорок метров. Внутри него расположена даже собственная станция оклендского метрополитена, представляете! На этой «ферме» каждый день работают больше семидесяти тысяч человек. Большая часть работников непосредственно не контактируют с животными и растениями, а лишь следят за исправностью автоматики и многочисленных агботов. Дроны делают все: вспахивают, сажают и пропалывают, поливают, вносят удобрения и собирают урожай, кормят животных, доят их и забивают… Вот, смотрите, на этой схеме все прекрасно видно! Здесь круглый год растут поля сои, проса и киноа, на сегодняшний день наиболее коммерчески рентабельных сельхозкультур. Плантации пищевых грибов, разумеется. Чай, кофе, какао… ну, я все перечислять не буду… вы это, посмотрите потом дома… О, вот в этих цилиндрических резервуарах растят живую саранчу, кузнечиков и сверчков: они очень быстро растут и размножаются, так что производить их намного дешевле, чем млекопитающих. Вот огромные бассейны, в которых выращивается живая рыба. Основные виды — тилапия и пангасиус. А вот тут расположены установки, которые синтезируют синтетическое мясо на основе ДНК крупных животных, в основном свиней, буйволов и зебу. За пять-шесть дней интенсивной накачки питательными веществами сгусток живого мяса набирает несколько центнеров веса и идет под нож. А вот здесь, по соседству, таким же точно способом растят тушки птиц — кур, индюшек, гусей, мясных голубей. Живые животные и птицы тоже здесь выращиваются, но в меньшем количестве. Их продукты… ну, вы понимаете… получаются в производстве дороже. Роботизированные «вертикальные фермы», конечно, потребляет огромное количество электроэнергии, поэтому позволить себе их могут только большие города, которые питаются от термоядерной или аннигиляционной энергоцентрали.