Куда идем мы… 2 (СИ) - Нестеров Вадим

– И что же ты мне хотел сказать? – ледяным тоном поинтересовалась Гуа. – Что все начинается сначала? Что Психу опять попадает вожжа под хвост, он вытворяет все, что только изрыгает из себя его воспаленный мозг. А платит за этот праздник жизни, разумеется, клан. Ему же больше не на что деньги тратить, надо же выходки Психа покрывать. Ты все правильно рассчитал! Про эту твою выходку с Деревом Роста месяца два будут судачить во всех кабаках, даже если кто тебя забыл – все вспомнят. Опять же – укрепляешь пошатнувшуюся репутацию безбашенного отморозка. А клан заплатит! Куда он денется? Мы слишком дофига вложили в этот проект, чтобы дать тебе того пинка, который ты заслуживаешь. Да, ты прав, мы и дальше будем покрывать твои загоны. Я же говорю – ты все правильно рассчитал. Ничего удивительного. Все тот же Псих, все тот же клан, даже декорации те же. Никто из старых даже не удивится произошедшему.

Она несколько раз сморгнула.

– Ничего не меняется в этом мире. Абсолютно ничего. Ни люди. Ни демоны. Ни страсти человеческие. Как был ты отмороженным самовлюбленным эгоистом – так им и остался. Я даже знаю, как это все произошло. Тебя чем-то обидели, скорее всего – по мелочи. Но тебя вдруг закусило не по-детски. Ты надулся как индюк, и принялся, как индюк, мотать соплей и бегать по кругу, заполошно крича: «Да вы знаете, кто я такой?! Да клал я на вас на всех! Да вы знаете вообще, на каких людей я клал?! А уж на вас я с прибором положу!». Побегал, побесился, все переломал и сел на задницу счастливый – усталый, но довольный. Что – не так, что ли, было?

– Так! – честно признался Псих.

– Так… – горько повторила Гуа. – А я, дура, почти поверила, что люди могут измениться. Даже со Штанским спорила. Вот правильно он тогда говорил – ты это бомба с часовым механизмом, прицепленная к проекту. Никто не знает, когда она сработает, но все знают, что однажды она бомбанет. Потому что не бомбануть Псих не может, это уже будет не Псих. Вот она и бомбанула. Пока еще не сильно, потери терпимые, но еще и не вечер.

Она посмотрела на обезьяна и почти жалобно попросила:

– Уйди, пожалуйста. Как человека прошу – просто уйди. Не доводи до греха. Не могу я видеть твою рожу сейчас, просто не могу. Пожалуйста, очень прошу.

– Я уйду, – сказал Псих. – Скажу буквально пару фраз и уйду.

– О, Господи! – простонала Гуа. – Вот уж точно говорят – некоторым проще дать, чем объяснить…

– Именно так все и было, – игнорируя ее реплику, сказал Псих. – И именно такой запомнят эту ситуацию все, и именно такой ее будут рассказывать во всех кабаках Земли и Верхних Планов. Ты права – случившееся идеально ложится в мою репутацию и характер моих взаимоотношений с кланом.

– А на самом деле эта ситуация была другой? – саркастически поинтересовалась Гуа. – Ты ничего не ломал?

– Да нет, такой и была, – пожал плечами Псих. – За исключением одной маленькой детали, о которой знаю только я и еще одно существо. А сейчас узнаешь и ты.

– И что же это за деталь? – по-прежнему ядовито-елейным голосом поинтересовалась красавица.

– Вот она, – просто сказал Псих, что-то извлек из пространственного кармана и протянул Гуа. – Возьми. Это тебе.

Это был росток.

Небольшой росток дерева с комком земли на корнях.

– Это… – медленно и потрясенно сказала Гуа. – Это то, о чем я думаю?

– Понятия не имею, о чем ты думаешь, – пожал плечами Псих. – Но это росток Древа Роста.

– Так ты… – выдохнула Гуа. – Так ты специально?

– Ну конечно! – улыбнулся Псих. – Где прячут лист? В лесу. Где прячут преступление? В другом преступлении. Так квартирный домушник, украв под заказ чьи-то фамильные драгоценности, перед уходом поджигает шторы в спальне, прекрасно понимая – пожар все спишет. Я ведь хорошо помню Кассия, он еще пацаном был, но уже заявил о себе. Он всегда был запредельным занудой. Полным, прибитым, зацикленным на идее справедливости занудой. И когда росток не появился бы вовремя, Кассий не успокоился бы, пока не докопался до самой сути. Он нанял бы друидов, которые подтвердили бы ему, что росток появился, но был украден. Потом бы он вспомнил о нашем визите, о краже фруктов и сопоставил «А» и «Б» – с понятными последствиями. Ты же понимаешь, такие кражи не прощают.

