Дмитрий Медведев - Эпоха мертвых. Дилогия (СИ)
Томаша вдруг посетила весьма пугающая мысль, ледяным слизнем зашевелившаяся внутри — так что, получается, если люди начинают заболевать и через шесть, и через семь часов… Это ж выходит, что они могут чуть ли не по всему миру разъехаться, прежде чем поймут, что больны, и, самое главное, прежде чем это поймут другие. Такая перспектива его совершенно не радовала. Польша не так далеко от России, и русские частенько бывают здесь не только благодаря низким ценам на еду и одежду, но и с другими целями — проездом в ту же Германию, например. Понимая, что эту информацию не удастся удержать в одной больной голове, Томаш снова позвонил Павлу.
— Здоров, — тот пробасил так жизнерадостно, что Томаш аж поморщился — тупая похмельная боль снова поселилась в голове и заскоблила череп изнутри. Что ж, один-один, час назад по этому же поводу возмущался Француз. — Да, ну и удивил ты меня. Черт, за это надо выпить! Не как вчера, конечно, но немного смазать трубы не повредит.
— Ага, только я че подумал, Француз, — ответил Томаш, все еще кривя лицо. — Тут по телеку сказали, что типа многие все еще не знают, что им пора на кладбище. Типа, уже чуть ли не полдня прошло, а они только поняли, что заразу подхватили.
— Ну и? — Француз, жирный обормот. Такому всегда надо долго объяснять очевидные вещи. Как он школу закончил? Хм, а разве он ее закончил?
— Где семь часов, там и десять, а то и двенадцать, дубина, а значит, они могут чуть ли не по всему миру разбежаться и всех заразить. А мы ведь не так уж и далеко…
— Точно…
— Ну, ты тупой, — Томаш прижал ладонь к лицу. — Дважды два сложить не можешь.
Повисла пауза, которая спустя несколько секунд прервалась удивленным вопросом Француза.
— А кто тебе сказал-то, что это вообще заразно? Об этом вроде речи нет, я читал, или есть?
— Не помню, — честно признался Томаш. — Вроде, сказали, что пока неизвестно. Изучают там что-то. Хотя я думаю, что нам и десятой доли правды не говорят.
— В Интернете разное болтают, но никто не знает, что и как. Так что нечего паниковать, погнали, сообразим по пивку.
— Мать прибьет, — вздохнул Томаш, с облегчением переключаясь на более приличные проблемы. Да и беззаботный голос друга действовал успокаивающе.
— Да мы по кружечке и по домам, — заверил Француз.
— Кто еще будет?
— Ну, обзвоню наших — Дамиана, Дональда, остальных тоже… В общем, давай, через часика три подтягивайся. Все равно освежиться надо, а то гадское похмелье замучило уже.
— Ага, до скорого.
Томаш еще немного поразмышлял над тем, что будет, если эта новая бацилла все-таки достигнет Польши. Но пока к этому не было ровно никаких предпосылок — вон, Француз же сказал, что это, похоже, вообще не заразная хрень, а так… Так что если кто и передохнет, так это русские, а о них Томаш точно горевать не будет. Или все-таки будет?
Вспомнилось, как они всей компанией чуть ли не праздновали позапрошлогодние теракты в Волгограде, радуясь, точно дети новой игрушке, Томашу стало немного не по себе. В памяти всплыли просочившиеся в Сеть фото жертв взрывов, глядя на которые Томаш сразу забывал, что трупы вообще имели национальность. Вот и сегодня в новостях показали развороченную центральную площадь русской провинции, усеянную телами, и радоваться такому горю казалось как-то неприлично.
Так, Томаш, стоп, хватит. Что ж ты как нытик, сопли развесил? Сильные не ведают жалости. Лучше выпить пивка и порадоваться жизни, тем более что в родном Гданьске все замечательно. Томаш почувствовал, как настроение снова поднялось до прежней отметки, а то и немного ее перескочило. Да и как можно унывать, если через пару часов тебя ждут верные боевые товарищи и вкусное польское пиво?
Глава 5. Начало пути
Мы планировали провести у Тараса Тимофеевича только одну ночь, передохнуть, выспаться, а потом обратиться в полицию в Набережных Челнах (лучше ничего не придумали), но в итоге задержались на целых два дня. Выяснилось, что ехать-то нам теперь некуда, и надо вновь думать, что делать и как жить. Но обо всем по порядку (меня до сих пор передергивает, когда вспоминаю тот момент, когда я узнал об истинных масштабах катастрофы).
