Домик в деревне 2022 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич
Началось за океаном, но благодаря чудесам глобализации паника быстро докатилась до нас. И ударила раньше, чем ракеты.
В последние недели в политической жизни было тихо. Не было массовых протестов. Видимо, те, кто был на них способен, поняли риски и сидели по домам. Власть уже не шутила и БТРы уже были не с водометами. Все резервы и силы наверняка были мобилизованы.
Но обычный криминал никто прижать не мог. То и дело я слышал о жутких происшествиях - о зарезанных семьях, о людях, убитых из-за зарплаты наличными.
В Москве и Питере, да и в других крупных городах, голодные гастарбайтеры, которые должны были исправить демографическую ситуацию, уже вовсю щипали коренных жителей. Потому что многие из них остались без работы, а депортировать их физически не смогли. И не только в Германии в новостях фамилии преступников замалчивали не по этическим, а по этническим причинам.
Но и русские маргиналы и отбросы общества к ним наверняка уже присоединились.
Я вспомнил, что Вася говорил мне тогда, в наш последний разговор. Мол, ограниченная ядерная война лет двадцать назад году в 2000 стала бы благом для человечества. Заблаговременно уничтожив массу дармоедов, она бы позволила пережившим воспользоваться освободившимися ресурсами и в перспективе воссоздать определенный уровень цивилизации. А иначе та погибнет вся.
Я сказал ему, что он псих и маньяк.
Но Бог (в которого я в такие моменты обычно верю) не дал людям и такого шанса. Человечество гнило, а не горело, расточая запасы из природных кладовых в бессмысленных гонках – потребления и вооружения. Тесно взаимосвязанных, ведь невозможно спокойно потреблять, если твой покой не охраняют межконтинентальные ракеты, подводные лодки и военные корабли. Мы уже не узнаем, кто был прав, а кто виноват. Каждый день был приближением неизбежного и страшного финала.
Все мои приготовления не сделали одной важной вещи. Они не смогли подготовить меня психологически. Не дали чувства уверенности. Одно дело рассуждать, планировать и представлять – и совсем другое видеть это своими глазами.
День великого Жареного Петуха я встретил напуганным ягненком. И когда клюв этого мифического зверя вонзился в зад Россиянии, я был ничуть не лучше миллионов из числа офисного планктона, неспособного оторвать свое рыло от жвачника и пива с чипсами.
Мобильная связь давно уже работала со скрипом. Поэтому я не встревожился, когда в углу экрана телефона пропали значки. «Нет сигнала».
Можно только вызвать по телефону «112» спасателей. Шутки ради я попробовал. Не получилось.
Батареи отопления были холодные. Из крана не полилась вода.
К счастью, у нас всегда был ее запас, поэтому пить из бачка унитаза, как советуют делать в экстренных случаях выживальщики и как показывается в кино, нам не пришлось.
Я нажал на кнопку трубки городского телефона. Да, у нас был этот анахронизм, хотя мы давно собирались его отключить. Нет гудка.
Телевизор, который я очень давно не включал, тоже порадовал лишь сообщением «нет сигнала» на пустом черном экране. Перестали транслироваться все телеканалы кабельного телевидения.
Отключение интернета лишило меня последних новостей. Пропал мобильный интернет, и Wi-Fi не находил провайдера – то есть накрылся и высокоскоростной.
Больше сеть уже не появилась.
Подробности этой ночи я узнал не сразу, но и тогда смутно догадывался, что произошло что-то ужасное.
Лишь много позже я выяснил, что это была война. Короткая. В основном обычными вооружениями. Ракеты, дальняя авиация, флот. Но с частичным применением ядерного. Правда, Армагеддона не случилось. Но от этого не стало сильно легче.
Я помню, как подошел к холодильнику. Продукты отныне надо съедать в том порядке, в каком они будут портиться.
Выпил стаканчик коньяку, который берег специально для этого случая. Я хорошо знал о психологическом действии алкоголя. Он не улучшал, а фиксировал настроение. Когда хреново, после него могло захотеться намылить петельку. Но сейчас я чувствовал себя готовым к действиям. А значит, употребление одной стопки должно было только вселить в меня боевой азарт.
