Зараза. Трилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

– Неужели нельзя было предусмотреть, что кому‑то надо будет внутрь?

Собственный голос, будто ветром снесло. И будто в ответ зашипела рация:

– Космос, прием! У тебя там какая‑то движуха, – отрапортовал Саня, – Кто‑то бьет стекла на северной части фасада. И похоже там, какой‑то дебил, из окна выпал. Держись подальше от верхних этажей в том секторе.

– Принял, спасибо. Только вот за дебила‑то и ответить можно…

– Бляяяя, о как! – охнул Саня, – Хотя, чему я удивляюсь? Помощь нужна?

– Постелите что‑нибудь мягенькое… – за деформированным стеклом мелькнуло что‑то темное, и я прошептал в рацию, – Отбой, ждите…

Я прищурился, заглядывая через дырки в комнату при этом стараясь не сильно тянуть платформу. Черный сгорбленный силуэт – нянька, будто пантера проплыла в проходе между столами. Светящееся пузо оставляло за собой размытый шлейф, а за ним, шмыгая по сторонам носом, в роли телохранителя шел прыгун.

Он дернул пасть в сторону окна, так резко, что я инстинктивно отшатнулся. И тоже сделал это слишком резко – люлька заскрипела, канат натянулся, как тисками сжимая руку, и я стал рывками опускаться вниз.

Психанул – сломалась тихая заводь в голове сдерживающая поток паники. Уже пофиг! Даже если заметят – расколю всех и вся. Я стал долбить топором, активируя режим швейной машинки. Быстро, резко, целясь в дырки и стараясь их расширить. Люлька заходила ходуном, но каждый раз, когда топор проваливался сквозь защитную пленку окна, я подтягивал себя ближе, чтобы ударить снова и снова.

И тут пришла помощь! Заверещала чайка, а прыгун бросился к окну и стал крошить его с той стороны. Во все стороны летели стеклянные крошки, прыгун сопел и рычал, пытаясь добраться до меня или ухватиться за мелькающий топор. И у него это получилось.

Я не смог отвести замах назад. Топорище застряло – меня потянули внутрь. Я не стал сопротивляться. Наоборот, когда канаты загудели совсем уж жалобно, а из‑под ног исчезла опора, я прыгнул в образовавшуюся дыру, расширив ее плечом.

Прыгун, потеряв равновесие, просто сел на задницу, попытался встать и уперся в топор. Замахнуться я не успел, только ткнул обухом, разрывая дистанцию. А когда встал и отошел от дырки в стекле, почувствовал твердую землю под ногами и бросился в атаку сам. Подрубил первую лапу, потом вторую и, запрыгнув на ближайший стол, рубанул сверху вниз по черепу. И все это под непрекращающийся вопль чайки, застывшей в трансе на фоне большого флипчарта.

Я метнул в нее топор. Не замечая тяжести, я, вероятно, сделал свой лучший бросок – тело аж ломило, так нужен был выход силы и энергии, накопившейся во время страха от неминуемого падения. Тетку снесло – я не успел понять, каким концом попал в нее, вроде тупым обухом, но этого хватило за глаза. Морду твари смяло, вопль оборвался и нянька, ломая и сбивая офисную мебель, отлетела на несколько метров.

Она еще приземлиться толком не успела, а я уже подобрал топор. Догнал ее, зацепил киркой, как крюком, потащил к окну и выпнул ее наружу. Нефиг, а то еще вылезет из нее что‑нибудь.

Не стал задерживаться, пока внутри все кипело, пока адреналиновый выброс давал силы, помчал искать лестницу. На ходу раскидывая, плетущихся из кабинетов, шаркунов.

Добрался до нужного этажа и практически сразу нашел кабинет местного главы «Глобал корп». Собственно, и искать‑то не пришлось – почти весь этаж и был кабинетом. Длиннющее пространство без перегородок совмещало и рабочий стол босса, и огромный стол для совещаний, и бар, и зону отдыха, как в английских клубах – глубокие кожаные диваны, сигарный шкаф, а рядом с ним и винный.

Вдоль одной из стен сделали что‑то типа музея, несколько стеклянных витрин со старьем, рассказывающим историю горного дела. Винтажная шахтерская каска с фонариком, кирка с треснувшей ручкой и целая витрина со взрывчаткой. Совсем древний? В засаленной бумажной обертке? динамит, чуть поновее, но все равно эхо прошлого века, тротиловые шашки. И еще что‑то посовременней, что я с ходу распознать не смог.