Вчера, как раз в день предполагаемого выезда, Леха и Семен отправились на разведку в соседнюю деревню, где было почтовое отделение, и принесли весьма интересные новости. Интернет исправно работал, и на почте им даже удалось насладиться кратковременным доступом к Всемирной паутине.
Во-первых, мы все неправильно поняли ситуацию, недооценка оказалась ужасающей, драматичной, трагичной и просто невероятной. Все встало на свои места, и мы до конца поняли, почему лишились своего города.
Правительство решилось на столь кардинальные меры по одной простой причине — в городе действительно начало происходить нечто, не подходящее ни под какие определения. Слова Тараса Тимофеича о неведомой заразе и ядерной бомбе сами по себе казались бредом сумасшедшего, но все это не выдерживало никакого сравнения с тем, что поведали друзья.
В общем, случилось то, о чем, должно быть, мечтали многочисленные геймеры и любители творчества Джорджа Ромеро со всего мира. Нет, мертвые не встали из могил, упаси нас Бог, но живые были ничуть не лучше. Так, стоп, я же обещал по порядку! Сбавим темп и начнем с начала.
Некто неизвестный (а то и неизвестные) оставил взрывчатку прямо на центральной площади Ижевска, которая сработала ровно в полдень. Все, кто видел, как она выглядит, уже не могли ничего рассказать. Да и взрыв-то был так, сухой трескучий хлопок и странная, серебрящаяся под солнечными лучами пыльца, весело устремившаяся во все стороны.
Спохватились только когда те, кто стоял слишком близко и «нанюхался» гадости начали один за одним валиться замертво. Остальные, также попавшие под удар, почувствовали легкое головокружение и тошноту, кто-то раньше, а кто-то позже, в зависимости от степени удаления от источника заразы.
Теракт случился во время парада, когда по Пушкинской катилась техника, а концентрация народа была максимальной. Веселая толкотня, предвкушение зрелища и ноги, налитые тяжелой усталостью от нескольких часов топтания на месте. Усталость эта бесследно таяла, стоило первым военным грузовикам показать свои квадратные носы, и сменялась трепетным восторгом, хоть провинциальный парад и не шел ни в какое сравнение со столичным размахом. Зато он был желаннее, и потому манил людей со всех концов города. Ничего не скажешь, долбанный террорист не прогадал.
Тех, кто сразу захворал, весьма оперативно развезли по больницам — на центральную площадь стянули буквально весь городской автопарк автомобилей «Скорой помощи». Дальше началось самое интересное. Некоторые пациенты сетовали на сильную, быстро становящуюся нестерпимой боль в области живота и груди, и кричали, суча руками по постели, а другие просто теряли сознание, порой не успев вымолвить ни слова. Так или иначе, абсолютно все зараженные рано или поздно отключались. Врачи, еще совершенно не подозревавшие, с чем имеют дело, старались, как могли — реанимация, капельница, приборы, трубки… Но тут «больные» вдруг возвращались к жизни, открывали глаза и стремились поскорее вскочить на ноги. Перекошенные от слепой злобы лица свидетельствовали о том, что намерения жертв теракта далеки от благих. Вокруг вспыхнуло невиданное и непревзойденное в своей жестокости бешенство.
Зараженные дрались насмерть друг с другом, используя кулаки и зубы. Доставалось и тем, кто не понимал, что происходит, и безуспешно пытался растащить дерущихся, думая, что это обычная потасовка. Увы, врачи и полиция скооперировались не сразу. Подумаешь, сцепились, с кем не бывает! Но когда к вакханалии присоединились несовершеннолетние и пожилые пациенты, запахло жареным.
Отдельно говорилось о том, что некоторые зараженные метко плюют, целя в глаза. В вязкой слюне зомби (мы, не сговариваясь, окрестили этих существ близким сердцу словом) содержалась какая-то едкая гадость, которая заставляла чувствительную кожу век сильно зудеть и при попадании на сетчатку могло привести к временной слепоте. Атакованная таким способом жертва теряла подвижность и становилась легкой добычей, которую можно быстро растерзать зубами или свалить и забить кулаками.
Люди поняли, что имеют дело с вирусом, уже после первых видео, загруженных отважными очевидцами на YouTube, и блеяние телевизионных морд о том, что это все заразно, никого не убеждало. Молодежь безошибочно опознала зомби — «такие же, как в 28 дней спустя!», говорили люди. Живые, но от этого не менее страшные. Даже наоборот, живые подвижнее, быстрее, от них тяжело уйти, но, к счастью, их можно сравнительно легко убить. Целить в голову не обязательно, зомби легко умирали и от ран груди и живота. Иногда не легко, в муках и корчах, конечно, но суть одна — анатомически они не отличаются от живых, обычных людей.