– Пи...ец, – громко и отчетливо произнес я. – Пи..ец.
Это было не ругательством, а констатацией факта. Потому что Он действительно пришел.
На ватных ногах я подошел к окну и осторожно посмотрел вниз, на улицу.
Пока все было тихо. Непривычно тихо. Обычно в эти часы все едут на работу.
Машин на улицах почти не было. Трамваи замерли. Похоже, им даже не удалось добраться до депо. Электричества не было нигде. Но маршрутные автобусы еще ходили, некоторые предприятия и конторы могли продолжать работать по инерции.
Я спустился по продуваемой ветром лестнице и остановился перед раскрытой входной дверью. Электричества не было, и замок подъездной двери не работал.
У крыльца разговаривали два соседа. Я слышал громкие взволнованные голоса. Один сосед год назад, польстившись на обещания народного IPO, вложил все свои накопления в акции «Роснефти». Цены на баррель тогда опять росли как на дрожжах, и те заманивали народ.
Второй хранил накопления в евро на валютном счету, а часть ─ наличными, полагая, что с ними-то ничего не произойдет. Теперь оказалось, что и то, и другое, стало прахом.
И даже на рубли не купить ничего сверх отпущенного на человека максимума в день. Карточки и талоны стали внезапно главнее.
– Кто бы мог подумать?.. Кто, мать вашу, мог вообразить? – распалялись они. – Ведь нам обещали, гарантировали…
А потом ушли, каждый в свою квартиру, даже не заметив меня.
Я мог бы многое им сказать. Например: как можно быть такими сказочными простаками? Никакие деньги, никакой страны, хоть электронные, хоть бумажные – ничего не гарантируют. И золото с серебром тоже. Для обычного человека выживание его семьи гарантируют только продукты, бензин, крыша над головой, уголь для ее отопления, одежда, чтобы не замерзнуть зимой… и оружие с патронами, чтобы все это защищать. А обещанию тех, кто держит власть, верить может только имбецил. Прошли те времена, когда власть где-то была с народом частью одного целого. Теперь только так.
Еще соседушки говорили, что все милицейское начальство, а также МЧС и Администрация города будто испарились. Исчезли и все, кто имел хоть какие-то деньги, владел бизнесом больше ларька. Все, кому было что терять. Что ж, не я один такой умный.
Похоже, есть и умнее.
*****
В день, когда, как я узнал потом, ООО «РФ» перестало существовать, я находился во фрустрации и прострации. Говоря по-русски, чувствовал себя хреново от несоответствия желаемого и действительного и не знал, что делать дальше.
Настю я оставил дома, а сам пошел на разведку. Я научил ее стрелять… хотя бы на том же уровне, какой есть у меня – то есть уметь направить и нажать на спусковой крючок. Но сердце у меня все равно было не на месте, пока она была там одна. Я хотел побыстрее вернуться.
С утра слонялся по пустым улицам, заваленным не убиравшимся снегом. На дверях родного предприятия висел замок, и не было даже вахтера.
Дворники пропали. Редкие машины пробирались по опустевшему проспекту, лавируя среди заносов.
Везде я видел следы надвигающейся бури. Город быстро терял тот полуцивилизованный вид, который поддерживался в нем стараниями последнего мэра.
Мусор не вывозился уже неделю, и если бы не зима, в воздухе давно разливался бы непередаваемый букет гниения. Рядом с контейнерами высились целые баррикады черных мусорных пакетов, некоторые из которых напоминали мне мешки для трупов.
Как я и ожидал, электричество исчезло надолго. Причину я выяснил, ее каждому рассказывала одна бабка из нашего дома, чей сын работал в энергосети.
Уж сколько раз твердили коммунальщики людям – не пользоваться электрообогревателями. Но куда деваться? Когда давление в трубах отопления упало, народ массово начал спасаться, как мог. И электрические сети «полетели» у целых домов.