Псих хихикнул, и Гуа неожиданно для самой себя хихикнула тоже.

– Вот тогда у меня и появился план разыграть «оскорбленного Психа». Согласись, неплохо получилось. И репутацию свою приподнял, и о репродуктивной функции Дерева Роста по итогу никто и никогда не вспомнит. Чего вы, блин, хотите после полной гибели всерьез и последующего возрождения священного дерева?

Гуа не выдержала, и захихикала в голос:

– Какая же ты все-таки сволочь, Псих. Какая ты все-таки феноменальная сволочь! Господи, только в твою больную голову могла прийти эта идея. Как же жалко, что истинную подоплеку будут знать только три человека – ты, я и Шатнский. Блин, да я же сдохну от невозможности похвастаться, как ты развел расистов. А ведь этот придурок Кассий так и будет ходить и раздуваться от важности. Еще бы – он ведь всех нагнул, заставил заплатить за проделки своих безмозглых зверушек.

– Это да. – захихикал Псих. – Одного поклонника я точно потерял. Он ведь меня перерос, и я его уже никогда не догоню.

– Да где уж тебе! – хихикнула Гуа. – Псих, ты не представляешь, как я рада, что башня у тебя за эти четверть тысячелетия не потекла и ты все тот же прежний непредсказуемый Псих.

– Нет. – обезьян резко оборвал смех. – Ты ошибаешься. Я не прежний Псих, и прежним уже никогда не буду. Все, забирай росток, мне пора. А то эта отлучка будет выглядеть подозрительно.

– Псих, – голос Гуа тоже стал серьезным. – А ты хорошо подумал? Это огромные деньги. Реально огромные, их хватит на всю жизнь, и не на одну. Тем более – ты, со своими знакомствами, точно сможешь продать росток за реальную цену, или с минимальным дисконтом. И это твоя добыча. Ты же мог мне просто ничего не говорить.

– Я подумал, Гуа, – улыбнулся Псих. – Знаешь, как я про этот росток узнал?

– Дай угадаю… – хихикнула Гуа. – Увидел?

– В том-то и дело, что нет! – хмыкнул обезьян. – Я его просмотрел и не увидел. Мне о нем гений места намекнул. Когда я первый фрукт в землю уронил, он возьми, да и скажи между делом – мол, хорошо, что вы не плод двумя метрами левее уронили. Это который как раз над ростком висел. И потом еще, когда прощались, он опять заявил, что рассказал мне все и даже немножко больше. Тут бы уже дурак не понял, что был какой-то намек. Вот я чуть позже и смекнул все, вот и устроил спектакль с истерикой, чтобы росток украсть втихаря.

Он хмыкнул и пояснил:

– Я это все к чему тебе рассказываю. Если бы старичок не намекнул – ничего бы не было. А намекнул он мне из-за моей прежней репутации у этих созданий. Я их выручил пару раз здорово, а они добро долго помнят.

Прошлое всегда нас настигает, Гуа. Рано или поздно – но обязательно дотянется и напомнит о себе. Вот только напоминания эти могут быть как в плюс, так и в минус.

– Ты намекаешь на то, что… – медленно произнесла Гуа.

– Да, Гуа, да. – кивнул Псих. – Ты все правильно сказала, я слишком сильно задолжал клану. Я ведь тогда и впрямь очень сильно вас подставил. И я понимаю, что однажды прошлое придет и спросит с меня за это. Так уж лучше отдать долги заранее.

Гуа кивнула, взяла у него из рук росток и спрятала в пространственный карман.

После чего села в позу лотоса, вывернула руки ладонями вверх и мерно, нараспев произнесла.

– Демон по имени Псих, я, Гуа, заместитель лидера клана Штанских, данной мне властью объявляю – у тебя нет больше долга перед кланом. Твой долг перед кланом покрыт с лихвой, и клан тебе за это благодарен.

– А вот это уже мне решать – когда мои долги будут погашены, – упрямо сказал Псих. – Потому что это мое прошлое.

– Ну, часть твоего прошлого – это и мое прошлое тоже! – улыбнулась Гуа.

– Честно говоря, я этому рад, – ответно улыбнулся Псих.