На противоположной стене висела карта Сьерра‑Леоне с отмеченными на ней значками офисов, предприятий и шахт «Глобал корп». Вот только не содрать этот ковер – слишком здоровый, не сфотографировать – тупо нечем, не получалось.

Я стал пялиться на стену, пытаясь запомнить, самые важные отметки. Сосредоточился, тужился, придумывал ассоциации с узнаваемыми фрагментами местности. Но каждый раз сбивался, то от отдаленных криков чаек, то от грохота мебели.

Решил перерисовать и подошел к столу директора в поисках бумаги и ручки. Но вместо этого в выдвижном ящике нашлась куча докладных записок и тонких папок с отчетами. Одна из которых называлась как‑то слишком умно, но в сухом остатке я перевел, как: «Аналитика заброшенных месторождений, предпосылки к возобновлению разработок» и датировано все самым началом года. Внутри, помимо каких‑то выкладок и выводов нашлась и схема расположения на местности. Я сравнил с тем, что было на стене, и насчитал в отчете даже больше точек. А вот новых там не было, поэтому я срисовал их со стены.

То, что камаджор прописал, пакуем и валим дальше. Заодно забрал и всю взрывчатку, и открытую бутылку шестидесятиградусного виски, название которого не смог выговорить. Тут же соорудил коктейль Молотова, порвав скатерку со стола в зоне отдыха, в остатки которой завернул всю взрывчатку. Авось что‑нибудь еще сработает.

За дверью на лестнице меня уже ждали.

Может и просто зависли, потеряв мой след, но все по классике, как гопники в подъезде. Несколько шаркунов между этажами внизу, и еще плотная тусовка сверху, плюс со стороны верхних очень навязчиво приближался гул.

Я бросился вниз, тычками раскидал зомбаков, пробежал пару этажей. Развернулся и стал встречать гостей. Отчетливо слышал стрекот и шелушение хитина по бетону, сопение шаркунов и завывание чаек. Поджег тряпку, пропитанную виски, замахнулся и бросил бутылку об стену в том момент, когда из‑за ступенек на меня выскочила волна жуков‑переростков.

Полыхнуло! Послышался скрип, жуки, совсем как колорадские, попав в огонь, скукожились, попрятав лапки и просто скатываясь по горячим ступенькам.

Но мне этого было мало. Я забросил в место с самым сильным пламенем котомку с динамитом и бросился вниз.

Здание тряхнуло. Я сбился, подвернул щиколотку и кубарем полетел по ступенькам. Послышались новые взрывы, упало несколько камней, а затем меня накрыло облако пыли.

– Космос, прием! Скажи, что это опять твоих рук дело? – взволнованно заговорил Саня, – А то мы тут поспорили с Вадиком.

– На что? – я сплюнул пыль, отряхнулся и покосился вверх.

– На пуфырь, конефно! Так фто флуфилофь?

– Короче, все фуфыри теперь строго под расписку и в дело или ищите огнемет. Скоро буду, маякну, когда меня из «старбакса» забирать. Отбой.

Когда пыль улеглась, я поднялся на один этаж и уперся в завал, из‑под которого шевелилась рука зомби. Но здесь без вариантов, от пола до потолка, как минимум два пролета рухнуло. Надо разузнать, чем современные горняки породу подрывают и где хранят излишки. А то ведь нам сейчас нужнее…

***

Я нашел еще одну фасадную люльку, по‑быстрому загрузил ее необходимым из списка Астрид – тем, что нашел и тем, что поменьше из обведенного кружочком самого необходимого. Точно был микроскоп, маленькая центрифуга и ряд коробок, которые я определял только по названиям, сверяясь со списком.

Предварительно заблокировал этаж, ловя вдалеке отдаленные крики чаек. Не знаю – тактическую паузу они взяли, разгребали ли завал или искали другие проходы, но минут двадцать без нападений я получил. Бегал, таскал коробки от склада к подъемнику, словно из супермаркета вернулся и за один заход хочу освободить багажник. Туда‑сюда, перетаскивая вещи, каждый раз оставляя их в зоне видимости.